Она стояла совсем рядом, задумчиво покрутила пальцами бокал — золотистая поверхность жидкости заколебалась. Я втянула воздух носом — что-то странное коснулось моих ноздрей, совсем не похожее на праздничные осенние ароматы. Чужой запах… направильный… Рейяна поднесла бокал к губам.
— Стой! — девушка с недоумением оглянулась на меня. — Не вздумай это пить!
С этими словами я выхватила из ее рук бокал с напитком, лихорадочно пытаясь сообразить, что следует делать дальше.
— Кто ж тебя так невзлюбил, моя дорогая?
— А? — опешила Рейяна. — Ты совсем что ли… того?
— Я-то, может, и того… А вот тебя кто-то отравить хотел.
— Меня-а-а?! — не поверила.
— Очень милый состав. — я склонилась над бокалом и снова принюхалась. — Помереть — не померла бы, но ощущения испытала бы весьма неприятные — сперва боли в животе, потом слабость, временный паралич — и все это, заметь в течение нескольких часов. А наутро мы получаем вполне здоровенькую Рейяну, но, к сожалению, резко поглупевшую. Учиться в этой школе ты больше не сможешь.
— Ты врешь! — выпалила Рейяна.
И что мне с ней делать? Еще чуть-чуть — и она в истерику скатится. Или в обморок упадет. Или на меня с кулаками бросится.
Звать на помощь? Как? И я просто открылась и послала по залу тревожную волну. Несколько студентов-эмпатов заозирались, в поисках источника некомфортной эмоции. Я подняла руку ладонью вверх, пытаясь привлечь к себе внимание, и заметила, что из праздничной толпы в мою сторону решительно пробирается магистр Релинэр. Он-то мне и нужен.
— Что у вас стряслось? — требовательно спросил магистр, переводя вгляд с меня на растерянную Рейяну.
— У нас случилась кратха в бокале с соком, если вы понимаете, о чем я, магистр. — если бы я еще сама понимала, о чем я… Впервые услышала это название, когда сама его произнесла. — и сок этот собиралась выпить моя соседка.
Судя по тому, что Релинэр все еще смотрел на меня вопросительно, название ему ни о чем не говорило. И я воспроизвела то, что несколько минут назад рассказывала Рейяне.
— Понятно. Ты уверена?
Я только кивнула. Релинэр вцепился в амулет связи:
— Кьен, сюда!
От группы преподавателей отделился магистр Челлах, алхимик, и подошел к нам.
— Вот, студентка Мэй, магистр Челлах читает медикам и юристам курс о ядах и противоядиях, он вас поймет лучше.
— Что случилось? — улыбаясь, поинтересовался магистр Челлах.
— Кратха, — коротко отозвалась я, надеясь на его осведомленность.
Не зря. Улыбка мгновенно стерлась с лица алхимика.
— Пил кто-нибудь?
— Не успели.
Для нас четверых и магистра Хольрина праздник закончился. Алхимик помчался с бокалом в лабораторию. Рейяна сидела в кресле, съежившись, обхватив себя руками за плечи. Она вдруг разом поверила в мои слова, еще не дождавшись результатов анализа, и поникла под грузом внезапных открытий и догадок. Я сидела рядом, не решаясь ее утешать. Да и не уверена была, что она примет от меня утешения.
Магистр Челлах вернулся минут через сорок. По ему хмурому лицу было ясно, что мое сообщение подвердилось
— Как вы определили? — одновременно повернулись ко мне ректор и менталист.
— По запаху.
— Кратха не пахнет. Даже для оборотней во второй ипостаси, — возразил алхимик.
— Может, не по запаху, — вздохнула, — просто я это воспринимаю как запах.
Три недоверчивых взгляда скрестились на моем лице.
— Знаете что, магистр… у вас ведь есть какие-нибудь яды в лаборатории? — нашлась я.
— Несомненно.
— Несите их сюда. И если я их не определю, можете подозревать меня в чем угодно, — и я снова застыла в ожидании.
На этот раз алхимик вернулся гораздо быстрее. В руках у него был небольшой контейнер, наполненный однотипными флаконами. Контейнер оказался передо мной на столе, и магистр сделал приглашающий жест рукой. Я взяла в руки первый флакон, вынула пробку, но не до конца, принюхалась, прислушалась змеиной памяти.
— Люва. Яд растительного происхождения, содержится в небольшом количестве в листях хиремы, произрастающей на Южном материке. При употреблении внутрь вызывает поражение нервной системы и, как следствие, паралич дыхательных путей. Смертельной считается доза в три анга.
Челлах одобрительно кивнул. Я извлекла из контейнера второй пузырек.
— Синеглазка. Добывается из корней льдянки, при длительном приеме в небольших дозах вызывает общую слабость, спутанное сознание и почти безболезненную кончину. При этом сообщает глазам, — я не смогла вспомнить, как по-ниревийски будет «склера», — насыщенный голубой цвет…
— Уникальный дар, — пробормотал алхимик.
Менталист только хмыкнул, но взгляды, которые он на меня бросал, светились неподдельным интересом.
— Достаточно, — прервал демонстрацию ректор.
— Разрешите идти спать?
— Да, конечно.
— Рейяна?..
— Идите-идите, с вашей соседкой мы еще побеседуем.
Утром на пути в больницу меня снова обогнал магистр Релинэр в своем экипаже. Остановился и распахнул дверцу, поджидая меня.
— Куда сегодня?
— В центральную лечебницу.
— Работа?
— Да, помогаю целителю Вестраму.
— А вы знаете, что можете обратиться к руководству лечебницы, чтобы вашу работу потом зачли как практику? Дело в том, что после первого курса нашим студентам предлагаются две практики — обязательная пробная по основной специальности и добровольная общая, о ней вам потом расскажут подробно.
— Интересно. Значит, если я в лечебнице на хорошем счету, пробную практику мне проходить необязательно?
— Именно. Хотите знать, чем закончились вчерашние события?
— Да, пожалуй.
— Мы помогли вашей соседке освежить память, и она показала, что до нее бокал с соком держал в руках только один человек, и это…
— И это ингорова пыльная тень. Я угадала?
— Угадали. Расскажете, как вы к этому пришли?
— Они танцевали. Я видела напряжение между ними. Это с одной стороны. С другой — он как раз из тех, кто способен на подлость. Всегда в тени Ингора — но не любил его, не восхищался… зато подталкивал, втравливал его в сомнительные развлчения. Он, мне кажется, не слишком здоров психически… Взгляд такой… мне приходилось встречать. Тот случай… в ванной… на него сильно подействовал, выбил из равновесия. В какой-то мере меня можно считать виноватой в том, что он окончательно свихнулся. Но… поскольку вся эта ситуация была подстроена Рейяной, он счел ее виноватой в пережитом потрясении. И вот — результат.
— Не хотите в следователи податься?
