– Да уж, он тебе сегодня жизнь спас.
Парни с КПП помогли мне откатить 'козлик' с проезжей части, перевернули и взяли на буксир сильно помятый, заляпанный кровью, но относительно исправный УАЗ и подбросили на 'буханке' вместе со всеми моими трофеями прямо к порогу 'караулки'. Аслан пообещал помочь с 'попуткой' до Червленной и пригласил внутрь, чтоб не жариться на солнцепеке, а заодно чайку попить. Сложив 'нажитое непосильным трудом' кучкой возле двери, вхожу следом за ним, и, увидев суровую табличку 'Саца! Чекх вала мегар дац!'[56], дисциплинированно отстегиваю от 'сто третьего' магазин, лязгаю затвором, доснаряжаю выскочивший патрон в 'рожок', и убираю его в подсумок.
– Что, по-чеченски понимаешь? – спрашивает заметивший это Аслан.
– Грешен, – развожу руками я.
– Это правильно. А то, как так выходит – глупые чеченцы два языка знают, а умные русские – всего один?
Посмеялись, я уселся за стол чаи гонять, а Умаров пошел к стоящему в углу полевому телефону, насчет транспорта для меня договариваться.
– С тем КПП говорил, – сказал он, положив трубку ТАПа[57], – сказали, если кто в ту сторону поедет, они к нам направят. Но о цене уже сам договаривайся.
– Скажи, Аслан, а у тебя знакомых автомехаников нет, часом?
– А, – понимающе кивает тот, – решил, что УАЗ не совсем мертвый еще? Правильно решил, мне кажется. Продать хочешь, или починить?
– Починить, разумеется. Зачем продавать то, что самому нужно?
– Тоже верно, – соглашается Умаров. – Мой дядя Исмаил и его старший сын, Ваха, мастерскую в Петропавловской держат. Если надо, могу все узнать.
– Узнай,
– Тогда так давай. Машину тут оставляй. Исмаил приедет, заберет, посмотрит что-как. Цену скажет Ты в 'Псарне' живешь?
Я киваю.
– Вот, тогда через Кузьму свяжемся. А как готово будет – приедешь, заберешь. Ты не думай, я тебе слова стариков не зря передавал, все хорошо будет сделано. И недорого.
– Вот и договорились, – соглашаюсь я, прикидывая, хватит ли мне денег на оплату работы Исмаила и его сына. Кое-что в кубышке уже есть, да трофеи сдам, да за 'волчьи головы' рубль золотом и десять рублей серебром выдадут. В самом крайнем случае, пойду к Исмагилову на поклон, он, вроде, помощь обещал. Вот и попрошу помощи… Материальной… Я его за язык не тянул. Опять же, не безвозмездно, с возвратом.
'Попутка', бортовая 'Газель', нашлась через пару часов. С водилой, стареньким и сморщенным, будто гриб-сморчок, чеченцем в высокой каракулевой папахе, я торговался, будто на базаре. В результате, сошлись на том, что я отдам ему один трофейный ПМ и два магазина. Тот требовал два пистолета при четырех магазинах, но я был непреклонен. А когда ударили по рукам, то по его довольной физиономии понял, что один черт крепко переплатил. А, и ладно! Не обеднею. С помощью Аслана перекидал в кузов все свои 'ништяки', и, пожав на прощание руки всем своим спасителям, запрыгнул туда сам.
– Марша ойла, Аслан![58]- машу я на прощание стоящему на крыльце 'караулки' Умарову, когда грузовик трогается.
– Баркалла, Миша, и тебе нек дика хюлда хан![59] – кричит он мне в ответ.
В Червленную мы въехали, когда солнце уже почти касалось горизонта. Думается мне, что и в Комендатуру, и в 'Ратник' я уже опоздал. Да и стволы трофейные не чищены. Раз уж начал создавать себе репутацию честного и порядочного клиента, так и надо гнуть эту линию дальше.
– Давай сразу к 'Псарне', уважаемый, – кричу я, постучав ладонью по крыше кабины.
– Дик ду![60] – слышится в ответ старческий брюзжащий голос. – И не ори так, не глухой я.
Уже на подъезде к трактиру меня настигает запоздалая мысль: 'А как я все это один потащу?' Тут ведь не блок-пост, где посторонних нет, а оживленная улица. Бросишь какую-нибудь вещь без присмотра, в два счета 'ноги отрастит'. М-да, незадача… О, похоже повезло, возле входа в 'Псарню' вижу кого-то из наемников, напрягаю зрение, ага, Толик. Ну, и ладно, Толик, так Толик. Опять же, мы с ним помирились уже и общаемся вполне нормально. Ну, попутал парень поначалу берега, с кем не бывает?
– Толян! – ору я во всю глотку и машу руками. – Погоди, помощь нужна!
Похоже, о своем решении задержаться на крыльце Толик жестоко пожалел, стоило мне начать навьючивать на нас мою добычу. В двери трактира мы вваливаемся нагруженные, как два бухарских верблюда. В зале, где народ как раз собрался, чтобы поужинать и языками почесать – немая сцена.
– Миша, ты это называешь 'вообще неприбыльным' делом? – задумчиво тянет, почесывая бровь, Убивец.
– Ага, – выдыхаю я, – с грохотом сваливая с себя все прямо на пол.
Рядом, не особо церемонясь, следует моему примеру и Анатолий. Все встают из-за столов и собираются вокруг груды моих трофеев. Выглядит внушительно, не спорю: два АКМСа, 'весло' АК-74 с обшарпанными деревянными цевьем и прикладом, явно видавший виды, но вполне исправный ПК с коробкой-'соткой' и тремя пулеметными лентами по 250 патронов в обычном джутовом мешке, два ПМа и один ТТ, по два магазина на каждый. Принадлежавший пулеметчику 'Кедр', правда, всего с одним магазином. Полтора десятка гранат. Пять битком набитых магазинами разгрузочных жилетов. Два полных и один вскрытый цинк с автоматной 'семеркой'. Примерно полцинка девятимиллиметровых пистолетных патронов. Две полностью снаряженные 'улитки' к АГСу. И, в довершение 'натюрморта' сильно поцарапанная, но рабочая армейская радиостанция Р-159, тяжеленная, будто могильная плита. Помнится, когда я срочную служил, радистам даже разрешали бронежилеты не одевать. Во-первых 'сто пятьдесят девятая' ничуть не меньше весит, а во-вторых – не каждая пуля ее пробьет. А ведь были еще один ПМ и два АКМа, но чертов 'духовский' пулеметчик обгадил мне всю 'малину' безнадежно испортив их крупнокалиберными пулями. Кроме того, в кошельках, которые я 'выпотрошил, сидя в кузове 'Газели' по дороге в Червленную, оказалось тридцать семь серебряных и две золотые монеты.
– Ты извини, что спрашиваю, – вновь начинает Убивец, – но что бы ты в таком случае назвал 'прибыльным'?
– Вот если б я сюда приехал на 'Лендровере-Дефендере' с АГСом 'тридцаткой' на турели и с 'шестьдесят девятым' ГАЗоном на буксире, вот это было бы прибыльно.
Наемники дружно заржали над удачной, по их мнению, шуткой.
– И чего гогочете? – громко интересуюсь я, обводя парней пристальным взглядом. – Я, между прочим, абсолютно серьезно. 'Ровер' пришлось за Сержень-Юртом заминировать и бросить, он уже не на ходу был. АГС снять не успел, погоня на пятки наступала. А 'козлика' бородатые прямо перед КПП в Аргуне из НСВ в металлолом искрошили. Правда, мне от них в наследство армейский УАЗик достался, но его, в процессе наследования помяло сильно, я его в ремонт сдал.
