– Милая, уголь полезен. Его даже в аптеке продают.
– Уголь из дерева полезен! А не из шашлыка!
Вернулся домой Пётр через час. Перед этим заехал на минутку на Комсомольскую, узнал, нет ли чего срочного, и, поняв, что без него жили неделю, и ещё один день переживут, поехал домой. Дома ждали. Тоже пробудились с самого с ранья – и ходили по дому неприкаянными. Охрана на улицу не выпускала.
– Всё, Виталий Семёнович, отбой учебной тревоге, – объявил выбежавшему навстречу майору.
– Всё? Поймали?
– Некого ловить. Один этот мент был. Крыша у него поехала – решил лично мне отомстить. Так что всё, закончился этот плохой эпизод в нашей жизни – можно переходить на спокойную и размеренную.
– Ну и слава Богу… А то Цинев даже мне лично на этот игрушечный телефон звонил, – Виталик достал первый в мире сотовый телефон. Прикольный. Наборное устройство – диск с дырочками, как от телефона-автомата, только малюсенький.
– Так вы давайте отдыхайте, а то не спали, наверное, больше суток.
– Есть отдыхать!
Дома уже бренчали на гитарах. Маша с Таней разучивали «Что такое осень» группы ДДТ. Чуть ли не единственная на самом деле великая вещь – ну, «Дождь» ещё есть, да и всё, наверное. Остальные классом гораздо ниже. Музыки хорошей, правда, немало, но больно уж поэзия у Шевчука своеобразная. Не складывается цельная картина.
– Так, девки, объявление! – собрались.
– Всех поймали? – Лия первая из кухни прискакала – ну, почти: потеряла один тапок по дороге и прыгала, то на одной ноге, то на двух, пытаясь подцепить на ходу утерянное.
– Всё, отбой тревоги. Вчерашний стрелок – это двинувшийся наркодилер, видно, и сам принимал. Отомстить лично мне хотел из-за того, что я всех наркоманов попересажал. Так что никаких американских террористов нет, можно дальше жить спокойно. Ребятки во главе с Виталиком пока бдеть, понятно, будут – но из дома выходить и в школу ездить можно. Сегодня давайте выходной устроим, шашлычков пожарим на природе. Нужно нам это новое мангальное чудо опробовать – зря я, что ли, чертежи рисовал? Давайте мясо мариновать. Маша, тебе самая ответственная работа. Нужно взять большую луковицу, очистить и натереть на тёрке.
– Вечно мне самая тяжёлая работа! Разревусь же, – пробурчала, но пошла бодрым шагом.
– Таня, тебе ничем не лучше работа. Нужно три большие луковицы очистить и порезать. Довольно крупно. Полосками такими.
– Садист, – и эта утопала на кухню.
– Мама Лия, тебе – порезать мясо, килограмма два с половиной. Я по дороге заехал на базар, шейку и балык купил. Там чуть лишку, остальное отрежь и в холодильник запрячь.
– А ты чем будешь заниматься? А то всем вон нараздавал команд, а сам стоишь такой важный.
– Буду готовить секретный ингредиент. Где у нас ступка?
– В шкафу.
Всё, команды раздал Пётр – теперь нужно и самому поработать. В шкафчике взял перец горошком, кориандр и лавровый лист, загрузил всё в ступку и стал перетирать. Когда получился порошок, взял и залил его соком из половинки лимона, всё это отправил в миску, и туда же бухнул полный стакан кефиру. Как следует перемешал этот самый секретный ингредиент.
Пока возился, стали подходить домочадцы с готовыми заданиями. Первой доложилась Вика. Со слезами на глазах принесла мисочку натёртого на мелкой тёрке лука.
– Папа Петя, ты, мать твою за ногу, когда блендер изобретёшь?
– Думаю над электроинструментом. Куча проблем с маленькими электродвигателями. Тут электродрель видел советскую – так ей надо работать в резиновых перчатках, стоя на резиновом коврике. Током убить может. Там умники на неё 380 подали! Вещь, несомненно, мощная, но больно уж опасная. Работаю, одним словом. Ищу достойные за рубежом и у нас. Бик скупает по всему миру.
– Поторопись, а то американцы сделают хорошую технику и весь рынок займут. А зачем тебе луковая кашица?
– Это часть секретного состава, – Пётр принял означенную кашицу и вылил в ту же мисочку с кефиром, лимонным соком и растёртыми специями. Туда же бухнул ложку соли.
Подошли Таня с Лией.
– Не мелко нарезала? – показала мясо жена.
– Нормально. И тазик давай. Тот, что Галина Брежнева подарила – медный.
– Большой?
– Ну, удобнее мешать.
Принесла сверкающий раритет. Высыпали туда кусочки мяса, сверху засыпали нарезанный Таней лук, и Пётр руками перемешал, сильно жамкая и лук, и мясо. Дал пару минут постоять и повторил операцию. Опять дал немного постоять и вылил кефирно-луково-лимонную кашицу. Ну, и понятно, опять руками всё это пару минут давил и смешивал.
– Теперь бы накрыть крышкой и на сутки в холодильник – но такого большого холодильника нет, да и суток тоже. Потому пусть тут стоит, настаивается и пропитывается, а мы пока пойдём угли нажигать.
– А угли в пакетах тоже нельзя изобрести? – шёпотом спросила Вика.
– Угли? Даже не знаю. Можно, наверное – только ажиотажного спроса точно не будет. Это в будущем народ и побогаче, и поленивее. Сейчас каждый сам нажгёт бесплатно, да и шашлыки ещё в моду не вошли – мясо-то хорошее не везде купишь пока. А впрочем, позвоню завтра Макаревичу – пусть попробует у себя в колхозе выпустить пробную партию. Стоять! Бояться! Тогда нужно сразу и мангалы вот такие с трубой отстёгивающейся где-то начать клепать, тоже в Краснотурьинске. Народ, конечно, будет всякий самопал делать. Помнишь, как шашлыки готовили в фильме «Москва слезам не верит»? Ведь у этих профессоров и рукастого Гоши не было мангала! Они там прямо над костром на каких-то кирпичиках делали. И хоть и хвастались, а ничего вкусного у них получиться не могло. Всем рулят технологии. Шашлыками – тоже. Без такого вот глубокого мангала с трубой и принудительной тягой получить что-либо кроме подгоревшего мяса невозможно.
Ладно, поставил себе зарубочку.
– Чего вы там шепчетесь? – подошла Лия.
– Фильм один обсуждаем. Из будущего. Оскароносный.
– Стоп, я и забыла! Вчера Керту звонила, – хлопнула себя по макушке Маша.
– Нормально у них там, в Голливуде, спокойно? – забеспокоился Пётр. Невовремя он Стивов решил забрать – ещё случится что с девчонками. Потом ведь не простишь себе.
– Так-то нормально, но она жаловалась, что Роберт Редфорд присвоил себе наш сценарий на клип, снял в нём Алфёрову вместо Керту, и теперь вроде его хотят номинировать на «Оскара», как лучшую короткометражку. Сволочи эти пиндосы.
– Редфорд? Это рыжий такой?
– Он. Его Эндрю нанял клип снять. Молодой, подающий надежды режиссёр.
– Что-то я не помню шедевров от этого режиссёра. Чего не Лукаса или Спилберга? Ну да ладно. Говоришь понравился клип?
– Керту хвастала, что могут и несколько «Оскаров» дать. За лучшую песню и лучшему композитору.
– Композитору – не думаю. Короткометражка же. Да и пусть! И пусть этот рыжий прославится, не жалко – зато у нас на него какой компромат будет.
– Ты прямо как Андрюха. Он Керту то же самое сказал.
– Умные люди думают одинаково, а Андрюха – ещё тот жучило. Круче продюсера и нет. Надо, кстати, Бари Алибасова найти – он уже подрос вроде. Включай его в свою тусовку, тоже жук первостатейный.
– Точно.
– Сняли? Клип-то, спрашиваю, сняли? Всё за парнями едут?
– Не. Там в одном эпизоде Пол Ньюмен приставал к Дирир, за попку её хватал. Она его приёмом карате по стенке размазала, а теперь нужно, чтобы такой же приём Ирина Алфёрова сделала. Вот Керту её учит.
– Алфёрова и карате? Ну могли мы снять в тёмной комнате с Керту. Хотя, пусть! Пусть русских боятся. Думают, что все подряд – каратисты. Когда перезвонить обещала?
– Сегодня вечером.
– Хорошо. Пошёл угли жечь. Мясо время от времени помешивайте.
Потрескивали берёзовые полешки в мангале, на ветке ели собралась целая стайка воробьёв и весело обсуждала дела неразумных человеков. Вон червяков сколько – а они мучаются, жарят чего-то. Пётр все прокручивал в голове разговор с КГБшником. Что он упустил? Сверкнуло тогда в голове и пропало, а сейчас вот никак не хочет вспоминаться.
