кровать, мы отправились искать автовокзал. Размышляя на ходу и во время торговли о том, как лучше поступить, я всё же пришёл к выводу, что стоит действительно на время исчезнуть из Сомали. В Джибути можно найти возможности в администрации. К тому же мною могли заинтересоваться вербовщики. Без разницы какие, американские или французские, там только русских, наверное, не было. Главное, чтобы деньги давали или оружие, а людей я и сам найду.
Мои первоначальные планы о путешествии в порт Бербера и о поисках там лодки для последующего пиратства, стоило пока отложить. Всему своё время и всякому сверчку свой шесток. Пока нужно осмотреться.
Наш путь лежал в ближайшее кафе, когда я внезапно почувствовал тревогу. На душе стало как-то муторно и неприятно, словно в предчувствии потери или глубокого разочарования. Секунду я думал, потом сказал:
— Мхара, иди в кафе. Видишь, вон то, что через дорогу, и закажи ужин на двоих. Мне, чувствую, надо вернуться в гостиницу. Я быстро: туда и обратно, как раз успею к заказу.
Мой напарник беззаботно кивнул головой и в радостном предвкушении сытного ужина направился в сторону кафе. Он даже не поинтересовался, что меня гложет. А я вернулся в гостиницу. Предчувствие меня не обмануло. Подойдя к двери своего номера, я увидел, что она приоткрыта, и в комнате кто-то есть.
Осторожно толкнув хлипкую створку с криво наклеенными цифрами «69», я с недоумением уставился на задницу негра, что пыхтел, доставая из-под кровати наши сумки с оружием.
— Самое дорогое для меня красть! — по-русски сказал я и от души пнул по откляченной попе вора.
— Ой! — пискнул преступник, от неожиданности гулко стукнулся башкой о железный каркас кровати и на миг замер, предоставив возможность нанести следующий удар по его мягкому месту. Не стесняясь в выражениях и ругаясь исключительно по-русски, я крыл по матери чёрного вора, отпуская ему пендали.
Получив очередной пинок, негр решил, что он находится в невыгодном положении: улизнуть у него уже не получится. Да и вообще: его задница в опасности! А значит, её надо прятать. Что он тут же и проделал. Швырнув в сторону первую сумку, воришка с проворством ящерицы нырнул под кровать и скрылся с моих глаз, заслонившись тонким матрасом и одеялом.
— Ты что тут делаешь, урод? — задал я животрепещущий вопрос на сомали. Лезть под кровать я не собирался.
— Я уборщик, уборщик, — глухо раздалось из-под кровати.
— Что здесь убирать? Ты, сволочь, собирался украсть наши вещи и думал, что тебе это сойдёт с рук?
— Нет, нет, нет, — отчетливо представилось, как он мотает головой, словно сам верит в свои слова. — Я собирался убирать. У вас под кроватью скопилось много пыли.
И тут же деланно чихнул. Артист!
— Да? И где же твоя тряпка?
— А я подумал, что таких уважаемых клиентов надо непременно ублажить и решил, что моя одежда и так слишком грязная, можно убрать и собственной футболкой. Вы ведь меня простите за это, сэр, не так ли?
— С чего бы это? Ты форменный вор! То есть бесформенный или проще сказать, самый обычный, самый наглый, самый отвратный вор из всех, что я видел. И я тебя сейчас буду убивать.
Рванув замок молнии, я нашёл в сумке купленный сегодня пистолет и сунул его ствол под кровать.
— А-а-а-а, — тут же послышался из-под неё сдавленный крик, полный ужаса. — Не убивайте, сэр! Сэр, не убивайте меня!
— Воры не достойны жить. Молись, скотина!
— Нет, нет, нет! Если вы меня убьёте, то вас заберут в полицию и посадят в тюрьму или отправят на войну или в карьеры. В общем, вы умрёте, — неожиданно пригрозил мне вор.
— Сначала умрёшь ты! А потом, может быть, и я, но не факт. А вот твоя смерть у меня в руках, молись, вонючка!
От молодого негра и впрямь запахло чем-то нехорошим. Вот же, ять… Со всех сторон нагадил, скотина! И где? В моём же номере. Сам же залез и сам же обосрался. Вот как таким можно быть?!
— Отпустите меня, я ни в чём не виноват, я работаю в этом отеле!
А запах в маленьком помещении между тем усиливался.
— Фу! Это твой защитный запах, клоп ты вонючий? Решил меня отравить своим зловонием? Что же, это тебе вполне удалось. Придётся тебе вылезти из-под кровати, чтобы встретить смерть лицом к лицу. Твою жалкую жизнь я посвящу духам Африки! Радуйся этому, ты станешь Африкой!
Что-то меня понесло не на шутку, наверное, просто устал от всей этой чёрной действительности.
— Ааа! Простите меня! Простите!
Следовало, конечно, простить засранца, а то запах не выветрится до самого утра, да и с трупом неизвестно что делать.
— Вылазь. Я даю тебе последний шанс. Пока я пойду ужинать, ты вылижешь здесь всё. И мне без разницы, чем ты это будешь делать, хоть своим языком, хоть своей майкой, хоть задницей. Нет, пожалуй, задницей, не стоит, — вспомнил я про гнусный запах. — В общем, чтобы через два часа здесь было чисто и не воняло. Можешь сбегать купить печенья и принести кипятку, я люблю заваривать чай из священных трав, когда общаюсь с духами Африки. Ты меня понял?
Вылезший из-под кровати плюгавый негр согласно закивал головой, бешено вращая вытаращенными от страха белками глаз.
— А сумки поставь аккуратно на кровать. Можешь работать. Все деньги всё равно у меня с собой, а в сумках ты найдёшь разве что свою смерть и больше ничего, — и я с размаху шлёпнул его широкой ладонью по башке. Тот присел, я же вышел из комнаты в полной уверенности, что он сделает всё, что ему велели.
В кафе только приняли заказ и готовили его. А пока можно было насладиться чашечкой сваренного кофе. Настоящего арабского, а не всяких бразильских суррогатов. Вообще-то я всегда больше любил какао, то бишь горячий шоколад, а лучше двойной горячий шоколад. Классная с приятной горчинкой штука. Потянуло меня в воспоминания.
Не тот, что пил я в детстве с молоком и пупырчатыми противными пенками, а густой шоколадный напиток, дарящий тебе свежесть и бодрость духа, от которого приходят в голову новые мысли и интересные идеи.
— Ну, и что там в комнате?
— Да уборщика поймал и заставил прибраться в комнате. Хороший у них в гостинице персонал, очень ответственный. Прямо горят на работе: убираются, копошатся в вещах, беспокоятся…
— А! Ну, так это очень хорошо. Повезло нам.
— Да, повезло. Повезло тебе, Мхара, а не мне. Мне не везение идёт, а предвиденье и предчувствие. Так ты заказал нам ужин
