палатку. Изнутри пахло медикаментами, испражнениями и прочими сопутствующими запахами. Не обращая внимания на витающие в лазарете ароматы, мужчина прошел в полутемное помещение.
Дежурный хирург поднял взгляд на вошедшего и, выбив сигарету из пачки, закурил. Изможденное лицо, впавшие щеки, густая щетина вокруг рта. Залегшие под глазами мешки выдавали крайнюю степень усталости медика.
Вышедшие на прорыв англичане хоть и были отброшены, но потерь это не отменяло. Кого-то успевали спасти, кого-то вытащить было нельзя. За жизнь каждого попавшего в лазарет боролись до последнего, однако есть вещи, которые людям не под силу.
— Кого ищете? — спросил он негромко, стряхивая пепел после первой же затяжки.
В лазарете было полно солдат, которым полагался отдых, так что медик старался не шуметь. Фельдъегерь молча подошел ближе и, наклонившись, ответил:
— Младший лейтенант Иващенко Ростислав Владимирович, — произнес он, демонстрируя лежащий в сумке пакет с печатью царской канцелярии. — Должен был быть здесь, я спрашивал, сказали, к вам подойти.
Хирург сделал еще одну затяжку и, медленно поднявшись из-за стола, махнул фельдъегерю, чтобы следовал за ним. Вдвоем они прошли вдоль рядов занятых коек, пока не остановились в самом дальнем углу. Сюда даже свет практически не проникал.
— Иващенко Ростислав Владимирович, — объявил едва слышно медик, указывая на занятую койку. — Только насколько я знаю, он доброволец и в звании сержанта. У меня все записано.
Посыльный вздохнул, глядя на комок бинтов, торчащий из-под покрывала. Других таких быть не могло — служба еще ни разу не ошибалась. Однако было очевидно и то, что этот солдат вряд ли исполнит приказ, который фельдъегерю велели доставить в пакете от самого государя.
— Разбудить его нельзя? — спросил он, повернувшись к хирургу.
Тот покачал головой.
— Он и жив-то до сих пор только потому, что в медикаментозной коме находится, — пояснил он. — И будить я его никому не дам. Я не убийца, тем более мы все ему здесь жизнью обязаны.
Фельдъегерь еще раз взглянул на лежащего на койке человека.
— Жизнью, говоришь, обязаны?
Хирург кивнул, взяв посыльного за рукав, и вывел обратно в тамбур лазарета. Здесь было достаточно свободного места, чтобы можно было говорить. Затушив окурок, медик начал рассказ:
— Сержант в разведку пошел, позиции англичан проверять. У нас так каждую ночь отряды шли, чтобы врага контролировать, — пояснил хирург. — Иващенко же со своими людьми и заметили, что британцы решились на прорыв. Поднял тревогу, навязал бой. Наши не готовы оказались, уж не знаю почему. Отряд сержанта попал в окружение, и пока наши выходили на позиции, Иващенко со своими ребятами там держались. Ушли двадцать человек, вернулись трое. Да ты и сам видишь, в каком состоянии вернулись.
— У меня приказ, — вздохнул фельдъегерь, щупая пальцами пакет. — Лично в руки.
Хирург пожал плечами.
— Хочешь — оставь, никто твою посылку вскрывать не станет. Мы тут Иващенко все жизнью обязаны, не тронем имущества героя.
Когда фельдъегерь покинул лазарет, медик прошел к койке, на которой лежал сержант и оставил пакет у него на тумбочке. Может быть, справится организм, и придет в себя Ростислав Владимирович.
Хорошо бы там награда была, подумал хирург, возвращаясь за свой стол. Не верилось, конечно, что так быстро на самом верху о подвиге сержанта узнали. Но чем черт не шутит?
Ростислав Владимирович сотни жизней спас.
Уральский комплекс, подземный полигон. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .
Я шагнул назад, заходя в раскрытый корпус доспеха. С едва уловимым слухом жужжанием мне на грудь опустилась внешняя часть каркаса. Следом сомкнулись, наползая на свои места, плиты брони. На голову опустился шлем, и забрало тут же стало прозрачным с моей стороны. Выпрямив правую руку, я рассмотрел, как соединяются вокруг нее плитки защиты. Не прошло и трех секунд, а я уже весь в боевой броне.
— Князь, доспех подключен к системе, — сообщил мне «Оракул» голосом Кристины. — Провожу диагностику.
Замерцали на забрале иконки дополненной реальности, отображая состояние брони. Появилась иконка патронов с цифрами имеющихся снарядов. Усилием мысли касаясь их, я заставлял доспех готовить разное оружие, пока не остановил выбор на встроенном дробовике.
Из-за плеча поднялась короткоствольная винтовка. Следуя за моим взглядом, она повертелась из стороны в сторону. Снова сменив выбранное оружие, я приподнял левую руку и сжал ее в кулак. Небольшое защитное поле образовалось вокруг пальцев, формируя щит. Для меня он был раскрашен в голубой цвет, для остальных наблюдателей оставался невидимым. На забрале тут же загорелся показатель накопленной энергии — когда он иссякнет, блокировка магических техник перестанет работать.
— Все системы в полном порядке. Время автономной работы брони двенадцать часов три секунды, — сообщил мне искусственный интеллект. — К тестовому запуску все готово.
— Начинаем, — велел я.
На полигоне уже был возведен макет городской застройки. Мне предстояло пройти всю территорию, пользуясь максимумом возможностей своего доспеха. Встроенные системы автоматического прицеливания, управляющие навешанным на броню оружием, обновленная батарея на основе найденной внутри британских киборгов, высокая степень защиты самого доспеха, не уступающая модели «Стража».
Взяв стоящую рядом винтовку, я опустил на нее взгляд, и «Оракул» тут же подсветил количество имеющихся внутри патронов. Первый шаг в броне вышел немного неуклюжим, но дальше система уже приноровилась, позволяя мне двигаться, не ощущая никакого стеснения и проблем.
Ткнув взглядом в иконку дронов, я выпустил шесть маленьких сфер, которые тут же со свистом разлетелись в стороны. Установленная на мой доспех копия «Роя» получила картинку и теперь передавала сведения мне.
Первый противостоящий мне робот «Роя» вынырнул из окна, чтобы выпустить короткую очередь. Пули забились в силовое поле, генерируемое доспехом — и отняли чуть меньше половины процента заряда. Сработала встроенная в броню автоматическая пушка. Сдвоенный хлопок выстрела, и кусок бетона, за которым укрылся робот, превратился в пыль, а сам противник погас.
В бой включились и другие роботы. Раз за разом запасы встроенных в броню щитов снижались. В ходе этой тестовой битвы у меня оторвали точным выстрелом автоматическую пушку. Рванувшая граната осколками угодила в сочленения броневых пластин — да так удачно, что мне пришлось выковыривать ее вручную.
Наконец, разрядив винтовку, я отложил ее на полку и поднял забрало шлема.
Рядом со мной уже сгрудилась немалая толпа техников во главе с Волковым. Святослав Святославович был хмур и не скрывал своего недовольства. Тестовый прогон должен был показать готовность нового доспеха. Однако сумма погрешностей
