Вскоре на улице раздается сначала тарахтение двигателя, а потом - резкий взвизг клаксона. Саша Шуруп приехал, и дает понять, что нам уже пора. Сердечно прощаемся с Асланом, подхватываем с пола трофеи и топаем на улицу.
Когда на очередном ухабе Толя чуть не роняет на пол свою рацию, которую продолжает крутить в руках, я не выдерживаю. Сняв с груди свой чехол и вынув из него "Кенвуд", протягиваю напарнику.
- Держи, обезьянец! В чехол станцию убери, и на РПС повесь, а то точно разгрохаешь.
Свою рацию я просто цепляю "клипсой" аккумулятора за нашитую на РПС лямку из стропы, на которые все подсумки и вешаются. До "торговой точки" деда Тимохи и так сойдет, а там новый куплю.
Возвращение в "Псарню" обставляем с максимальной помпой. Мы с Шурупом, нагруженные всей поклажей, настежь распахиваем входные двери и я, голосом профессионального конферансье или, скорее, рингонауцера[75], возвещаю:
- Господа, позвольте вам представить нового бойца нашего отряда! Это отважный, заслуживший свое право быть среди нас в жестоком бою с превосходящими силами противника, наемник, с позывным...
Так, вот тут все и сорвалось...
- Але, курсант, - театральным, слышимым даже в самом дальнем углу трактира, шепотом, - спрашиваю я у вошедшего в зал Толи, - ты хоть какой позывной-то себе выдумал?!
- Какой-какой? Да зовите Курсантом, один черт все уже привыкли. Другое ничто уже, похоже, и не приклеится, - шутливо ворчит довольный произведенным на всех эффектом Толик.
- Итак! - снова ору я, - Поприветствуем наемника Анатолия, позывной - Курсант!
И зал трактира взрывается аплодисментами и хохотом двух десятков луженых глоток.
Наемники окружают важно напыжившегося Толяна, жмут ему руку, обнимают, хлопают по спине, толкают в плечо... блин, не забили бы парнягу "от полноты чувствей". Он, конечно, не дите субтильное, ну так и ребята - кабаны еще те! Пока я договариваюсь с Четвертью об "аренде" старой оцинкованной ванночки, в каких обычно купали в деревнях маленьких детей, которую я видел на заднем дворе во время занятий по тактике, Толя уже собрал народ в круг посреди зала и начал "в лицах" рассказывать о нашей героической вылазке. Ню-ню, блин, баба-яга в тылу врага, вторая серия... Ладно, пусть развлекается. Он сегодня в "Псарне" герой дня.
- Так что, Кузьма, - оборачиваюсь я к озадаченному моей просьбой бармену, - отдашь мне эту железяку во временное пользование?
- Да отдам, конечно, - отвечает все еще недоумевающий Кузьма. - Только на кой черт она тебе сдалась?
- Трофеи взяли, так с них грязь и ржавчина просто сыплются, - я демонстрирую Четверти первый попавшийся под руку АКМС из баула. - Думаю все это добро в ванночку сложить и в соляре замочить хотя бы на сутки, пускай откисает. А то вообще не отчистим. А загаженные стволы я Сергеичу нести не хочу.
- И правильно, - одобрительно кивает Кузьма. - Неуважение это. И цены Сергеич тогда нормальной не даст. Из принципа. Ладно, забирай ванну, и солярки из бочки возле "дырчика"[76] возьми, сколько надо. Только поставь все это добро в сарае позади дизеля, чтоб во дворе не воняло, ладно?
- Спасибо, отец родной! Как скажешь, так и сделаю! - я отвешиваю ему шутливый поясной поклон.
- Не подлизывайся, - широко улыбается в ответ он, - я тебе "эксплуататора" не простил еще.
Разрядив и разобрав пистолеты и автоматы, закинул их в ванночку и залил соляркой. А вот СКСы в нее не влезли. Это с автоматом хорошо - сложил приклад, и все дела. С карабином так не получится. Ну, что поделать, заливаю им в ствол машинного масла, из стоящей рядом с дизелем канистры. Не думаю, что Кузьма возражать станет. А масло хоть чуть-чуть, да "отожрет" грязь и ржавчину. Но, все равно, чистить карабины я усажу Толю. Опять же, есть у меня подозрение, что он в них разбирается куда лучше меня. Так уж вышло, что я СКС видел только на плакате в армейском учебном классе при тире, да и то, шибко не приглядывался, потому как плакат был старый, выцветший и порченый плесенью. А мне и не сильно-то было интересно, в моей родной ОБрОН симоновские карабины были только у парадной знаменной группы[77] и у часового на "посту номер раз"[78] в штабе Бригады. И, если честно, я до сих пор не очень уверен, что они были в рабочем состоянии. Одним словом, кто у нас "туземец-абориген"? Анатолий! Вот пусть с непривычными "белому сахибу" "туземными стволами" и возится. А мне и автоматов хватит.
Разобравшись с трофейным оружием и закинув гранаты в свою комнату, я захожу в подсобку, нахожу там Зину и отдаю ей в стирку изгвазданную в крови и плохо застиранную в ледяной грязной воде Аргуна куртку от "горки". Та, увидев все это безобразие, только руками всплеснула, но обещала все отстирать. Снова захожу к себе, натягиваю чистую футболку и маскхалат, на улице сегодня прохладно, но замерзнуть не должен, застегиваю на поясе пластиковую клипсу кордурного ремня с набедренной кобурой, упаковываю в РД рукава с "волчьими головами", злосчастный, разбитый пулей трансивер, сверху закидываю чехол с фотоаппаратом и отправляюсь в гости к Коменданту. Отчетность - она превыше всего.
Умаров, похоже, на этот раз Костылеву не позвонил. Ну, тем лучше, сюрприз будет. Пройдя в кабинет, веду себя, как и обычно, здороваюсь, расспрашиваю, как это принято на Кавказе, о здоровье, житье-бытье и родственниках. Только собираюсь переходить к делу, как в кабинет входит Исмагилов. Отлично! Как говорится, на ловца и зверь бежит, я ведь и сам с ним хотел немного пообщаться. Здороваюсь и с Олегом. Потом, жестом фокусника, достаю из РД фотоаппарат и протягиваю им.
- Господа офицеры, прошу ознакомиться. А отчет - в устной форме.
А потом, писев на полюбившийся мне с первого раза стул у окошка, начинаю рассказывать. Сначала Игорь и Олег слушают спокойно и расслабленно, но постепенно на их лицах проступает крупными буквами нецензурное ругательство, самым близким приличным аналогом которого по значению является слово "врешь", а по звучанию - "звездишь". Когда я перехожу к рассказу о мосте, они одновременно хватают лежащую перед ними "цифру". Следующие пять минут в кабинете тихо. Игорь с Олегом разглядывают фотографии на маленьком дисплее, я, с подчеркнуто спокойной и равнодушной физиономией, пялюсь на пейзаж за окном.
- Так, я сейчас, - отрывается, наконец, от фотоаппарата "особист". - За ноутбуком сбегаю, все это срочно скопировать и в Ханкалу передать надо!
- Да уж, Миша, ну ты ловкач! - восхищенно восклицает Костылев, когда Исмагилова вихрем выносит из кабинета. - Красиво нохчей урыл!
- Ну, допустим, не урыл, а урыли, - поправляю я. - Напарник у меня - парень толковый, хоть и молодой еще. А вот почему этот блок-пост урыли именно мы, а не ваш ОсНаз? Что у вас тут за война такая странная, что в двух десятках километров от вашей основной базы бандиты себя чувствуют, как на пляже с пивом и девочками? На кой черт тогда вам вообще этот ОсНаз нужен, вместе с разведкой?
- А ты, - резко и довольно зло обрывает меня Игорь, - в ситуации сперва разберись, прежде чем претензии кидать! Хреновая у нас тут война, если уж по совести. Как ни стараемся, всех "кротов" так и не выловили. Информация уходит к Непримиримым все время И из Ханкалы, и из СБ, и даже от нас. В обратную сторону, правда, тоже идет кое-что, но меньше. Как не секретим выходы разведки и ОсНаза, и их цели, все равно часто бывают срывы. Или "пустышку тянем", или, что куда хуже, последний крик в эфире: "Попали в засаду, ведем бой..." И все, была группа, и нет группы!!! Это тебе проще, ты сам по себе, о твоих делишках мы только задним числом и узнаем. И то - от тебя. А промолчишь - так и не узнаем. А каждая войсковая операция, - Костылев безнадежно машет рукой, - сам знаешь... Связь, боеприпасы, продукты, "вещевка", строевая часть с бухгалтерией, мать их! И на любом участке может быть утечка... Да, даже не в утечках дело! Мы ведь тут не сами по себе! Да, автономия у Терского Фронта широкая, но центральная власть один черт в Ростове. А что им наши здешние проблемы? - от избытка чувств Комендант вскакивает из-за стола и начинает нервно расхаживать кругами по комнате, продолжая говорить. - У нас тут, очень все похоже на то, что у вас там творилось году в 98-м примерно. Официально боевых действий нет? Нет! Ну, значит, и войск в помощь не ждите. А с мелкими, мать их, эксцессами справляйтесь своими силами. Представляешь Миша! - голос Игоря в какой-то момент срывается на крик, видно, давно в душе накипало, а тут прорвало мужика. - Три десятка убитых за один месяц - эт для них "мелкие эксцессы"!!! Своими силами справляйтесь! Да какие там, к едрене матери, силы?! В Ханкале разведбат и батальон ОсНаз, да два батальона охраны. "Спецура" на БТРах, пехота на БМП. Да танковая рота, в которой половина машин, скорее всего из боксов не выйдет: старье убитое! Артиллерии - кот наплакал. Авиации - вообще нет! Ну, еще Дорожная Стража и Охранные Роты при каждой Комендатуре. И местное ополчение, которое свою станицу оборонять, разумеется, рванет, но не дальше. Если им прямо сейчас ничего не угрожает, то остальное их не касается. У них, семьи, хозяйство, мля! Ну, и чего тут навоюешь?! Генерал-Губернатор, думаешь, почему тебя в Ростов не сдал?..
