можно было исключить тех, кто проживал в областном центре постоянно и оставить тех, кто приехал в течении ближайших пяти лет. Срок выбран был произвольно. надо было сузить круг подозреваемых и в случае отсутствия результата просто увеличивать срок прибытия в область.
Таковых набралось немного всего пятеро из них одна женщина. Женщина по всем критериям подходила — медицинский работник и после войны провизор в аптеке. Доступ был к любым ядам и лекарственным компонентам и были знания и опыт. Самая подходящая кандидатура — только слишком это было просто. Да и то, что успел сказать свидетель — он опять… Он — это мужчина. Но проверять будем всех и начнем с женщины — Иванова Евдокия Петровна, 1914 года рождения. В Великой Отечественной войне участвовала с первого дня в составе военного госпиталя с 1941 по 1945 год затем работала провизором в Сибири в разных регионах Крайнего Севера. Переехала к нам из Красноярска. Ну что ж начнем с проверок в разные инстанции — Архив Министерства Обороны в городе Подольске, Военкомат города Красноярска и Собес города Красноярска, по прежнему месту жительства и по всем остальным местам проживания о которых мне известно.
Что бы не пугать уважаемую пожилую женщину сейчас встречаться не буду. Гляну со стороны и только, чтобы составить первое впечатление. первое впечатление было самое благоприятное — старушка очень воспитанная легко цитирует классиков и всегда одета очень строго и со вкусом. Окружение — соседи по дому отзываются очень положительно. Никогда не сплетничает и вообще всем бы пожилым женщинам так себя вести — не сидит на лавочках и не обзывает всех подряд наркоманам и проститутками. Образец для подражания. Это и вызвало мои подозрения- только недавно в Москве у меня перед глазами прошло два таких образца для подражания-Фрайберги отец и сын. Надо проводить проверку этого божьего одуванчика со всем тщанием. Поэтому послал дополнительные запросы по Собесам в места прежнего проживания этой Ивановой. И не зря — по ответам и справкам пришедшим из Архива МО и из военкомата города Красноярска, и из Собеса города Красноярска все совпало и всё было в порядке. а вот по дополнительным запросам по документам всё было нормально. Только вот фотографии не совпали. Фотография с доски почета ветеранов города Норильска /там Иванова проживала до переезда в город Красноярск/ показывала явно семитские черты лица а фотография из Собеса города Красноярска полностью не совпадала с прежней фотографией.
Теперь надо было аккуратно взять отпечатки пальцев рук у женщины которая выдавали себя за Иванову Евдокию Петровну и проверить эти отпечатки через архив но уже архив МВД.
Получение отпечатков пальцев рук вылилось в целую спецоперацию. Были задействованы несколько человек и привлечены медики из госпиталя ветеранов. Иванову положили на обследование в госпиталь и после обеда изъяли кружку из под компота. Уже когда изымали кружку для обнаружения и фиксации отпечатков пальцев рук стало ясно, что старушка не так проста как хочет казаться. Кружку удалось взять только с третьего раза и то только потому, что обед прервали для срочного обследования и не дали Ивановой времени вытереть кружку. И после возвращения с процедур — эта женщина протерла кружку о отдала уже без отпечатков. Но глаза подвели человека, которая выдавала себя за Иванову Евдокию — кружка уже была подменена.
После проверки отпечатков пальцев рук через базу отпечатков МВД пришел ответ. Отпечатки пальцев рук принадлежат — Солнцевой Людмиле Николаевне 1930 года рождения, ранее неоднократно судимой за участие в бандах и соучастии в разбойных нападениях и убийствах. По данным МВД эта Солнцева проживала до последнего времени в городе Красноярске сейчас местоположение неизвестно. Местоположение Солнцевой было известно — госпиталь ветеранов войны в нашем областном центре. Вот судьба Ивановой Евдокии Петровны была действительно неизвестна. Учитывая обстоятельства сомнительно, что она ещё жива.
Задерживали Солнцеву в госпитале ветеранов войны, и она попыталась качать права и обвиняла нас в том, что мы издеваемся над ветераном войны.
Показаний не стала давать даже когда было предъявлено заключение эксперта по дактилоскопической экспертизе. Солнцева упорно отрицала очевидное, но она не была нашим убийцей. Никаких ядов не было
обнаружено. Даже лекарственных компонентов, из которых яд можно было соорудить. Солнцева была преступницей, но не нашим отравителем. Отпускать Солнцеву не стали. В Красноярском крае возбудили уголовное дело по факту убийства настоящей Ивановой и Солнцеву с конвоем отправили в Красноярск.
У меня же для проверки осталось четыре мужчины и любой из них мог быть нашим отравителем.
Все четверо работали на предприятиях медицинской и химической промышленности. Но нам помогли печальные обстоятельства — два ветерана из четверых ушли в мир иной гораздо раньше, чем произошли эти отравления.
Осталось двое, оба очень положительные люди. Награжденные орденами и медалями и оба реально участвовали в боях во время Великой Отечественной войны.
Опять начинаем круг по проверкам — архив МО в гор. Подольске и опять военкоматы и собесы по всем местам проживания и плюсом запросы фотографий со стендов о ветеранах войны. Урок с Солнцевой выучен. И запрос по всем прежним местам проживания о странных смертях от отравления либо о смертях без установленных причин смерти. С ветеранами не встречаюсь, чтобы не спугнуть возможного отравителя.
Внезапно вызывают к начальнику УВД и проводят профилактическую беседу о сроках, которые давно прошли, а я до сих пор не предоставил следствию убийцу. Может вообще это не криминал и отказной материал правильно составили. Вообще милиция это не частная контора, где все занимаются — чем хотят. Странный наезд до этого момента никто из начальства и пробовал устраивать такие истерики. Знали мой будущий тесть — заместитель министра. Странно. Почему сейчас такая истеричная реакция. Ладно об этом будем думать потом. Всё равно раскрою это дело и уеду в Академию и забуду об этих истериках.
У нас есть два ветерана Павловский и Костюченко. Оба ветераны и реально участвовали в боевых действиях. После 1945 года проходили службу в Подмосковье в какой то секретной части / архив МО не дает подробностей за период 1946 — 1953 годы / затем они переводятся на Украину и далее идет целая череда войсковых частей по всем республикам СССР. В запас уходят в 1987 году и далее несколько раз переезжают. Проверяю по карте и получается очень странная вещь — службу эти два ветерана проходят в разных областях и республиках, но географически эти места службы рядом. Между местами службы у них географически редко больше чем десять километров разниц иногда же и меньше. Получается они могли поддерживать отношения все эти годы.
Приходят фотографии — нет это одни и те же люди и факта подмены не видно. Мой свидетель говорил — он /то есть один человек/. Надо выяснить, где мои фигуранты служили в период 1946–1953 годы — не думаю, что секретность до сих пор. Нет уже СССР и нет того министерства обороны. Долго нет ответа. В конце концов беру билет и на один день лечу в Москву. Целей сразу две и архив МО в Подольске и моя Аксинья в Москве. Как она там справляется с квартирой и деньгами. получается ли с ремонтом и мебелью.
Лучше бы я не ездил или самолет упал по дороге на землю. Теперь у меня нет квартиры, но обо всём по порядку. Прилетаю в Москву и лечу домой к Аксинье. О своем прилете не сообщаю — хочу сделать сюрприз. Сюрприз получается — у себя дома, ну это я так думал, что это моя квартира. Так вот в этой квартире нахожу свою Аксинью и весьма симпатичного и по годам ей ровня парня. Обстоятельства не допускают никакого другого толкования тем обстоятельствам, что я застал. Объяснение Аксиньи простое и для меня убийственное она полюбила другого и так как квартира оформлена на неё она меня не задерживает и просит более своими визитами не докучать. Удар был сильный. Я ещё не успел выйти, как прилетел мой теперь уже бывший тесть / не состоялось родство/и сходу опять правду мне рубить в глаза. Не будет тебе Академии такой мол ты сякой и последние дни ты работаешь в том областном центре уже готов приказ поедешь туда куда Макар телят не гонял. А за квартиру забудь. Всё свободен.
Было ли мне горько и обидно. Было не буду врать. За квартиру не обидно — легко пришло так же легко я с этой квартирой и расстался. лучше всего лечить сердечную боль работой. Я поехал в архив в Подольск. Долго ходил по корпусам и искал самое
