собираюсь.
Вернулась Алиса и положила перед Макбретни две палочки золотые. Примерно сантиметр толщина, около двух ширина и девять сантиметров в длину. Разыскивая у купцов китайские золотые монеты, Сашка смог добыть только эти две палочки. Купцы в один голос говорили, что китайцы на делают золотых монет, серебряные сайси или ляны, даже слиточки в один таэль пожалуйста, а с золотом беда.
— Ого! Это большая редкость! — сэр Генри попытался взять палочку, но она выскользнула из его пальцев, в этой малютке было веса 250 грамм, даже чуть побольше.
— Больше у меня нет китайских монет. Возьми это и купи хинин и договаривайся с Иваницким о быстрейшем переезде. Не стоит тут задерживаться. Чем быстрее начнётся лечение, тем лучше. Можешь показать одну палочку лорду Пальмерстону и сказать, что это мой подарок, и что эта монета…
— Это — старые монеты эпохи Цин. Китайское старое золото… одиннадцатый год правления Цяньлуна. Это очень дорого. Я не могу…
— Да, блин, сэр Генри. Мне ты нужен здоровым. На тебя большие планы. И потом, это же будет доказательством, что мы из Кульджи? — Сашка подвинул назад к шотландцу отодвинутые тем палочки.
— Да, это хорошее косвенное доказательство, за пределами Китая почти нет таких монет. Огромная редкость, у меня рука не поднимется их продать. Это сокровище. Им место в музее…
— Стоп. Музеями после займёмся. Хорошо, храни одну, как память, а вторую продай коллекционерам. И быстрее переезжайте в Басково. Ну, я Иваницкому напишу. А сейчас Алиса вам чай принесёт, а я быстренько напишу ответ.
Карандаш, если эту хрень можно назвать карандашом, писал толстой линей и крошился. Сашка хотел подробно всё написать, но прикинул, что тогда пять таких листов понадобится и вспомнил, что кто-то из великих сказал, что краткость — сестра таланта. Чехов, кажется. Пришлось по-чеховски писать.
«Купи два парусных фрегата или закажи. Срок один год. Нужно найти в Лондоне и убить трёх человек. Герцен, Бакунин и Карл Маркс. Последний часто посещает библиотеку Британского музея. Это серьёзные враги России. Если получится, то должен остаться французский след. Например, записка: 'Чтобы другим неповадно было оскорблять прекрасную Францию».
Как можно быстрее переправь Генри с семьёй в Басково. В Ирландии будем в середине осени. Нужна команда на один фрегат — матросы'.
Сашка перечитал. Ну, вроде ничего важного не забыл. Всё остальное подождёт, или это можно будет купить или заказать в Америке.
Событие сорок третье
Мал клоп, да вонюч,
Мал комар, да кусуч.
Велик верблюд, да горбат,
Не всяк кто бит, виноват.
© Марковцев Ю
А ведь сработало! И сработало на все сто. Да, даже на все сто пятьдесят процентов. То ли последний эксперт китаевед чего наговорил лордам, то ли уж очень им хотелось верить в такого союзника, который может России крупно напакостить, но решили в Парламенте принять, так сказать, Великое посольство Великого хана и помочь Джунгарии морально и материально. В размерах, даже превышающих договорённые. Дают 12 тысяч ружей. Семь пушек ещё и двадцать тысяч фунтов серебряной монетой. А не всё, сделали вид, что забыли наглы, но дархан Дондук человек не гордый, напомнил. Мол дологие блитанскиские пелы и лолоды, плосил есё десять тысч мундилов класных. Не-не, не классных, а класных. Будем влагов пугать. Поругались и выделили щедрые хозяева пять тысч. Эх надо было двадцать просить, всего дают половинку. Кроме того, в Джунгарию инструкторами едут двенадцать английских офицеров. И ещё дают денег отдельно на наём лошадей у османов или покупку.
Сообщил об этом Сашке Джон Уинстон Спенсер-Черчилль маркиз Блэндфорд лейтенант в 1-м полку Оксфордширских йоменов и депутат Палаты общин от города Вудсток (графство Оксфордшир). Тесен мир. Молодой, невысокий, рыжий, худой товарищ с лошадиной физиономией длинной и просто сумасшедшими безразмерными кучерявыми бакенбардами, а ещё хоть и длинным смотрящим в рюмку, но задранным носом. Уметь надо так-то.
— Как можно себя обезобразить так, чтобы в мою морду хотелось плюнуть?
— О, просто, вырастите бакенбарды, как у Джона Уинстона Черчилля.
Это разговор двух наглов.
Вот честное слово, плюнуть хотелось.
— Сэр посол, меня попросил Премьер — министр Соединенного Королевства лорд Джон Рассел показать вам здание, где будет расположено ваше посольство. Там легко поместится десять человек, — надо полагать, дедулька того самого Черчилля толстопузого, был худ. Одет был в серый смокинг ужасно приталенный, там, блин, троих Черчиллей нужно, чтобы одна Гурченко с её пятьюдесятью сантиметрами получилась. Словно у осы пропорции.
— Холосо. Поехай, будем посмотлеть, будем говолить, ай спасиба аглийская лолда… или будем говолить, ай жадная английская лолда. Не молда, а лолда, — Сашка веселился. Ну чего ему теперь этот тщедушный Спенсер сделать может? Он — посол, лицо неприкосновенное. А зародить комплекс неполноценности в дедушке, почему не попробовать, а он будет на детях вымещать, и вырастет внук Уинстон забитым и зашуганным неврастеником. Почему не помечтать⁈
Приехали. Переправились на южный берег Темзы по мосту, в общем, не так и далеко от центра и Вестминстера. В конце какого-то улочки за высоким кирпичным забором виднелась черепичная крыша. Напротив, немного наискосок, какая-то древняя небольшая церквушка маячила.
— Это район Лондона называется Ламбехита («место посадки ягнят»). Вернее, назывался в старину, теперь просто Ламбет. А вон то здание — церковь Святого Марка. Ещё район называют Кеннингтон.
Зашли в ворота деревянные поместья этого, что им под посольство выделили. За кустами боярышника, наверное, обнаружилось кирпичное, а потом отштукатуренное здание в два этажа, размерами примерно восемь на десять метров и рядом флигель одноэтажный метров шесть на шесть. Оба здания под черепичными крышами. При этом на флигеле несколько черепиц съехали, упали и разбились. В крыше дыра наличествовала. В самом низу и, наверное, дожди всякие туда если и попадали, то внутрь не текли, но один чёрт бардак.
— Твоя королева Виктория жадный? Скажи, Спенсера мохнатоложая, почему дыла в клыше? — дедушка Уинстона покраснел… как помидор. Как помидор Бычье сердце, таким — малиновым цветом. Он набрал воздуха в лёгкие чтобы рыкнуть на зарвавшегося азиата, но видимо инструкции получил строгие и инструктируемый был баальшой начальник, не стал рычать Черчилль. Выдохнул и пролепетал. — Я распоряжусь, чтобы крышу отремонтировали. Пойдёмте внутрь, господин посол.
— Посол, посол вперёд. Где входа? — на самом деле, во флигеле входная дверь была и на ней висел большой круглый амбарный замок.
