мышцы. Всё гармонично развито, — сержант пожал мне руку. — Генри Коллинз.
— Михаил… Салтыков. Можно просто Михаил.
С верхней полки надо мной доносится зычный храп. Звук такой, что мухи в коридоре дохнут. Но тут над Генри раздалось копошение в постельном белье. Подняв глаза, я встретился взглядом с миловидной азиаткой. Длинные чёрные волосы, миндалевидные глаза, хрупкое телосложение. Аура одарённого ветерана! Причём одарённого не абы чем, а ментатом.
— Первокурсник, — девушка прищурилась. — Целитель и аж целый учитель [3]? Эй, гений! Тоже едешь сдавать переводной экзамен в Мискатонский?
— У-учитель⁈ — Генри с ужасом уставился на меня. — Парень, тебе же по виду и двадцати нет.
— Повезло, — отмахнувшись от вояки, смотрю на девушку. Хороша, зараза! И ведь что страшно с девушками-ментатами, они прекрасно знают, КАК мужчины на них смотрят. — Как тебя зовут, красавица?
Власть сама собой влилась в голос. Лежащий надо мной боров в тот же миг перестал храпеть. Генри захлопал глазами, казалось, выпав из реальности.
— Ким Джису, — девушка, лукаво улыбнувшись, поправила выбившийся локон волос. — Можно просто Джису. Я тоже еду поступать в Мискатонский. Говорят, у них лучшая в мире кафедра по душевным болезням.
— С такой-то больницей под боком не мудрено. Джису, ты из Кореи?
Правильно будет сказать Корё или с Корейского полуострова, но люди уже давно зовут это страну просто Корея.
— Угу, прямиком оттуда, — крохотная заминка в разговоре резанула слух. — Сначала переместилась из Сеула до Бостона через Центр Телепортации. Теперь вот на поезде до Аркхэма. Чёртовы традиции!
— Чёртовы традиции, плюс карантинные меры, — делюсь я догадкой, — Мне наставница сказала, что по приезде с нас снимут слепок ауры и биометрические метки. И только после этого станут доступны перемещения через Центр Телепортации Аркхэма. Но, опять же, с часовым карантином.
— Эм-м, — Генри, задрав голову, с удивлением глянул на Джису. — Вау, да ты красотка! Ещё и одарённая! Ребят, а чего вы во втором вагоне не едете?
— Ей там скучно, — указываю на девушку.
— А он от кого-то прячется, — Джису, улыбнувшись, указывает на меня.
Генри хлопает глазами, ничего не понимая.
— Но вы же только познакомились? Откуда вы вообще что-то друг о друге знаете?
— Профессиональная деформация. В некоторых вопросах мы хорошо друг друга понимаем, — пожимаю плечами. — Ментаты слишком чувствительны к чужим эмоциям и потому любят уединение или хорошую компанию. А целители стараются притворяться обычными людьми, чтобы не лечить каждому встречному его болячки.
Штаб-сержант, нахмурившись, снова задрал голову и глянул на девушку.
— Когда я только зашёл в купе, ты выглядела… по-другому.
— Маскировка, — Джису хитро улыбнулась. — Поверь, гринго. Я и так знаю, какие у тебя сейчас мысли в голове. И нет, на свидание я с тобой не пойду.
— Ж-а-а-ль, — Генри сел на место, улыбнулся каким-то своим мыслям и уже снова было поднялся, как сверху донеслось.
— Нет, Генри, — Джису усмехнулась. — Всё ещё нет. Поищи девушку, не способную читать твои мысли. Поверь! Я беспокоюсь о твоём же ментальном здоровье. С нами… сложно строить отношения.
— Угу. Кто бы сомневался, — я улыбнулся, представив, что мог бы вытворить с этой красоткой, пока мы едем до Аркхэма. Прямо здесь, на узких койках купе. Закрыть дверь, усыпить Генри и добавить «целебного сна» храпящему борову. Затем сорвать с девушки одежду, овладеть ею и наслаждаться её сладкими стонами всю дорогу.
Мои фантазии пропитала Власть, ибо я точно знаю, КАК и ЧТО могу вытворить в постели с этой девушкой.
— Кхе-м, — Джису, покраснев, смущённо отвернулась. — Говорят, в Аркхэме есть красивое кафе прямо в ботаническом саду.
— Я тоже как раз хотел туда сходить, — принимаю правила игры стесняющейся девицы. — Как насчёт того, чтобы заглянуть туда сразу после подачи документов?
— Л-лучше после экзамена? — Джису отвернулась к стенке. — Я… я малость волнуюсь, что не справлюсь.
— Справишься, — шепчу я голосом змея-искусителя.
Генри удивлённо хлопает глазами. Вояка глянул в сторону двери, потом на койку над собой и да… Он был бы здесь лишним, сдай девушка свою крепость без боя. Но так даже интересней.
…
Машинист поезда, едущего по маршруту Бостон = Аркхэм, пару раз нажал на гудок.
*Чу-чу-у!* — разнеслось по перрону.
Провожающие в последний раз поцеловали своих близких, давая наконец проводникам санитарного поезда закрыть двери. Машинист перевёл рычаг скорости в режим «малый ход», и поезд неторопливо тронулся с места.
Истинно богатырский храп снова донёсся с верхней койки. У меня аж руки зачесались вылечить или добить такого соседа по купе. Боров завозился в постельном белье, пытаясь лечь поудобнее. Тронувшийся поезд явно сбил ему удобную позу. И тут мне в руки сверху упала до боли знакомая корочка служебного удостоверения. Да ещё и открылась сама.
«ИСБ Российской Империи. Следователь по особо важным делам Рысаков Константин Геннадьевич»
Санитарный поезд Бостон = Аркхэм
Михаил Довлатов (Салтыков)
Ксива, удостоверение, проходка в застенки ИСБ… Как эту красную корочку только не называют.
[Бесит!]
Держу в руках удостоверение следователя ИСБ и чувствую, как со дна памяти всплывают воспоминания о детстве в доме Салтыковых.
[Ей богу, как же бесит,] — брезгливо откладываю ксиву на стол купе. — [Я всё помню, чёрт возьми!]
Драки с задирающими меня детьми слуг рода. Подначки «не-одарённый господин» со стороны охранников усадьбы. И, конечно, Берту — сторожевую черную псину, пытавшуюся откусить мне ногу. Окажись я прямо сейчас в том поместье, половине мужиков переломал бы руки и ноги. А второй половине устроил бы прочистку стула с конкурсом «успей до туалета первым».
Полная злости аура факелом вырвалась из меня наружу. Стоявший на столе пустой стакан с ложкой задребезжал, став под воздействием вибраций отъезжать подальше. Сидевший напротив меня Генри Коллинз вдруг резко отпрянул к стенке.
— Михаил! — обеспокоенная мордашка Джису выглянула с верхней койки. — Сверни ауру. Тут же простые люди.
— Пожалуй, — мне с трудом удаётся сдерживать эмоции, — стоит попросить проводника сменить мне купе. Я в одном купе вот с «этим» не поеду.
Указав на ксиву следователя, я поднялся и вышел в коридор вагона.
*Ту-тудук*
*Ту-тудук* — стучат колёса. Воздух пахнет пылью.
Положив руки на поручень, смотрю в окно на промышленные кварталы Бостона и
