Причина такого выбранного мной пути была веской. Ещё когда я планировал уйти из мехгруппы, передавая дела Смелову, решил отправиться в Винницкую область.
Что там делать без поддержки и материальной базы? Ничего, один раз смог собрать отряд, смогу и во второй. Да и не планирую я в первое время собирать отряд, а если надо, лагеря там есть. Как говорится, люди под боком. Однако мне на первое время была нужна всего лишь снайперская винтовка и взрывчатка, а там будет видно. И винтовка, и взрывчатка у меня были, попросил Путянина тайком поделиться, не сообщая об этом Смелову и другим командирам. Двадцать килограммовых тротиловых шашек, бикфордовы шнуры и немного детонаторов у меня находились в мешках на вьючной лошади. Спасибо складам в Иванкове, туда гребли всё подряд, что находили на местах боёв и в разбитых машинах. Видимо, кому‑то попала машина сапёров.
Ах да, что мне делать в Виннице? Дело в том, что ещё когда я передавал дела Смелову, то, изучая карту, меня зацепил этот областной центр, потом меня как молния пронзила догадка–воспоминание. Там же находится штабной бункер, «Оборотень», если мне память не изменяет, и в этом году туда переедет Ставка Гитлера! Я же читал это в книгах, фантастике про попаданцев!
Кто‑то скажет, что бросил своих на произвол судьбы, сбежал из‑за проявления каких‑то там инстинктов, хотя как раз был подготовлен к командованию подобными подразделениями и имел необходимый опыт. Во–первых, не из‑за каких‑то, своим инстинктам я доверял. Во–вторых, фактически весь мой опыт уместился на десяти
листах. То есть я изложил часть своих планов, процентов тридцать, на бумаге, и если Смелов будет им следовать, не думаю, что последует крах и уничтожение мехгруппы. Написано всё толково, должны парни справиться. В–третьих, кто мне позволит дальше командовать мехподразделением, когда прибудут волкодавы Берии? Никто. Вот и все ответы. Но отчасти я согласен: да, бросил своих, у самого душа не на месте, но по–другому я поступить не мог. Им хоть помогут, а вот у меня работа предстоит куда как тяжелее. Пробраться в логово и хорошенько так пострелять.
Да, покрутило меня, у самого голова кружится. Как очнулся, как‑то сам собой стал организовываться отряд, при моём, правда, участии. Потом освобождение лагеря, организация мехгруппы, освобождение двух сёл. Эх, хорошие денёчки были, а планы потом какие я собирался реализовывать? Организовать партизанский край и полностью закупорить транспортные артерии немцев на Украине путём диверсий и просто расстрела поездов из артиллерии. До этого была мыслишка с небольшим отрядом дойти до фронта и пересечь его, но она как‑то умерла после освобождения из плена бойцов и командиров. У меня даже голова кружилась от тех идей, что приходили в неё, когда у меня появилось достаточно людей для больших дел, но… Да, та встреча с Аделем – и все планы рассыпались как карточный домик.
Пришлось тогда всё свалить на Смелова. Ну, не все планы, процентов тридцать, но надеюсь, хотя бы это парни смогут выполнить. Жаль, я не могу узнать, как у них там дела, выбили они немцев или те добивают их. Тяжело быть в неведении.
Хорошо, что мне пришла в голову идея дать ложный след, а самому уйти в Винницу. Не пешком, естественно, на лошадях путешествовать куда как комфортнее и быстрее, только вот ухаживать мне за ними приходится. Но ничего, тоже опыт какой‑никакой.
Когда я учуял запах гари, то двигался по дну оврага, ведя лошадей в поводу и чутко прислушиваясь к звукам леса. А лесополоса была довольно крупной. Утром, когда рассвело, вошёл в неё и до сих пор иду. Конечно, нужно бы встать где‑то на днёвку и поспать часиков пять, мне вполне хватит, но минут сорок назад я спустился в этот овраг и так всё шёл по нему. Причём склоны были круты, и выбраться наверх с лошадями не получится, вот я и шёл в надежде, что впереди склоны будут более пологими, а тут этот появившийся запах.
— Тихо–тихо, – негромко сказал я верховому, продолжая похлопывать его по шее. Заводная, заметив это дело, подошла поближе. Приласкав и её, я привязал повод верхового коня, которого звали Принцем, к корню дерева, торчащему из сырой земли оврага, и, оставив лошадей, взяв наизготовку винтовку, скользя сапогами по влажной листве склона, поднялся наверх.
Полчаса мне потребовалось, чтобы по запаху выйти на место крушения. На лес рухнул самолёт, немаленький, я бы даже сказал, крупный летательный аппарат. Найдя среди обломков останки хвоста, на который была нанесена красная звезда, я понял, что это наш аппарат.
Ничего ценного среди обломков я не нашёл, поэтому направился обратно, да и само крушение произошло недели две назад. Я подумал, не Захаренко ли это самолёт, но прикинув по карте, понял, что это машина другого экипажа.
Лошади терпеливо дожидались меня, поэтому, отвязав поводья, я направился дальше. Тут буквально в ста метрах было ответвление, и там можно было подняться на склон.
Через час, сидя у костерка, на котором начала закипать вода, и приготовив куски сала и крупу для похлёбки, я размышлял о своих планах. Ладно, от преследования ушёл, но задача, которую я перед собой поставил, тоже была не слабой и не сказать, что лёгкой.
Гитлера мне не достать, это несомненно. Без сообщника в кругах Вермахта, который сообщит точную дату приезда фюрера, ловить его на дороге между аэродромом и бункером можно только на удачу. А она переменчива. Да и не стоит у меня цель уничтожить его. Как это ни странно, но гибель Гитлера невыгодна Союзу. Есть много причин не убивать его, скажу про две главные: Гитлер не пойдёт на союз с Англией или США, а его преемник бросится искать помощи у наших союзников, и вполне возможно, в результате этого те будут оказывать помощь им, а не нам. Вторая причина: мы уже знаем все слабые и сильные стороны Гитлера, полководец он так себе, на этом можно сыграть, так как он любит разрабатывать операции и давать им громкие названия.
Именно поэтому моя цель не Адольф Гитлер, нет, моя цель его генералы. Там есть те, которые нам могут принести немало неприятностей. Именно эти светлые головы немецкой тактики и стратегии и были моей целью.
Осталось только определить точное местоположение бункера, честно говоря, я этого не знал, подготовиться, определить маршруты ухода. У меня может быть только один шанс и одна проведённая акция, потом нужно уматывать оттуда со всех ног. В общем, одиночная операция, которую нужно провести с максимальным эффектом. Второго шанса приблизиться к бункеру мне не дадут, хоть и хотелось провести несколько акций, я понимаю, что азарт до добра не доведёт.
Плотно поев, я начал устраиваться на днёвку. Нарубив лапника, накрыл его плащ–палаткой, бросив сверху шинель. Солдатское одеяло у меня было. Как подушку, я использовал свёрнутую трофейную камуфляжную куртку. Так‑то я двигался в своём привычном обмундировании красноармейца, только вместо кубарей у меня были вставлены треугольники, теперь я был старшим сержантом. Тоже чтобы сбить со следа. Думаю, спецы Берии уже поняли, что я с маниакальной страстью ношу только своё звание, заслуженное, полученное за бои, а тут такой финт. В общем, ходил я в форме, но с немецкой курткой. Была ещё форма офицера, но она находилась во вьюках.
