Ознакомительная версия.
Бросившиеся было к помещению дежурного, эсэсовцы внутренних постов, были встречены автоматным огнем и, потеряв несколько человек, оттянулись вглубь коридора.
Связи с внешним миром не имелось — стоявший рядом с помещением дежурного коммутатор, был расстрелян нападавшими, а солдат-телефонист, дежуривший там, по-видимому, ими убит. Во всяком случае, на звонки он не отвечал. Сколько там находилось нападавших и как хорошо они были вооружены, неизвестно. Но испытывать судьбу, прорываясь по узкому коридору под автоматным огнем, желающих нашлось немного.
Невозможно было и подойти к окнам. Захваченные диверсантами пулеметы, немедленно пресекали любую попытку осаждённых выглянуть наружу.
Но и внутрь никто проникнуть не мог — забаррикадировавшиеся на входах охранники, ощетинились стволами и, не испытывая пока недостатка в боеприпасах, встречали нападающих ураганным огнем.
Пат…
Оставшийся в живых единственный офицер — оберштурмфюрер Мориц, приняв на себя командование, распорядился немедленно выделить двух человек, дав им задание пробиться к своим и вызвать подмогу. Он ничего не знал о том, что комендатура уже получила соответствующую информацию — о существовании системы скрытой сигнализации не было известно даже эсэсовцам. Получившие такое указание солдаты, сразу же после того, как успешно перебрались через забор, были расстреляны сидевшими в лесу снайперами. Сделав из этого соответствующие выводы, Мориц приказал перейти к глухой обороне. Сколько бы ни имелось тут партизан, долго атаковать санаторий они не станут — слишком опасно. Рано или поздно, а обеспокоенная внезапно наступившим молчанием санатория, комендатура забьёт-таки тревогу…
Сильно беспокоило оберштурмфюрера отсутствие профессора. Да, он находился сейчас в прочном бункере, в сопровождении хорошо вооруженной охраны. И саперы там тоже есть — в здании присутствовало менее половины из состава инженерного взвода. Кое-кто из них, разумеется, погиб — их тела лежали недалеко от входа. Не успели добежать… бывает. Но командира саперов — гауптштурмфюрера Клауса Нерста, среди убитых никто не видел.
Нигде, кроме как в бункере, он находиться не мог. И, понятное дело, что работал там не один — кто-то из саперов ему помогал. Так или иначе, но человек шесть-семь рядом с профессором должно было быть. Уже легче — бункер, защищаемый таким количеством вооруженных людей, легко не взять. То, что со стороны бетонной коробки не прозвучало до сих пор ни единого выстрела, Морица не удивляло — бойниц-то там нет! Это ведь не укрепление — скорее, укрытие. Для ведения боя совершенно не приспособленное. Любой же человек, рискнувший занять позицию за бетонными брустверами, будет тотчас же сметен пулеметным огнем — от выстрелов сверху бетонные стенки совершенно не защищали. Поэтому, оберштурмфюрер ничуть не был огорчен таким поведением охраны профессора. Тот же инженер, судя по ухваткам и манере общения, опытный солдат. Наверняка, он сразу оценил создавшуюся ситуацию и принял правильное решение — единственно верное в создавшейся ситуации. Так что, пусть сидят под полутораметровым бетоном — целее будут.
Визжащих от ужаса женщин фон Хойдлера, Мориц собственноручно запер в одной из комнат, не имевшей окон. И приставил к ним персонального охранника — более для их успокоения, нежели по необходимости. Оберштурмфюрер был уверен — внутрь нападавшие не проникнут. А один, отсутствующий на своем посту, человек большой потерей не станет.
— Вот, что, Ганс… — набивая патронами магазин своего автомата, проговорил Мориц своему заместителю. — Что ты думаешь об этих нападающих?
— Не партизаны — это точно, — осторожно выглядывая в окно, произнес тот. — Насколько тихо и незаметно они пробрались через минное поле… бородачи так не умеют.
— Разведка русских? Здесь?
— Ну, судя по тому, как они все тут разнесли, фон Хойдлер чувствительно наступил на чей-то мозоль…
— Ты и скажешь — разнесли!
— Есть другое название для происходящего? На улице лежат около двух десятков наших камрадов, да и здесь у нас уже убито четверо, да почти десяток раненых. Это партизаны-то действуют с такой эффективностью?
— Да… пожалуй… — вставив на место магазин, оберштурмфюрер повесил автомат на плечо. — Как ты думаешь, долго мы здесь продержимся?
— Черт его знает, Макс… если бы не те диверсанты, которые засели сейчас в дежурке…
— М-м-да…
— Товарищ капитан! — Котенок подобралась вдоль стены к командиру группы. Тот, вместе со старым инструктором, расположились у угла сторожки, разглядывая основное здание.
— Да?
— Что делать будем?
— Куковать, — спокойно ответил ей Мольнар, не отрываясь от наблюдения за домом. — Залипли мы… Ни туда — ни взад.
— Так и будем здесь сидеть?
— Есть предложения? — обернулся к ней командир.
— Есть кое-что…
Выслушав её, капитан покачал головой.
— Это, дорогая ты моя, форменное самоубийство! Не могу я такого приказа отдать!
— Дело она говорит, капитан… — вмешался в разговор инструктор. — Да и придумка-то какова! Я и то — не враз допер! Двух зайцев прихлопнуть можем! В дом войдём — да и Гальченко вытащим!
— А ну — как не клюнут фрицы?
— В лоб штурмовать? Не выйдет — мало нас…
— Ладно, — вздохнул командир группы, поворачиваясь к Котенку. — Собирайся, раз так…
Рыча моторами, колонна тяжелых грузовиков вытягивалась вдоль улицы. Посадка солдат уже закончилась и, получившие последний инструктаж офицеры, занимали свои места в кабинах машин. Лязгая и кренясь на ухабах, объехал грузовики по обочине бронетранспортер, заняв место во главе.
Стоявший на крыльце гауптман Краузе, нетерпеливо притопнул ногой — ну же!
Наконец, моторы всех машин взревели почти в унисон — колонна тронулась в путь.
«Ну, всё, — проводил её глазами Краузе, — теперь все зависит от них… Я свое дело сделал».
Увы… судьба сегодня совершенно не благоволила к комендатуре и её руководству.
Не проехав и полукилометра, машины, возглавляемые лязгающим бронетранспортером, свернули на боковую улицу — так было короче.
И, едва завидев автомашины, вскочил с лавочки молодой паренёк — почти пацан. Быстро, но стараясь не привлекать к себе внимания, он подошел к растущему рядом дереву и, подпрыгнув несколько раз, сдернул с ветки скрученную кольцом веревку. Ещё раз обернулся к дороге. Машины уже подходили к углу кирпичной стены, около которого предстояло сделать поворот. Далее оставалось проехать ещё метров триста, и следующий поворот выводил на прямую дорогу к лесу.
Ознакомительная версия.
