А дела полезные.
Очень полезные дела…
Их требовалось отложить, уступая более приоритетной фигне…
Он ведь с иноземными купцами возился и с их товарами. С испанскими да английскими. Отбирая для полка то, что нужно из всего этого великолепия. Но отбирал по критериям совершенно не типичным для эпохи. Вот, например, аркебузы. Что в них особенного? А поди ж ты. Андрей требовал, чтобы они все были одного калибра. И хотя бы примерно одной длины ствола. Но с длинной ладно, можно и подрезать. А вот пули всем должны были подходить одинаковые.
В принципе — логичное требование. Для современного человека. В XVI веке оно казалось если не абсурдным, то странным. Во всяком случае в Западной Европе. Каждый боец очень часто покупал оружие себе сам. Поэтому мастера старался сделать свое оружие особенным, чтобы угодить спросу. Да и такого понятия как «стандарт» попросту не бытовало.
Без всякого сомнения испанские аркебузы были изготовлены не в пример лучше, местных, отечественных[3]. Настолько, что даже не вооруженным глазом это было видно, не вызывая сомнений. Их ствол при том же калибре оказывался существенно легче и крепче. Да и ложе с прикладом изящнее выходили. Проблема была в том, что калибр этот у них плясал в довольно широком диапазоне. Из-за чего Андрею с помощниками сначала пришлось обмерить все «стволы». Потом, опираясь на записи, выделить самый частотный калибр. И уже под него отбирать себе в полк аркебузы, тщательно осматривая ствол.
— Зачем сие? — поинтересовался Царь, наблюдавший за процессом выбора.
— Чтобы не каждый себе лил пули на привале, а специально обученный человек при полку. И не тяп-ляп, а добротно да аккуратно. Если же и пули добрые, и стволы одинаковые, и заряды схожие, то на залпе пули кучно полетят и толку от них окажется много больше.
— В Европе никто так не делает, — заметил Ченслор, который также наблюдал за непонятным делом.
— Тем хуже для Европы, — пожал плечами Андрей.
— Но почему? — удивился Анри.
— Потому что она еще не доросла до уровня, потребного для принятия наследия Рима. Не в виде скульптур и художеств, а в плане рационального мышления…
Андрей ответил слишком раздраженно. Поэтому ни Ченслор, ни Анри, и никто иной не стал развивать разговор. И воевода смог вернуться к сложным и кропотливым делам по сортировке и оценке многочисленных образцов огнестрельного оружия. Там ведь не только аркебузы имелись, но и мушкеты, и пистолеты, и гаковницы. Причем аркебузы с пистолетами имелись как с фитильными, так и с колесцовыми замками. К удивлению Андрея, нашлись даже несколько поделок с ранними кремневыми замками. Разными, само собой.
Совокупно — свыше пяти тысяч образцов! Большую часть привезли испанцы, но и англичане постарались. И из всего этого разнообразия воевода с огромным трудом отобрал четыреста двадцать одну фитильную аркебузу, сорок восемь мушкетов, тридцать семь аркебуз колесцовых, сто девять пистолетов рейтарских и восемнадцать гаковниц фитильных. Взял бы больше, да увы… не получалось. Слишком большой разнобой. Причем аркебузы колесцовые он забрал их все, забирая в паре с обычными, чтобы стволы им поменять под общий стандартный калибр.
— Вот как-то так… — тяжело вздохнув, подытожил он тогда, осматривая это отобранное богатство, разложенное перед ним.
— Доволен? — поинтересовался Царь.
Он время от времени заглядывал и контролировал процесс. Интересно было, что парень станет отбирать и как.
— Весьма доволен. Жаль только с этим барахлом еще работы немало предстоит.
— Работы? Какой работы?
— Им все дерево нужно переделать. Стволы к единой длине привести. Замки поправить так, чтобы были одинаковые. Во всяком случае — фитильные. Ну и так далее. Но то дела не сложные. Справимся, мню, Божьей помощью.
Царь покивал, не став возражать.
По парню было видно — знал, что делает. Откуда? Бог весть. Но Иоанн Васильевич уже привык к тому, что Андрей постоянно знал какие-то вещи, недоступные другим. Кроме того, Государь отметил, воевода к красивым и эффективным вещицам не присматривался. Больше морщился. И откладывал все, что годилось лучшим образом для двора и подарков обратно. Почему-то они ему не нравились. Почему? Не важно, так как это позволяло на корню избежать серьезного конфликта интересов…
Так и провозились.
А пятнадцатого августа до Москвы добрались персидские послы. Царь-то о ни знал. Но по городу слухов о том не было. В секрете держали, чтобы никто глупость какую не учинил. Вот и вышел сюрприз. В том числе и для Андрея, которому кроме огнестрельного оружия нужно было еще много с чем повозиться. Того же сукна своим людям на одежду форменную выбрать. Да с купцами сговориться, относительно цены и будущих заказов…
Однако время.
Андрей максимально быстро привел себя в порядок и явился в царские покои. Где ему указали быть в свите. Поставив среди бояр и прочих думных чинов. Причем поставили не по местническому праву, то есть, где-то на задворках, а поближе к Государю. Что вызвало определенный ропот среди остальных. Но не более. Ведь по прямому указанию Царя.
Насколько знал Андрей в 1553 году должно было случиться первое посольство персов. Но его не произошло. Почему? Бог весть.
Возможно — так все иначе сложилось в этой истории. А возможно — о нем известно только из показаний Генриха фон Штадена, а также пастора Пауля Одерборна. И все. Но они оба прославились тем, что сочиняли байки, старательно очернявшие московскую Русь. Причем в Пауль в 1553 году еще даже не родился и в своих фантазиях, судя по всему, опирался во многом на Штадена и других болтунов. Поэтому доверия их свидетельствам было немного.
В посольских же книгах записей о каких-то сношениях с Персией раньше 1588 года нет. Возможно что-то было утрачено. Но такое грандиозное явление, как официальное посольство Персии в Московскую Русь без всякого сомнения отозвалось бы большим эхом по округе. И в самой Руси, и в Литве, и далее. Но этого не произошло…
Так или иначе — в этом варианте истории посольства персов в 1553 году не было. А то, что они явились в 1556 — стало следствием громких событий, виновником которых оказался Андрей. Не всех, но многих. И, во всяком случае, самых ярких.
Персов сначала встречали на улице.
Слоны… о да, они вели слонов.
И именно не слона, а слонов. Они величественно вошли в кремль и остановились в прямой видимости от парадного крыльца Грановитой палаты.
Что, кстати, достаточно логично. Это какой-нибудь король Португалии может дарить одного слона другому королю в той же Европе. А тут — считай страна, в которой эти слоны массово употребляются и используются. И одного дарить как минимум странно. И как-то стыдно что ли. Во всяком случае, когда шах Аббас дарил слонов Михаилу Федоровичу, он их вручил сразу сколько-то штук.
Сама делегация, разодетая в пух и прах, везла Иоанну Васильевичу в дар не только слонов, но и иных диковинных животных. Несколько мелких обезьянок. Пестрых птиц. И, конечно же, знаменитых персидских жеребцов.
Показали.
Удивили.
И пошли в помещение — беседовать.
Андрей впервые участвовал в принятии большого, официального посольства. И он испытывал смешанные чувства.
С одной стороны — интересно.
С другой стороны — скучно.
Интересно потому, что это все-таки пышная и древняя культура. И у нее имелся определенный колорит и шарм. Тем более, по своему внешнему виду и одеждам персы оказались довольно близки для московского двора — весьма ориентализованного, пусть и на османский манер.
Скучно по той же причине.
Новые ряженные, вид с боку. Ну и поведение. Что принимающая сторона, что гости разыгрывали малопонятный ему ритуал. И ходили вдоль да около.
Этим страдали и местные. Из-за чего его манера сразу переходить к делу казалось им едва ли не хамством. Однако прощалась. Сами же они иной раз могли по полчаса разговаривать ни о чем. Только лишь для соблюдения некоего неписанного регламента. Чтобы выглядеть обстоятельными.
