он работал, и работа ему очень не нравилась. Маузер думал, что Кольт после такого мог затаить обиду, но опасение прошло, как только он услышал чрезвычайно обрадованный голос юного штурмовика по телефону. Хотя какой он уже юный? Двадцать пять лет, здоровенный мужик. Комиссар, командир своей собственной пятерки.
— А ты здоров стал, — уважительно сказал Маузер.
— Качаюсь, — в унисон похвастался Кольт. — Форму берегу.
И посмотрел на вечно юную Люгер.
«Вот, блин, конь ретивый», — усмехнулся Марат про себя.
— Ого, как в старые добрые времена! — раздался голос, и на пороги Базы-2 показался Манлихер. Еще более погрузневший, маленький и плотный, в вечно-черной кожанойкуртке, пропахший дорогим парфюмом.
— Ну что, опять революцию будем делать? — пророкотал он, здороваясь поочередно со всеми. — Товарищ Люгер, давай я тебя обниму, дорогая! Офигенно выглядишь!
— Сейчас вот в зуб дам, обнимальщик, — как и сто лет назад отозвалась Юта, и Манлихер запрокинув голову, басом засмеялся. Отчаянный человек, не отступает никогда, бесстрашие и удаль зашкаливают, и не всегда это хорошо.
— Вы здесь? — снова открывается маленькая дверь, и в нее мягко протискивается один из самых опасных штурмовиков. Хотя, конечно, все опасны. Но этот особенно. «Глок неуловимый». Тень ночи. Скромный и застенчивый мальчик, всего на год старше Кольта, очень худой. Из древней дворянской семьи. Идейный коммунист. Тоже упакованный в черное, только предпочитает не кожу, а черную джинсу. Целует протянутую руку Люгера. Пожалуй, самая отличительная черта Глока — безжалостность. Хотя когда он пришел в группу, на первой акции задал точно такой же вопрос, как и все новички:
— А если мирные жители пострадают?
Услышав в ответ смех и хохот, покрутил головой, недобро усмехнулся, и сказал:
— Понятно…
Глок не пытался подбивать к Люгеру клинья. Он ее любил. Нежно, отчаянно и без надежды на взаимность. Тоже комиссар, тоже командир своей, тщательно законспирированной пятерки. Маузер даже не знал всю эту пятерку в лицо, а уж по именам и псевдонимам — тем более. Но знал — все они отчаянные ребята, крайне опасные, чистый идейный криминал, недаром после Разгрома пятерка Глока занялась грабежом магазинов и «микрофинансовых» точек…
Последними зашли СВД, Вальтер-2, и Браунинг. И это были все, кто остался от Штурмгруппы, которая на пике насчитывала десять пятерок отчаянных бойцов.
Эти приехали вместе, на роскошном «мерседесе» СВД. СВД — представительный, рассудительный, как положено по рангу и статусу. Любил точность. На передовую никогда не лез, но всегда стрелял чисто, и только один раз. Все-таки областной депутат, глава фракции коммунистов в местной думе, за что сами официальные коммунисты исключили его из своей партии. Вальтер — его помощник, боевик, побывал что в депутатах, что в горячих точках, проверенный кадр, идейный. А вот с Вальтером-один не повезло, совсем не повезло…
Браунинг была почти копия Юты-Люгера. Со спины в одинаковой одежде они вообще казались зеркалом и отражением. Но как только поворачивались… Люгер — хищная, едва сдерживаемая ярость, застывшая атака на пике бешенства, уверенность в каждом движение, в каждой складочке одежды, в каждой мелочи. И Браунинг — спокойная, рассудительная отличница с красным дипломом и должностью офисной мышки, немного бестолковая и рассеянная, постоянно витающая где-то далеко. Когда Люгер и Браунинг жили вместе на съемной квартире, первая забивала морозилку мясом, а все остальное пространство было плотно упаковано травой — луком, базиликом, петрушкой… и прочей гадостью. Именно это обстоятельство не позволило самому Маузеру попытаться подбить клинья к Браунингу.
«Бррр, я ж не козел, траву не ем», — подумал он в тот момент.
А потом, когда Браунинг заняла свое место в обойме, он вообще перестал обращать на ее женские прелести внимания. Ну да, боец в юбке, что такого? Главное — боевая задача. Все остальное — вторично.
— Так, — оглядел Маузер присутствующих. — Во-первых, приветствуем нового товарища. Боец Сенсей, проверку прошел до третьей ступени, за что и получил право выбрать позывной. Социалист, националист. Идейный. Входит в пятерку Тренера. Сам Тренер присутствовать не может, и вообще кроме Сенсея никто из пятерки полной проверки не прошел. Даже сам Тренер. Пока… — Марат выделил последнее слово.
— Поэтому ставлю вопрос на голосование — принять назначение товарища Сенсея комиссаром пятерки Тренера. Пятерка за это проголосовала единогласно. Теперь дело за нами. Вопросы?
Сказал, а вокруг расцвели улыбки. Даже всегда невозмутимый и сумрачный Глок ухмыльнулся.
…Как ничего и не было. Не было Разгрома, не было предательств, не было поражений, не было преследований, не было долгих лет в тьме, и серого отчаяния, ничего не было. Снова могучая, безжалостная, и чрезвычайно умелая сила собралась, как обычно, вечером, на Базе-2, чтобы завтра вся страна содрогнулась, чтобы забегали майоры и полковники по коридорам, зазвенели телефоны, чтобы заперлись губернаторы и замминистры в ужасе ожидая своей участи. Как будто все было только вчера, а не много лет назад. Словно бетонная плита с плеч, и товарищи стоят над котлованом, смотрят туда, куда ты упал, и спрашивают: «…ну ты как, чего застрял…»? Удивительное ощущение.
— Вопрос! — сказал улыбающийся Магнум. — Для социалиста, и, блин, националиста. Сталин?
— Да, — ответил Сенсей, еще не понимая общей веселости. — Сам задаю такой вопрос другим. Ответ «положительно». Очень положительно.
Магнум заржал, как большой ребенок:
— Я за!
— Вопрос, — сразу же сказал Глок. — У тебя на шее шрамы. Несколько. Это значит — рак. Тебе сколько осталось?
— Ну-у, — протянул Сенсей, видно было, что чуть растерян, ну не думал он, что за пару минут, в полумраке, и его так тщательно изучат. — Мы с ним договорились. Лет этак на пять договорились.
Улыбки вокруг стали еще шире. Наш, явно наш человек… все под смертью ходим…
— Вопрос, — теперь уже Вальтер-два. — Кто проводил проверки?
Люгер лениво склонила голову к плечу Марата:
— Я лично проводила первые две. Третью проводил Маузер, он у нас по этим делам спец. Все проверки товарищ Сенсей прошел успешно, с первого раза, выбрал позывной… Я за него ручаюсь…
Штурмовики зашевелились. Ну да, конечно, …раз уж товарищ Люгер за человека ручается, то, конечно, какие вопросы…
— Я тоже за, — сказал Кольт.
— И я, — в унисон, вместе, СВД и Вальтер-два.
— Без вопросов, — сказал Манлихер. — Я все что надо услышал.
— Ладно, — проворчал Глок, и поднял руку. — Я в деле.
— Так, теперь вопрос номер два. Мы, то есть я, товарищ Люгер и товарищ Сенсей планируем в течении трех лет провести революцию, и по окончании указанного срока — установить социалистическую власть на всей территории страны.
Собравшиеся пару секунд осознавали то, что было произнесено, а потом закаркал-засмеялся Глок.
