- А себе налить забыла?
Она явно смутилась.
- Я дома поела.
Ну да, так я и поверил. Особенно видя твой голодный взгляд.
- Маш, я не могу один. Налей и себе. Иначе мне еда в горло не полезет.
Сестрёнка удивленно на меня посмотрела. Это я что, глупость сморозил? Начинает сказываться незнание местных правил поведения? Но бульона она себе налила - пару ложек на донышко.
- Мишка, ты говоришь очень странно. Неужели ничего не помнишь?
- Ничего.
- Ничего-ничего?
- Помню, как охотиться.
- Это хорошо, - она с серьёзной мордочкой мотнула головой. - Ты в лесу так вкусно мясо жаришь.
Ха… кто о чём, а голодный о съестном. Я решил - пора взяться за познание мира, в который попал. Начнём с малого.
- Маша, а как мы дома ели?
- Хи-хи… Ты меня так никогда не называл. Так к суженым обращаются.
- Буду знать, - я покачал головой. - Ну-у… и как мы едим дома?
О… как бровки-то нахмурились!
- Сперва боженьке надо помолиться за еду, нам ниспосланную. Ты начать должен как старшой. Ой, - она приложила ладошку ко рту, - ты же ничего не помнишь!
- А ты начни, вдруг вспомню, - проколоться я особо не боялся, в бога всегда верил. Хоть и не был шибко религиозным, в церковь периодически заходил и распространённые молитвы знал. Правда, если здесь живут староверы, могут быть проблемы. Но к счастью, мои опасения не оправдались, всё прошло без эксцессов: молитва знакомая, крестятся тремя перстами.
Приступая к обеду, сломал сухарь и отдал половину сестре. Под моим строгим взглядом она не решилась отказаться. Разговаривать за едой оказалось не принято. Я усмехнулся про себя, вспомнив девиз советских столовых: "Когда я ем, я глух и нем!". Машка, подняв плошку, допила через край остатки бульона. Последовал её примеру. Ну… теперь можно и поговорить.
Сестрёнка сумела удивить. После скоростной болтовни никак не ожидал услышать серьёзного и обстоятельного рассказа о жизни. Окружающая действительность была описана с лекторской неторопливостью.
Примерно за три часа беседы я многое узнал о местных реалиях, но самое главное - куда ж всё-таки занесло моё сознание! Малявка даже сегодняшние число, месяц и год назвала, чем меня просто поразила. Кто бы мог подумать, что маленькая девчушка девяти лет отроду из глухой сибирской деревни царской России знает точную дату. Например, у нас в 2012-м году, из которого я провалился, её не всякая девятилетняя назовёт. А уж про этот 1867-й вообще молчу, тут крестьяне, бывает, и о столетии понятия не имеют.
Да-а… попал ты, Саша!… Хотя… чего бога гневить, могло быть и хуже. Отмахивался бы сейчас дубиной от какого-нибудь саблезубого кошака или от орков "по долинам и по взгорьям" улепётывал. Ха… если с такого ракурса на проблему взглянуть, то она уже и не сильно страшной смотрится. Мда… но это двадцатое августа я запомню надолго.
Вот что судьба, или кто там поспособствовал моему попаданию, хочет сказать? Давай, Сашок, выпрямляй загибы истории, гони Россию пинками в светлое будущее? Ха-ха три раза! Счас порву жопу на три части и рвану в Питер императора уму-разуму учить.
Не, ну засунули бы меня сразу в Николая II или Александра II, я бы сбацал какой-нибудь квест. А так… что прикажете делать крестьянскому пацану из таёжной деревушки на одиннадцатом году жизни? Или вы намекаете на пятидесятичетырёхлетнего вселенца? Так кандидата следовало тщательнее выбирать.
А я? А что я? Да, инженер, но лет девятнадцать на крупных заводах не работал и высоких начальственных должностей не занимал. Да, в армии снайпером в спецчасти служил, но я был простым ну пусть сержантом, но не офицером же. Да, люблю оружие и стреляю прекрасно из любого. Последние десять лет в свое удовольствие палил из всего, что было, а у меня много чего было. Но оружия, кроме здоровенных корабельных дур, никогда не производил. Не считать же производством вытачивание дома интересных стрелялок для себя любимого.
А последнее время я вообще огранкой драгоценных камней занимался. Ну в смысле шесть лет назад заводик организовал по выпуску ювелирных изделий. Сам кое в чём поднаторел. Некоторые говорили, талант пробуждается. Льстили, наверно.
И как с этим багажом, черт возьми, историю менять? Мне бы дожить сначала до той же долбаной революции, уже рад буду. Разумеется, я в состоянии организовать много интересных производств, но для этого нужны деньги, гроши, тугрики. Где их взять? Стать алмазным королем? Застолбить кимберлитовую трубочку в Якутии? А я не помню её месторасположение, хоть и летал туда несколько раз. И в Архангельской области бывал, и по Уральской земле побродил. Неее… на карте-то я ткну пальцем в примерный район. Только на вопрос о точных координатах память услужливо посылает на три буквы. Даже инженером никуда не пойдёшь. И дело не в возрасте - надо переучиваться, в 19-ом веке другие технологии.
Пока я, развалившись на шкурах, предавался горестным раздумьям, а после немного подремал, Машка успела испечь хлеб и картошку отварить. Тут и ведьма пришла. Хотя зря я её так называю. Сестрёнка говорит, она очень хороший человек и знахарка прекрасная, меня словно родного выхаживала. И, кстати, единственная хозяйка землянки и всей поляны в придачу. А зовут её баба Софа.
Начались сборы на стол, как говорится, что бог послал. Из разговора я понял - с едой у нас в семье дела обстоят хреново. Мой новый папаня устроил раздельное питание для семьи: он со старшими сыновьями ест из одного горшка, а мать и мы с Машкой - из другого. Догадайтесь, в каком горшке есть мясо, а в каком нет. И ладно б одно мясо, мы обычно едим капусту с водичкой, закусывая куском хлеба. При этом мама его во всем поддерживает: как же, они работают, устают, а мы фигней страдаем. Братья порядком старше: Гнату восемнадцать, Фёдору недавно шестнадцать исполнилось.
Отец, ко всему прочему, бывает, напившись, бьет меня. Хотя чего это тельце бить, дал щелбан и пинка - всё, пора хоронить. Братьям и матери тоже достается, но меньше. Машку, слава богу, не трогает. Пускай и дальше так. Иначе… я нэ увэрэн, что правильно отрэагирую.
Не, я понимаю, домострой и прочая хрень, но не припомню, чтоб детей в крестьянских семьях голодом морили. Естественно, когда голод у всех в округе - взять, например, девяностые годы этого столетия или тридцатые следующего, бывали и страшные вещи, даже ели детей. Но здесь, насколько я оценил, живут довольно сытно. Во всяком случае, никто не голодает. А наша семья зажиточной считается. Зачем тогда, спрашивается, нас гнобить?
Знахарка присела ко мне на топчан и положила руку на лоб.
- Горячки нет, на поправку идёшь. Отвара дам, выпей, опосля снедать будем.
