тесный от набившихся в него людей кабинет и, встав по стойке «смирно», доложил старшему по званию.
– Товарищ генерал-полковник! Сержант Коровка по вашему приказанию прибыл.
– Не тянись, сержант, – улыбнулся представительный генерал с многочисленными орденскими планками на мундире. – Проходи, садись, – он указал на единственный пустой стул напротив.
Борис молча подчинился, сняв и положив на колени ушанку.
– Расскажи, как дело было, – приказал Захаров.
Борис поймал предостерегающий взгляд сидевшего в углу Леонова и слово в слово повторил рассказ, изложенный начальнику отряда.
– Что скажете о нем, полковник? – Захаров глянул на Леонова.
– Отличник боевой и политической подготовки, секретарь комсомольской организации заставы, среди солдат и младших командиров пользуется авторитетом, – казенными фразами ответил тот.
– И еще он мыслит, словно офицер, – добавил генерал. – Перед тем, как идти на выручку Бубенину и его бойцам, подавил огневые точки противника, тем самым обеспечив успех спасательной операции. Наплевав при этом на запрет стрелять по сопредельной стороне. В сложившейся обстановке поступил находчиво и правильно. Хорошую молодежь мы вырастили, товарищи! Ты хоть представляешь, герой, что вчера вы сотворили? – посмотрел он на Коровку.
– Никак нет, товарищ генерал-полковник, – выпалил Борис, насторожившись. Неужели выпишут люлей? Вроде действовал как пограничники из прошлой жизни. Только у начальства представление свое.
– Ну, так знай, сынок! Я сегодня обошел и исползал весь Даманский. Я прошел Гражданскую и Отечественную, борьбу с ОУНовцами. Много видел, но такого, как сегодня, никогда. [91] На острове мы насчитали 258 трупов. А еще нашли 320 лёжек. Представляешь, сколько маоистов ждало вас?
«Надо же, убили больше, чем в другой истории», – оценил Борис.
– Взвод пограничников уничтожил батальон противника, – продолжил генерал, – потеряв убитыми 11 солдат. Потери 23 к одному. Поверить невозможно. Как у вас такое получилось?
– Повезло, товарищ генерал-полковник, – сообщил Борис.
– Что значит «повезло»? – поднял бровь Захаров.
– У китайцев в основном было лишь стрелковое оружие, гранатомет заметил лишь один. Чуть не выстрелили в нас, повезло, что гранатометчика срезал кто-то из моих. Иначе бэтээр сожгли бы.
– Да хватало там гранатометов! – возразил Захаров. – Мы их видели с десяток.
– Значит, не успели применить, – сказал Борис. – Мы зашли к ним с тыла, застав врасплох. В следующий раз такого не случится. Гранатометов много нанесут и встретят нас во всеоружии.
– Считаешь, повторят? – прищурился Захаров.
– Не сомневаюсь, товарищ генерал-полковник. Они ведь маоисты, что прикажут из Пекина, то и выполнят. Мозги у них промыты, смерти не боятся. На бэтээр шли в полный рост.
– Как ты сказал? – Захаров удивился. – Мозги промыты? Никогда не слышал.
– Это мы с ребятами так говорим, – спохватился Боря. – Давно их видим. Они же все с цитатниками Мао. Что вождь сказал – для них закон. Думаю: попробуют еще. Станем очищать от них Даманский – понесем потери. Подогнать бы артиллерию и накрыть их там снарядами. Хорошо бы вдарить из «катюши», как в войну фашистов били.
– Ты, смотрю, стратег, – улыбнулся генерал-полковник. – Только вот беда – нет у пограничников орудий.
– Можно одолжить у армии, – возразил Борис. – Так сказать, во временное пользование. Разумеется, с расчетами орудий. А, использовав, вернуть обратно. Денег, я надеюсь, не попросят.
Генерал захохотал. Вместе с ним засмеялись остальные офицеры.
– Юморист, – сказал Захаров, отсмеявшись. – Артиллерия во временное пользование… Хотя что-то в этом есть. Хороший из тебя выйдет офицер, сержант. А сейчас скажу тебе приятное, сынок. Действовал ты по-геройски. Разгромил китайцев, спас раненого офицера и его солдат. Есть мнение, что заслужил высокую награду. Мы тут посоветовались и решили: Золотую звезду Героя Советского Союза.
Борис вскочил.
– Служу Советскому Союзу!
– Сядь, сынок, – сказал Захаров. – Еще не наградили. Представление-то мы напишем, но решать будут другие. Но в любом случае без награды не останешься. А сейчас хочу спросить – кто из бойцов вчера особо отличился?
– Младший сержант Бабанский, – сообщил Борис. – Возглавив пограничников после ранения начальника заставы, повел их в бой, избрав благоприятный для этого момент. Помог очистить остров от китайцев. Они их много покрошили. Бабанский спас оперуполномоченного особого отдела Буйневича, пленив при этом напавшего на него китайца.
– Буйневич нам об этом не сказал, – удивился генерал-полковник, – хотя про пленного я знаю. Бабанский тоже промолчал.
– Буйневич этого не видел – упал после удара штыком. А Бабанский – скромный парень, хвастаться не любит. Прикладом оглушил китайца, тем самым, не позволив тому добить оперуполномоченного. Спросите у его солдат, они все видели.
– Бабанского, я думаю, тоже – к Золотой звезде, – сказал Захаров. – Что скажете, товарищи?
– Поддерживаю! – кивнул молчавший до сих пор Матросов. Другие офицеры дружно согласились.
«Отлично!» – оценил Борис. Его смущала мысль, что он лишил Бабанского заслуженного звания Героя. В том времени он был единственным из пограничников срочной службы [92], удостоенным Золотой звезды.
– Кого еще отметишь? – спросил Захаров.
– Все пограничники, воевавшие на острове, по моему мнению достойны награждения, – сказал Борис. – Но особенно отмечу механика-водителя бронетранспортера Ковалева. Действовал грамотно, умело и решительно, чем способствовал уничтожению противника и спасению раненых. Не один десяток нарушителей передавил. Еще – рядового Щербаченю, – вспомнил он Сергея. – Под огнем противника затаскивал в бэтээр раненых, сам при этом получил тяжелое ранение.
– Пометьте Ковалева с Щербаченей, – велел Захаров сидевшему в углу полковнику. – Этих – к орденам, как и тех, кого назвал Бабанский. Всем остальным – медали «За отвагу». Погибшим – ордена, посмертно.
«У Юры тоже спрашивали про отличившихся», – сообразил Борис.
– Последнее, Коровка, – сказал Захаров. – Ты больше не сержант. Я попросил начальника отряда присвоить тебе внеочередное звание старшины. Бабанскому – старшего сержанта, он недавно на заставе. Скажи ему об этом. Приказ подпишут завтра, но галун на погоны можете уже пришить.
– Служу Советскому Союзу! – вновь вскочил Борис.
– Отлично служишь, старшина, – заметил генерал. – Отдыхай, Коровка…
В казарме Борис подошел к Бабанскому.
– Выйдем, – предложил.
Снаружи здания он рассказал ему о разговоре с генералом.
– Мне!? Героя? – не поверил тот. Как было видно, весть его ошеломила.
– По крайней мере, нас к нему представят, – сказал Борис. – А дальше – как получится. Зажмут нам Звезды, получим ордена, что тоже хорошо. Пойдем поищем старшину заставы.
– Зачем? – спросил Бабанский.
– Одолжим галуна на лычки. У него, как думаю, найдется. Генерал-полковник приказал пришить.
Старшина Фатеев, выслушав их просьбу, отвел командиров отделений к себе в каптерку, где извлек из ящичка в углу моток широкого золотого галуна.
– Забирайте, – протянул его Борису.
– Нам не нужно столько, – удивился тот.
– Гимнастерки и бушлаты, – перечислил старшина. – Плюс парадный китель. На шинели тоже нужно.
– Как приедет автолавка, купим и вернем, – поспешил Борис.
– Нет, не надо, – покрутил Фатеев головой. – Для вас не жалко. Вы герои,
