Сень.
— Не волнуйся, завтра уже буду.
— Хорошо бы, а то нам хана, — убито говорит.
Не очень его понял, но атаман уже бросил трубку. А мне надо еще позвонить маме, убедиться, что дела в Москве в порядке. Просто, на всякий случай.
— Сынок, да, всё хорошо, — рассказывает Елизавета Юрьевна и вдруг мнется. — Только вот…
— Что за волнение, ма? Неужели нашла себе нового спутника жизни? — подкалываю с усмешкой.
— Сеня, ты чего…чего это! — лепечет она смущенно. Красивая зрелая женщина, не уступает по внешним данным секс-бомбе Кате. Да конечно, у нее есть кто-то, пускай и несерьезный. — Просто через две недели в ресторан нанесет визит кулинарный критик, вот и переживаю немного. Если ему не понравятся наши блюда, это будет полный крах. Шеф-повар ведь у нас новый.
— Не волнуйся, мам, — ласкаю ее слух успокаивающим баритоном. — Просто делай то, что от тебя зависит. Если вдруг репутация ресторана пошатнется, я всё исправлю. Как исправил с заводом.
— Ты прямо настоящий супергерой, сынок, — волнение полностью ушло из голоса Елизаветы.
— Скорее, риск-менеджер, — усмехаюсь. Пока лучше не говорить о нападении на усадьбу, а то снова начнет переживать. Потом как-нибудь. — До скорого, мам.
У самых ворот княжеской усадьбы встречаемся с «Вестой» Свиридова. Друг за другом проезжаем за высокие стены. Уже на крыльце Анатолий даже расщедривается на рукопожатие. Значит, оценил мой жест с приглашением к Волконским.
— Перед князем держимся одной линии. А именно, что Лобов решил поджечь твою усадьбу и подставить мой род, — учит Свиридов «неопытного отрока», то есть меня, хех. — Арсений, лучше я возьму слово. По полочкам разложу, будь уж уверен. Сам тихо сиди, отрок.
Отмалчиваюсь. Не спорить же. У меня из аргументов против только то, что я смог наладить дипломатические отношения Постимпериуса с десятком планетарных государств. Вряд ли Свиридова это впечатлит.
Слуга провожает нас в гостиную с кирпичным камином. Там ожидают Анфиса и Галина Константиновна. Княжна в легком ситцевом платье и летних балетках выглядела бы, как девушка из народа, если бы не ее аристократическая красота.
Мы с Анатолием кланяемся высокородным дамам:
— Ваше Сиятельство, добрый день! Ваше Сиятельство!
— Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство!
— Анатолий Игоревич, — важно кивает Анфиса, затем улыбается мне. — Арсений.
— Кого я слышу вместе! Толя и молодой Беркутов, вот так сюрприз! — всплескивает руками слепая княгиня. — Фиса, внучка, скажи, они оба еще не в кровоподтеках? Лица друг другу не разукрасили?
— Нет, бабушка, — улыбается княжна.
— Свежи молодцы, как огурцы с грядки? — недоверчиво переспрашивает Галина Константиновна. — Раз так, сегодня ждем град. Или твоего венчания, внучка, — по ее губам проскальзывает усмешка.
— Бабушка! — смущается княжна, бросив искрометный взгляд в мою сторону.
Похоже, про нашу вражду со Свиридовым можно уже рисовать мемы. Прославились на все княжество, как два бодающихся барана.
Минут пять уделяем разговорам о погоде и обсуждению последней новинки в театре.
— Кстати, молодой Беркутов, через полтора месяца я планирую провести в Москве выставку изящной каллиграфии. Будут выставляться работы известных рунописцев. Мог бы ты обеспечить безопасность мероприятия?
После продажи охранной фирмы это уже не профильное наше направление, но не откажешь же княгине.
— Почту за честь, — кланяюсь. Вообще меня поражает эта женщина. Несмотря на слепоту настойчиво проводит мероприятия зрительного наслаждения, недоступного ей самой. Словно княгиня плюет в лицо своей болезни.
Затем Галина Константиновна просит проследовать за ней в кабинет для собраний. Анфиса остается в гостиной. Не говоря больше ни слова, мы поднимаемся на второй этаж. Княгиню поддерживает за руку девушка Клава.
В кабинете ждет секретарь или ассистент в костюме. Когда мы усаживаемся за большим круглым столом, он включает проектор. На белом экране появляется сидящий в кресле князь Аркадий Волконский. В первую же секунду он удивленно приподнимает бровь.
— Неожиданно, — произносит, видимо имея в виду наш совместный со Свиридовым визит.
Минута уходит на поклоны Его Сиятельству. Когда же мы с Анатолием падаем обратно на свои места, Волконский спрашивает:
— Чего же ты хотел, Арсений?
— Вашей милостью мне было даровано право попросить вас об одной услуге, — почтительно напоминаю. Свиридов удивленно смотрит на меня. Согласен, «лампа Аладдина» любого шокирует.
— Да-да, было, — соглашается князь. — Ну так что ты решил?
Анатолий незаметно показывает мне знак притормозить. Ну да, как он там на крыльце учил? «Сиди тихо, отрок»? Хех.
— Ваше Сиятельство, я прошу вас предоставить защиту Оксане Тимуровне Прошкиной.
Княгиня хмурится. Анатолий роняет челюсть. Об Оксане Свиридов даже не слышал. Я ведь не рассказал. Спустя минуту в глазах моего «союзника» вспыхивает подозрение, что щенок просто его использует. Извини, дядь, по-другому ты бы не дал Целителя забесплатно. Да и умолчал я только о стремлении Лобова убить Оксану. Пускай его подстава Свиридова была лишь инструментом, а не целью, ничего это не меняет.
Князь чешет висок.
— А кто это?
Интересно, правда не знает? О Гончей и расследовании Тайной канцелярии ему не могли не донести.
— Учительница в моей школе, простолюдинка. На Оксану Тимуровну охотится дворянин Лобов Георгий. Он предпринял две попытки по ее устранению. Первая — натравил иномирянина породы Гончей, из-за чего подверглись опасности мои одноклассники, дети аристократов. Вторая — сегодня ночью Лобов отправил группу боевиков атаковать мою усадьбу. Как итог, он потерпел полное фиаско. Группа разбита, двое боевиков взяты пленными, — я указываю на Свиридова. — Кстати, Анатолий Игоревич здесь потому, что боевики хотели подставить род Свиридовых.
— Толя, ты в этом уже убедился? — князь смотрит на Анатолия.
Тот с замешкой кивает, бросив на меня злой взгляд. Свиридов уже ни в чем не уверен, но ведь так не скажешь.
— Я получил от Арсения дубли пленок с отпечатками, которые он нашел у нападавших. Отпечатки принадлежат моим дружинникам.
— Вот оно что, — князь задумывается. — Ночное нападение — для меня новость. Про Гончую уже знал. И про Оксану Прошкину тоже слышал. Тайная канцелярия предоставила мне полную информацию по делу Лобова.
— К чему тогда вы задали вопрос про Оксану Тимуровну? — говорю.
— Я спрашивал, кем эта женщина является для тебя, — серьезно смотрит на меня князь. — Раз на твою усадьбу напали, логично предположить, что ты приютил Прошкину у себя. Тем самым подвергнув свой дом опасности.
О-ох, опять намеки пошли. Это из-за того, что мне шестнадцать? Или потому, что мертвый папаша соображал не той головой? Как говорится, крейсер от эскадры недалеко отлетает.
Но оправдываться мне не в чем, всё делал по совести, и я молчу. Князь не выдерживает первым.
— Арсений, не пояснишь? — допытывается Волконский.
—
