Проехав Волковщину и Скнаревичи, мы повернули на север и вскоре доехали до хутора Дмитрево, за которым и начинался интересовавший нас лес. Самое смешное, что в этом лесу тоже была смолокурня, о чем свидетельствовала надпись «Смола» на советской карте.
Лес встретил нас звоном комаров. Ну еще бы, если судить по карте, здесь вокруг сплошные болота. Но почва под ногами была сухая, поэтому, проехав по дороге еще сотню метров в глубь леса, мы свернули с нее и встали лагерем метрах в тридцати от дороги, резонно посчитав, что шанс встретить в такое время в этом месте немцев весьма невелик. По расписанию мне опять досталась смена с четырех до шести, поэтому, натянув свой тент с одной стороны «Круппа», я залез под него, и, занавесившись с другой стороны своим сетчатым шарфом, нырнул в спальник и мгновенно уснул. Засыпая, я почему-то думал о том, что вот, бывало, в Москве один комар в комнате своим пищанием уснуть не дает, а здесь, в белорусских болотах, в окружении мириадов этих тварей мне… все… равно.
* * *
В четыре часа утра меня разбудил Слава, и я, отстояв свою двухчасовую «собачью вахту», пошел всех будить. Подняв народ на ноги, мы вместе с Люком, вооружившись «нашей» картой, оседлали мотоцикл и отправились на поиски смолокурни. Минут через пятнадцать искомый объект был обнаружен. Связавшись с Фермером, я сообщил об успехе поисков, и мы остались на объекте ждать подхода основных сил.
Эта смолокурня довольно сильно отличалась от первой — вместо солидных сараев здесь были несколько навесов-времянок и одна избушка. Но нам-то не пофиг? Главное, что здесь есть в запасе много дров и место для всего нашего автопарка. И немцы докучать не будут.
Через полчаса подъехали остальные, и работа закипела. Бухгалтер со своими коллегами-артиллеристами под одним из навесов разбирали унитары, подготавливая снаряды для выплавки взрывчатки, Люк же с сержантом Юриным и Дроздовым ушли заготавливать жерди и колья. Бродяга с Казаком и вашим покорным слугой напряженно морщили лбы, пытаясь придумать, как бы половчее извлечь столь нужную нам взрывчатку, и желательно без человеческих жертв. Главной проблемой было отсутствие у нас термометра, поэтому приходилось прикидывать, как сделать «паровую баню». Я задумчиво посмотрел на сделанный из бутового камня фундамент смолокурни, размышляя, не может ли он как-нибудь пригодиться нам в нелегком диверсионном деле.
— …равномерно и несильно нагревать, иначе выгорит… — услышал я слова Казака.
— Что ты сказал? — переспросил я.
— Надо равномерно нагревать снаряды, и не выше ста градусов, а у нас только котелки и одна бочка есть.
— А если снаряды в смолокурне подвесить кверху ногами и аккуратно греть, ну, как смолье греют? И на выходе в ведро собирать?
— Не понял? — удивился Бродяга. — Ты это о чем?
— Ну, смолу они здесь так делают — в этот бак набивают смолистые деревяшки, обкладывают снаружи дровами и греют, а вот из этой трубы, — я показал рукой, — смола вытекает. Надо только внутри эту железку от смолы очистить. Самое простое, на мой взгляд, — выжечь.
— Ну вот, а ты молчал, пока мы тут себе мозг взрывали! — взвился Казачина.
— Цыц! — прикрикнул на него Бродяга. — Он не молчал, а вспоминал!
В конце концов, после чистки смолокурни и пары часов экспериментов первая, пробная партия боеприпасов отправилась на «переплавку».
«Шаманские пляски с бубном», «чернокнижники за работой» и даже «Трус, Балбес и Бывалый наносят ответный удар» — все эти шуточки наших боевых товарищей здорово раздражали, но вопреки их скепсису уже через четверть часа в жестяном ведре мы собрали первые три килограмма тола. Мы с нашими пиротехниками даже пожалели, что не загрузили в «перегонный куб» больше снарядов. Потом мы охлаждали и чистили «котел». Потом загружали и обрабатывали следующую партию снарядов…
К полудню наша команда уже переработала сорок снарядов из имевшихся сорока шести, и у нас закончилась тара для тола, так что мы с Иваном отправились отдохнуть, а Бродяга засел с Фермером за обсуждение оперативных вопросов.
Правда, отдых у нас получился странный — буквально через десять минут меня отыскал Док и попросил поточить ему скальпели. Я достал из своего баула набор точильных камней и принялся за работу. Видя это, и Казачина решил, как он сам выразился, «потренировать мелкую моторику» и стал возиться со взрывателями, извлеченными нашими артиллеристами из снарядов.
— А не боишься? Чай, не петарды китайские потрошишь… — спросил я Ваню, глядя, с каким энтузиазмом он ковыряет взрыватель микроскопической отверточкой.
— Не-а, я у Трошина еще вчера проконсультировался, — невозмутимо ответил пиротехник.
— Ну-ну… — только и сказал я, на всякий случай отодвигаясь от него подальше.
Но предаваться созидательному труду на лоне природы мне пришлось недолго, стоило мне поточить доковские инструменты и приняться за свои личные ножи, как меня вызвали к командиру.
— Давай, Тоха, присаживайся, — пригласил он и протянул мне… бутерброд с салом.
— С чего такая щедрость?
— Это не щедрость, а премия за отлично усвоенный в юности материал! — с важным видом сказал Саша. — Ладно, шутки в сторону… Ты что про обстановку на фронте сказать можешь? Вспомнил чего?
«Ну вот, не дают распрямить извилины…» — подумал я, а вслух ответил:
— Я ошибся, когда окруженцам байки рассказывал, — фронт сейчас уже не у Борисова, а у Орши и Витебска, и нам бы, по-хорошему, неплохо активизироваться на коммуникациях.
— Вот об этом я и хотел поговорить. Шура считает, — кивок в сторону Бродяги, — что связника нашего подставлять пока не стоит, и поэтому диверсию с фугасами, которую мы вчера планировали, стоит отложить или провести в другом месте.
— Так, а что ты придумал вместо нее?
— Вот, смотри. — И Фермер развернул карту. — Здесь, на подходах к Острошицкому Городку, — целая сеть рек и речушек. Соответственно и мостов хватает. Если мы рванем хотя бы вот эти три — у Пильницы, на пару-тройку дней шоссе заблокируем. Немцы их, конечно, быстро починят, но пробка на шоссе будет, а это то, что доктор прописал, тем более что рокадное шоссе мы из строя тоже вывели.
— Идея хорошая, но вот хватит ли нам взрывчатки?
— А сколько ее у нас сейчас?
— На глазок — килограммов тридцать.
— Негусто.
— Ну, и немецкой — килограммов восемь осталось.
— Все равно это проблемы не решает.
— Из всего, что я помню, — здесь вроде сотая и шестьдесят четвертая стрелковые дивизии сражались, но их быстро немцы с позиций сбили, так что можно поискать еще, а заодно и мосты разведать.
— А откуда ты это знаешь? Ну, я имею в виду, что вплоть до дивизий?
— Статью в свое время в Интернете нашел, когда заинтересовался, отчего Минск так быстро взяли. Шестьдесят четвертая, если мне память не изменяет, аккурат там располагалась, где мы вначале по лесам ползали, у Боублей, а вот сотая — восточнее и чуть южнее. — И я показал на карте примерный район боев.
— Ну, может, что у местных узнаем. — И, повернувшись, он спросил у Бродяги: — Как думаешь, Зельца можно по селам послать?
— Одного — вряд ли, силовое прикрытие нужно.
— А с Тохой и Люком?
— А к дуплу кто пойдет? — парировал Бродяга.
— М-да, проблемка… Давай так сейчас ребята поедят, а потом скоренько по округе пробегутся. К дуплу нам все равно раньше восьми вечера соваться не с руки…
— Я хотел заранее залечь и понаблюдать.
— Ну и отправляйся с кем-нибудь из новичков. А с нами по рации свяжетесь.
— Наверное, так и придется сделать, — нехотя согласился Бродяга.
— Понял? Сейчас у тебя — час дообеденного сна, а потом — в бой! Так что слушай мою команду! На боковую — шагом марш!
— Яволь, херр коммандер…
Уже уходя к себе под тент, я услышал, как Бродяга тихо спросил:
— А не загонишь ребят, командир?
Подкрепившись роскошным — два блюда и чай — обедом, мы с Зельцем и Люком явились «пред светлы» очи командира для получения боевой задачи.
— Так, орлы, — обратился к нам Фермер, — судя по карте, от нас до шоссе семь камэ по прямой, а до интересующих нас мостов — еще шесть по трассе, но по ней вы однозначно не пойдете. Так?
— Естественно, — ответил Люк — Я вижу два варианта: на мотоцикле, закосив под немцев, и пешком по кустам. Первый — быстрее, второй, соответственно, безопаснее.
— А мне кажется, что на мотоцикле — не менее безопасно. Сейчас ведь окруженцев ловят, а на свои патрули они вряд ли стойку делать будут… — высказал я свое мнение.
— А на пулю от окруженцев нарваться не боишься? — поинтересовался командир.
— Зубов бояться — «Орбит» не жевать! — жизнерадостно ответил я, но потом, уже серьезно, добавил: — С теми же шансами можно на облаву напороться. Или на тех же окруженцев. А пятнадцать километров в один конец топать по болотам — это мы только завтра к вечеру вернемся.
