Каждый из анкетируемых мог написать более развернуто. Как видите, никакой политики, никаких призывов к «крестовому походу» против большевиков, а лишь желание узнать: как же обстоят дела с сохранением нашей исконной самобытности, и что вы можете для этого сделать?
А вот тому, кто сумел провести анкетирование целой организации, полагалось уже сто франков. Там, кроме количества членов выяснялась политическая окрашенность (чисто формально, не желаете – можно не отвечать), связь с видными политиками Франции, наличие в рядах «весомых» фигур, вроде бывших министров, генералов, сотрудников тайной полиции, жандармерии. Очень любопытственно, ежели среди какого-нибудь братства наличествовал ученый или инженер, а хоть бы и врач.
Работа в самом начале, каких-либо ощутимых результатов пока нет, но на то и требуется рутинная деятельность, чтобы по ее минованию составить необходимую картинку. Безусловно, желающих получить сто франков, сочинив на коленке опросный лист, вставив в него недостоверные или придуманные факты, предостаточно. Что ж, мы и такое брали, и по сто франков давали. Но во второй раз уже могли дать и по морде. Когда составим общую картину, начнется и агентурная работа. А вы как думали?
Газета нужна позарез. Во-первых, объединит всех сопричастных и русскоговорящих, станет центром культурной жизни русской диаспоры во Франции. (Владимир Ильич знал, что делал, когда организовывал «Искру»). И нам лишний раз не бегать… В-вторых, уберет вопрос, а откуда Ассоциация берет деньги? Анкетирование, печатание бумаг, найм помещения, зарплата, благотворительность это все франки. Сердце кровью обливалось, когда я подписывал очередной чек. Полиция пока деятельностью Потылицына не интересуется, но это все до поры, до времени. Газета – это подписчики, но основную прибыль дают реклама и объявления. Наша-то может прибыль и не дать, но кто проверит, имеется ли реальный заказчик объявлений, или средства получены из кассы советского торгпредства? А есть еще письма в редакцию, порой содержащие любопытную информацию. А впоследствии, редакция русскоязычной газеты – отличное прикрытие для сотрудников-нелегалов ИНО ВЧК. Не всем же сидеть в посольстве? А еще – это возможность высказывать различные точки зрения. Как я полагаю, скоро придется проводить во Франции советскую идеологию, потихонечку направлять мысли эмигрантов в нужное русло, а их усталые ноги в сторону исторической родины. Нечего людям, получившим образование благодаря труду простых русских рабочих и крестьян, повышать благосостояние иноземных капиталистов, пусть потрудятся на Советскую Россию.
От нашего торгпредства до улицы Ваграм, где располагалось кафе «Времена года», неторопливым шагом минут десять и потому я не особо спешил. Решив отвлечься, подтянул к себе свежую газету. Может, увижу что-нибудь интересное?
Увы. Ничего информационного… Главная новость – полиция вчера вечером задержала в Булонском лесу человека, пытавшегося убить любовницу. Со слов прохожих – мужчина бегал за женщиной с револьвером в руках, о чем-то громко кричал, оскорбляя бедняжку, называя ее обманщицей. Задержанный, мсье Омон (м-да, фамилия) сообщил, что никого убивать не собирался, напротив, с подругой собирались покончить с собой, обо всем уже договорились, но в последний момент любовница передумала и убежала, а бегал за ней не с целью убийства, а с целью усовестить – дескать, стреляйся, дура, раз обещала. Любовница, мадам Рамо, на допросе заявила, что восприняла предложение Омона как шутку, потому и дала согласие, но, когда тот вытащил револьвер, очень испугалась. И вообще не собиралась себя убивать из-за глупостей мсье Омона, ибо любовников много, а жизнь – одна.
Интересно, станет ли французское правосудие трактовать поступок Омана как покушение на убийство, или дело спустят на тормозах?
– Ого, начальник советского торгпредства читает бульварные газеты, – раздался слегка ехидный голос моей любимой женщины.
Наталья Андреевна вернувшаяся с парижского холода, чудо, как хороша – щечки зарумянились, глаза блестели, а еще от нее исходил запах свежести. Моя невеста сегодня провела ночь у родителей – нужно же иногда навещать стариков. Не знаю, обиделся на меня граф Комаровский, нет ли, но разговора о титуле больше не заводил.
– Совершенствую свой французский, – пробурчал я в ответ. – А вам ли, сударыня, не знать, что бульварная пресса тоже источник информации?
– И что вы здесь почерпнули, мон шер? – поинтересовалась Наташа, склонившись над газетой, и одновременно целуя меня в щеку. Быстренько пробежав взглядом полосу, пренебрежительно фыркнула. – Мельчают французы. В прежние времена целыми партиями стрелялись, а теперь и вдвоем-то не могут. – Я только пожал плечами – дескать, каждый борется со скукой по-своему. – Володя, папа и мама очень хотят встретить Новый год вместе с нами. Дескать, если Рождество не празднуете, так хоть двадцать первый год встретим вместе. Ты как, не возражаешь?
– А отчего я должен возражать? – хмыкнул я, а потом спохватился. – Знаешь, а ведь не получится. Мне положено Новый год встретить с подчиненными. Сходишь одна, а я потом подтянусь.
– Владимир Иванович, то есть, Олег Васильевич, ты балда, – легонько щелкнула Наташа меня по носу. – Кто тебе мешает встретить и с подчиненными, и с родителями?
– Это как? И почему это сразу балда? – не понял я.
– Да потому, что русские эмигранты отмечают праздники по старому стилю. Стало быть, вначале встретим здесь, а потом там.
Ух ты, а ведь не знал. Новый-то стиль и в РСФСР не везде прижился, что там про Францию говорить.
– Точно, балда, – согласился я.
Наталья довольная собой чмокнула меня куда-то в макушку, а потом спросила:
– Скажи-ка еще, к тебе от Льва Давидовича никто не приходил?
– А что такое? – мгновенно насторожился я.
– Я неподалеку от торгпредства знакомого встретила, – сообщила Наташа. – Замерз, бедолага. Говорит, третий час топчется, товарища ждет. Мол, из Москвы, от Троцкого человека прислали, хотел с тобой познакомится. Ушел на двадцать минут, а все нет и нет. Вот я и спрашиваю – не заходил ли кто?
Глава семнадцатая. О ядерной реакции
Оставив Наталью разбираться с Блюмкиным – нехай Яша объяснит настоящему представителю Коминтерна, отчего вдруг стал самозванцем, сам отправился во «Времена года». За невесту я не переживал – ежели что, Никита Кузьменко с Александром Петровичем помогут. Переживать нужно за авантюриста, но я отчего-то уверен, что он опять выкрутится.
Время до встречи с Потылицыным еще оставалось, и как не поглазеть на блошиный рынок, попавшийся на пути? Именно поглазеть. А заодно
