завода.
Недавно «Руперт» вошёл в строй, но уже под новым именем,«Император Александр II-й». Остелецкий, как и многие, одобрял этот выбор: всем известно, что Царь-освободитель был убит террористами, действовавшими по прямому указанию англичан, в отместку за разгром эскадры особой Службы под командованием адмирала сэра Эстли Купера Ки, и то, что один из британских трофеев носил теперь его имя, было только справедливо.
Но это был вчерашний, не самый славный день Королевского Флота. Сегодняшний же — вот он, идёт тяжким ордером, угрожая всему миру своими чудовищными тринадцатью с половиной дюймами в бронированных барбетах. Их три, броненосца серии «Адмирал» — «Коллингвуд», «Родней» и Хоуп' — и ещё два вот-вот сойдут со стапелей в Пемброке. Носящие имена флотоводцев, сделавших когда-то Британию владычицей морей, они знаменовали собой новую эпоху в военном кораблестроении — и готовы были всей своей мощью оспорить попытки других держав и, прежде всего России, пододвинуть её с этого пьедестала.
— Умеют всё же работать альбионцы… — пробормотал Кухарев. Он стоял рядом с Вениамином на полубаке, и вместе с прочими пассажирами рейса «Лиссабон-Ливерпуль» любовался броненосной колонной. — Кажется, вчера ещё лишились половины своих броненосцев — и вот, пожалуйста, уже наклепали новых, побольше и посильнее!
— В «Таймс» недавно мелькнула статья отставного английского адмирала. — отозвался Вениамин. — Так он доказывал, что эти поражения в некотором смысле оказали Британии услугу. Королевский Флот избавился от старых, негодных кораблей, которые проектировали и строили вразнобой, по разным проектам, многие с дульнозарядными, давно устаревшими орудиями. Но теперь этому пришёл конец — «Адмиралы» сильнейшие в мире броненосцы, способны вернуть былую океанскую мощь Британской Империи.
— Ну, мало ли что напишет какой-то отставник… — пробурчал ротмистр. — Хотя кораблики и правда, серьёзные…
Остелецкий проводил взглядом один из «корабликов» — крайний в ордере «Хоуп».
— Дело даже не в конструкции. Аналогичные корабли проектируют и у нас, и во Франции и даже, насколько мне известно, в Германии. Штука в том, что англичане способны печь такие махины, как пирожки, и в этом их нет равных.
— Не стоит сгущать краски, Вениамин Палыч… — обиделся за державу Кухарев. — мы тоже не лаптем щи хлебаем! Я, конечно, не моряк, мало в этом понимаю — но вижу, сколько после войны настроили боевых кораблей, в том числе и броненосцев. Утрём нос просвещённым мореплавателям!
— Утрём-то утрём, кто ж спорит? Но угнаться за англичанами будет непросто. У них не только купцы и промышленники — аристократия, природные лорды занимаются судостроением! Да и простых людей рыцарскими титулами за достижения в этой области жалуют. Возьмите хоть Джеймса Харланда- сын простого врача, получил образование, работал на верфях сначала чертёжником, потом инженером и управляющим. Потом основал собственную верфь, «Харланд и Вольф» — и строит теперь пароходы, ходящие через Атлантику, за что удостоился титула баронета и места в парламенте. Вот бы и нашим аристократам пример с него брать — не всё же голубой кровью кичиться, да на петербургских балах жизнь прожигать…
— Да вы, как я вижу, вольнодумец, Вениамин Палыч? — Кухарев спрятал усмешку в усах. — Ну-ну, не принимайте всерьёз, я же шутя… А вообще-то вы правы, пора бы князьям да графам нашим послужить отечеству не только на гвардейском плацу. Ну ничего, надеюсь, скоро многое изменится. Будут ещё у нас свои «Адмиралы», будут, дайте срок!
Над морем прокатился протяжный, прерывистый рёв, раз, другой — приветствие адресованное посудинам Её Величества королевы Виктории. Стальные гиганты ответили, каждый двумя гудками, в строгом соответствии с морским этикетом, и вскоре «Юнион Джек» на корме концевого броненосца скрылся за пеленой угольного дыма. Волны, разведённые британской колонной, раскачали пароход, и Кухарев, который ещё в Триесте признался, что страдает морской болезнью, выругался и покрепче ухватился за леер. Вениамин покосился на напарника с сочувствием — плавание далось тому нелегко, в особенности, переход через Бискайский залив, когда «Ютландию» сутки, не меньше, валяло с борта на борт на пятибалльной зыби. Ротмистр тогда пластом лежал в каюте, отказываясь даже от сухариков и куриного бульона, которые таскал из судового буфета стюард. А когда пришёл в себя настолько, что смог выбраться на палубу — они уже миновали острова Силли, что лежат в полусотне миль к юго-западу от оконечности полуострова Корнуолл,прошли каналом Святого Георгия и оказались в Ирландском море.
Судно, на котором путешествовали Остелецкий с Кухаревым, называлось «Ютландия» и совершало рейсы по линии «Лиссабон-Ливерпуль». Напарники взошли на его борт три дня назад — и теперь со скоростью девяти узлов (посудина была старая, приводящаяся в движение парой гребных колёс, выкрашенных в красный цвет) приближались к цели своего недолгого путешествия.
Отправиться в Англию морем, в обход всей Европы, предложил Вениамин. Несмотря на то, что поездка по железной дороге, а потом через Ла-Манш, заняла бы вдвое меньше времени, этот вариант представлялся наилучшим. Противник — сам Бёртон или, что более вероятно, его подручные, только того и ждут. Если уж они сумели выследить их в Триесте — то и в «Восточном экспрессе» наверняка расставят своих соглядатаев, рассуждал Остелецкий, вот с морским вариантом этот номер не пройдёт — из Триеста ежедневно уходят десятки судов в разные порты, в разных направлениях, и затеряться в этой сумятице особого труда не составит. Для пущей уверенности маршрут спланировали с двумя пересадками: сначала до Неаполя, оттуда в португальский Лиссабон, и уже там на пакетбот небольшой судоходной компании, идущий в Ливерпуль.
В Неаполе они провели три дня, ежедневно меняя отели, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Ничего подозрительного не обнаружилось, и успокоенный этим обстоятельством Остелецкий дал телеграмму в Ригу, по заранее оговоренному адресу — с некоторых пор в их ведомстве стали крайне серьёзно относиться к возможностям британской агентуры. Получив эту телеграмму, граф спешно отправил дипломатической почтой в Лиссабон запечатанный пакет — там его и получил Остелецкий, опять-таки, строго соблюдая правила конспирации.
Содержание конверта было таково, что он предпочёл оставить напарника в неведении. Правило «знать только то, что необходимо для дела» с некоторых пор стало обязательным для всех подчинённых графа Юлдашева. Молодая военно-морская разведка Российской Империи быстро училась — в том числе и на собственных ошибках. Кухарев же, при всём уважении и даже симпатии, которую испытывал к нему Вениамин, вряд ли был
