конец (обр. в знач.: решить проблему одним махом, одним ударом решить все проблемы).
Сюань Цзи не знал, насколько могущественными могли бы быть эти «артефакты», но он знал, насколько все они были несчастны.
Эти забытые в древнем сражении духи давно потеряли своих хозяев. Они были его соседями, его народом, его друзьями. С самого рождения Сюань Цзи сопровождали только они. По какой-то причине все духи автоматически подчинялись ему. Даже те, кто лишился рассудка, на короткое время успокаивались рядом с ним.
Они называли его «Хранитель огня», позволяя управлять ими и, когда существование становилось невыносимым, духи шли к Сюань Цзи, чтобы тот помог им уничтожить «тело» и обрести покой.
— Ну, — тепло сказал Сюань Цзи, — тогда… сначала идите к алтарю.
Алтарь находится в южной части главного зала, в окружении тридцати пяти каменных стел, на каждой из которых были выгравированы даты рождения и смерти. Согласно словам Дао И, они принадлежали тридцати пяти «Хранителям огня» до Сюань Цзи, что, вероятно, было эквивалентно его «предкам».
Сам Сюань Цзи родился в этом «собрании памятников»10 после смерти предыдущего хранителя. Воспоминания о его ранних годах были размыты. Он лишь смутно помнил, что тогда долго не мог пошевелиться. Казалось, он не ел, не пил и не мог ходить. Выслушав описание Дао И, он почувствовал себя картофелиной, что медленно росла на останках его предшественников.
10 碑林 (bēilín) «лес стел» (собрание памятников и каменных стел, также название известного парка-музея в Сиане).
Алтарь был выметен дочиста, в центре были выложены тела двух ищущих освобождения духов: сломанный топор и древний, насквозь проржавевший, меч.
Все духи очень хорошо знали друг друга. Остальные вышли вперед, чтобы попрощаться с Фу Ци и Цзянь Ши-эром.
Большинство из них уже даже не могли говорить, поэтому они просто собрались вместе, помогая друг другу, а затем, в полной тишине, расселись вокруг алтаря. Фу Ци и Цзянь Ши-эр опустились на колени и поклонились Сюань Цзи. Их тела вспыхнули. Больше они не вернутся в сломанный топор и древний меч.
Сюань Цзи, как искусный мастер, взял из рук «Дао И» беленую ткань и, опустившись на колени, тщательно стер с «тел» солдат пыль. В этот самый момент, налетевший ветер разогнал облака, и яркий солнечный свет упал на алтарь. Беленая ткань стерла с меча ржавчину, и свет отразился от выгравированной в углу лезвия надписи. Слова невозможно было разобрать, осталась только «трава»11.
11 艸部 — 140 ключ Канси со значением «трава». Один из 29, состоящих из шести штрихов. В словаре Канси есть 1902 символов, которые можно найти c этим радикалом, что делает его наиболее часто используемым.
«Трава» была частью множества символов. Угадать было невозможно. Во всяком случае, это точно не «Мо-е»12. Все духи здесь были запечатанными в мечах безымянными людьми. Они больше не могли принести ни пользы, ни вреда. Будто они были рождены лишь для того, чтобы страдать за чужие грехи.
12 Гань Цзян и его жена Мо-е были парой мечников, обсуждаемой в литературе, посвященной весеннему и осеннему периоду истории Китая. Некоторые аспекты этого материала можно считать историческими; другие, конечно, мифологические. В их честь была названа пара мечей.
Вытерев «тела» оставшихся солдат, Сюань Цзи спросил:
— Не жалеете об этом?
Оставшиеся орудия молчали.
Сюань Цзи делал свою обычную работу. Он трижды задал этот вопрос и немного подождал, но оба духа больше не появились. Они не жалели об этом.
— Спасибо за то, что заботились обо мне все эти годы. Я провожу вас, — тихо сказал Сюань Цзи, прижимая руку к груди.
Говоря это, он поскреб кончиками пальцев и «вытащил» из собственного тела огненный шар. Сюань Цзи держал шар обеими руками, и останки солдат, лежавшие на алтаре, взмыли в воздух. Несколько раз облетев вокруг юноши, они нырнули в огонь.
Сюань Цзи закрыл глаза.
Как только «тела» духов коснулись сияющего шара, он взвился и поглотил их целиком. Вдруг, огонь превратился в чистое белое пламя, способное расплавить золото и нефрит. В мгновение ока «тела» солдат растаяли в ладонях Сюань Цзи.
Из пламени поднялись две неясные фигуры и медленно поплыли по воздуху. Это были два человека: высокий и низкий. Они были совершенно не похожи на те призрачные образы, что недавно стояли у алтаря.
Высокий человек оказался худощавым ученым в заплатанной одежде и с аккуратной бородкой. Он выглядел бедным и порядочным. Второй был невысоким и хрупким, его украшения для волос и фигура смутно напоминали девушку. Они сильно отличались от всех этих кровавых духов. Вероятно, это были образы той жизни, когда они еще не попали в ловушку мечей.
В пламени Сюань Цзи увидел несколько фрагментов их воспоминаний. К сожалению, они были такими же короткими и нечеткими, как при «подслушивании трупов». Он не смог собрать воедино ни одного из них, и образы прошлого исчезли в огне.
Другие духи долго молчали, глядя на алтарь, пока пламя в руках Сюань Цзи не погасло. Затем они просто рассеялись, словно призраки.
Сюань Цзи трудно было понять, о чем они думали. Поначалу он всегда боялся, что после очередных таких похорон все они выстроятся в очередь и попросят его о помощи. В конце концов, смерть несла в себе демонстрационный эффект. Но позже он понял, что нет нужды беспокоиться об этом. Хотя духи и не знали, что такое любовь и радость, но они все еще были готовы продолжать жить.
До тех пор, пока они не достигнут вершины горы и тяжелой воды, чтобы, наконец, обрести место, где их будет ждать покой, и торжественно не попрощаются с миром людей.
Сюань Цзи в одиночестве сидел на алтаре, его оболочка солидного, уступчивого и лукавого человека на мгновение исчезла. В ярком солнечном свете он выглядел изможденным и одиноким. Прислушиваясь к жужжанию насекомых в «собрании памятников», ему вдруг захотелось закурить сигарету.
В этот момент в его ухе раздался «щелчок», и Сюань Цзи остановился, оглянувшись на звук.
Одна из стел в «собрании памятников», вдруг, треснула.
Конец первого тома.
Примечание переводчиков: редактура первого тома по новой версии завершена.
Боги не могут защитить людей, ведь они гниют под грушевыми деревьями.
Шэн Линъюань помнил, что его поразил великий гром. Его тело рассыпалось в прах, а душа испарилась. На этот раз он, наконец, мог упокоиться с миром и проспать еще хоть восемь тысяч лет. Однако, после недолгого сна, его снова разбудили.
В прошлый
