повод для шуток, Вилли! Я прибыл к тебе как к другу! За помощью! А ты так себя ведёшь.
— А я не шучу, я серьёзно. Как друг я тебе сто раз говорил: оставь русских в покое! Но ты меня не слушал, ты ходил по тонкому льду, танцевал на нём и прыгал, а сейчас, когда этот лёд под тобой раскололся, и ты идёшь на дно, ты вспомнил о завете учителя и о том, что у тебя есть друзья.
— Вилли, я был не прав, но я твой друг и прошу тебя о помощи. Организуй мне встречу с Романовым.
— Нет, Гарри. Романов откажет, я это точно знаю и не хочу ставить его в ситуацию, когда ему придётся это делать. Забудь о встрече с ним.
— Хорошо, — тяжело вздохнув, произнёс Эджертон. — Тогда назначь мне встречу с Кэтти.
— Ты сам можешь это сделать, просто позвони ей.
— Она откажет. Да и негде нам встречаться. Я к ней не могу отправиться по соображениям безопасности, она ко мне тоже. Твой дворец — единственное место, где мы можем встретиться. Под твои гарантии безопасности.
— Ну с гарантией безопасности проблем не будет, я с радостью вас приму, если ты с ней договоришься.
— Я не знаю, её прямого номера.
Вильгельм Пятый усмехнулся, достал телефон, набрал номер, дождался ответа и сказал в микрофон:
— Здравствуй, Кэтхен! У меня в гостях Гарри, и он очень хочет с тобой поговорить. Я могу передать ему телефон?
Император выслушал ответ, улыбнулся и протянул аппарат Эджертону.
* * *
Так как мы с Милой заранее с вероятностью в девяносто девять процентов знали, что третий день в суде будет для нас последним, то предупредили Дану, что сразу по окончании слушаний отправимся домой, и попрощались с ней. Точнее, хотели попрощаться, но Дана заявила, что просто так нас не отпустит, и пригасила на обед. Или на ужин. В зависимости от того, когда мы освободимся.
По приезде во дворец нам сразу же сообщили, что молодой каган и его мать-регент ожидают нас в обеденном зале через час. А пока же нам предложили на выбор прогулку в парке дворца или осмотр коллекции картин кагана. Мы выбрали прогулку и заявили, что собираемся гулять вдвоём. Тойво не стал спорить и отправился ждать нас в комнате, где уже провёл три дня, охраняя портальный маяк, а вот присланный Даной сотрудник дворца какое-то время упирался. Но когда Мила по-казахски объяснила ему, что знает территорию дворца как свои пять пальцев, от нас отстали.
Час пролетел незаметно, и в назначенное время мы прибыли в обеденный зал. За столом нас уже ожидали Дана и Айсулу. Они о чём-то разговаривали, но когда мы вошли в зал, прервали разговор. После того как мы все друг друга поприветствовали, Дана сказала:
— Алихан сейчас придёт. Он с нетерпением ждёт встречи с вами, но каган не должен за столом никого ждать. Вы не могли бы сесть за стол после него. Уж такие у нас традиции, извините.
Не успели мы ничего на это сказать, как появился Алихан и совсем не по монаршему бросился к Миле, обнял её и что-то радостно сообщил по-казахски. Потом немного смутился, взглянув на меня, и произнёс:
— Прошу прощения, я забыл, что Вы не знаете наш язык. Я сказал Миле, что очень рад вас видеть.
После этого Алихан подошёл ко мне, и тут у нас случился забавный казус. Пока парнишка жил у нас в замке, каждый раз, когда мы с ним встречались, я первым протягивал ему ладонь для рукопожатия, потому как знал, что по восточным традициям младший никогда первым не протянет руку старшему. У нас тоже такое редко можно встретить, но в каганате — никогда. Но теперь Алихан стал каганом, и я не мог первым протянуть руку монарху. А он не мог протянуть руку мне — срабатывала привычка-стопор. Получилось забавно. Мы на несколько секунд застыли, глядя друг на друга, а потом мальчишка вышел из положения — он меня обнял.
Когда мы расселись за столом, Дана, как мать ещё раз поблагодарила нас с Милой за то, что мы помогли спастись её детям, и за то, что согласились дать показания в суде. Мы, конечно же, ответили, что не могли поступить иначе, так как действительно не могли. Потом нас поблагодарили Алихан и Айсулу, и этот обмен любезностями длился минут десять. После чего разговор наконец-то перешёл на другую тему.
Говорили все на русском языке, чтобы мне было понятно, но вот только уровень владения им у всех был разный. Дана говорила по-русски идеально, разве что с небольшим акцентом, Алихан довольно сносно, так как оказался способным к языкам и хорошо подучил его, живя у нас, а вот Айсулу было тяжело. Глядя на это, я предложил всем перейти на казахский, а ко мне просто приставить переводчика.
— Нет, переводчик нам не нужен, пусть Айсулу тренируется, ей это полезно, — ответила мне Дана и, заметив моё недоумение, пояснила: — Она, скорее всего, поедет учиться в Россию.
— Вы думаете, у нас безопаснее? — удивившись, спросил я.
— Для психики девочки да, — сказала Дана. — Алихан всего ничего как стал каганом, а к нам уже поступило несколько предложений от сватов. Теперь в каганате будет негласный конкурс — жени сына на сестре кагана. Увы, такие уж у нас традиции, девушка — это инструмент для выстраивания нужных отношения между родами.
— Не только у вас, — заметил я.
— Поэтому мы решили, что Айсулу лучше получить обучение в другой стране. Пусть она учится среди ребят, которые не мечтают получить её в жёны. К сожалению, у неё не такой сильный дар, как у меня или как был у Абылая, но уровня до шестого дойти шанс есть. Поэтому ей нужна хорошая магическая академия. Саша… — Дана осеклась. — Александр Петрович очень рекомендует Кутузовскую академию в Новгороде. Вы ведь тоже в ней учились?
— Учились, — ответил я. — Только вот, к сожалению, недоучились. Но сказать о ней можем только самое лучшее. И про академию, и про преподавателей, и про ректора.
— Ну тогда, наверное, на ней мы и остановим свой выбор. Надеюсь, Айсулу будет там хорошо, и её не будут донимать женихи.
— Не переживайте на этот счёт. У меня в Кутузовку брат перевёлся, он живо всех женихов
