Владимир Моисеев - Букашко

— Мне можно подумать? — спросил я.

— Конечно, — ответил академик Богомолец, оставляя меня одного. По веселым искоркам, промелькнувшим в его глазах, было ясно, что он не сомневался в том, что у меня хватит ума согласиться на его, как он считал, весьма выгодное предложение.

Я его оптимизма разделить не сумел. Особого желания участвовать в попойках и оргиях вместе с обитателями Кремля у меня не обнаружилось. Дальнейшая работа над монографией о повадках диких муравьев выглядела несравнимо привлекательнее. Так что выбор сделать не составило особого труда.

Следователь Герасимов с искренней радостью закрыл последнюю страницу записок Григория Леонтьевича Королькова и с сомнением почесал затылок. По правильному, надо бы его допросить, да где его теперь найдешь. Вот уже почти два месяца никто в Союзе ССР Королькова не видел. Спросить, что ли, куда он делся у академика Богомольца? Или у товарища А.?

— А зачем мне это надо? — задал сам себе сакраментальный вопрос следователь Герасимов и не пожелал на него отвечать.

Так эта история ничем и не закончилась. Точнее, она продолжается и сейчас, только пресловутый Корольков решил в ней больше не участвовать.