будем. Однако оказалось, что я жестоко ошибся…
Глава 17. Новые обстоятельства
Наутро объявили подъем раньше времени, причем только для бывших бойцов «Барьера». Пять тридцать утра — натуральное издевательство над людьми. В качестве ободряющей зарядки всей нашей компании влепили бег вокруг территории аж на семь километров, в то же время «вэвэшники» встали в шесть десять, да и бегали только один километр, в максимально щадящем режиме.
Добежали все, хотя далось нам это нелегко. Каждый понимал, что здесь показывать слабость никак нельзя.
— Ну, что воины, выдохлись? — усмехнулся наблюдавший за пробежкой старший лейтенант Паршин, с секундомером в руке. Он стоял у казармы и глядел на нас с нескрываемым раздражением. — И о вас Гнездов отзывался, как о лучших солдатах советской армии? Просто позор.
— Да какого хрена происходит? — не выдержал Фетисов, с трудом переводя дыхание. — Он что, совсем оборзел?
— Спокойно, — сквозь зубы процедил я, с ненавистью глядя на нового командира. — От нас только этого и ждут. Не поддавайся эмоциям, вспомни, чему нас учили тренингах по психологии.
— Я всю ночь думал и никак не могу понять — как так получилось? — спросил Денисов. — Что должно было произойти, что все обернулось таким вот образом? Гнездова погнали в шею, а с нами поступили еще хуже.
— Разве не ясно? — хмыкнул Артем, хмуро глядя на командира. — Наше старое руководство кому-то перешло дорогу.
По всему выходило, что подразделение «Барьер» — теперь просто бездомный пес, у которого больше нет хозяина. Грубо говоря.
Признаюсь, поначалу я сомневался, думал, что это очередной, очень неожиданный этап обучения, какая-нибудь специальная проверка… Однако слова Павла Сергеевича и разговор в канцелярии убедили меня в обратном… Ну нет, никакая это не проверка. Совершенно ясно, полковник Андрей кому-то сильно помешал, вот его и убрали. А вместе с ним, потихоньку раскидывают и тех, кто с ним работал. Ну и про нас, естественно, не забыли, хотя как по мне — это бессмысленно. Кому мы на фиг сдались?
Разве только слух о наших достижениях уже дошел до того, кому эта информация не понравилась. Вряд ли подразделение восприняли всерьез, но на всякий случай засунули в мясорубку. Что ни говори, а смену командного состава мы ощутили очень хорошо. От таких перемен, обычно, все разваливается само по себе.
К счастью, хоть завтрак прошел нормально. Сипкин и его дружки постоянно косились в нашу сторону, тыкали пальцами, но пока этим все и ограничивалось. Однако напряжение буквально висело в воздухе, отчего настроение у всех было подавленное. Одно дело травить одного-двух человек, но совсем другое семерых. Причем каждый из нас в большей или меньшей степени, мог за себя постоять. Уж мы с Горчаковым точно. Но все равно чувствую, проблем с новыми сослуживцами, как и командирами, мы еще хлебнем, как бы сгоряча не перегнуть палку…
После завтрака мы вернулись в казарму и обнаружили, что наши спальные места вверх дном перевернуты, все вещи валяются на полу, а из тумбочек выброшены ящики с рыльно-мыльными принадлежностями.
— Э-э, что за дела?! — недовольно вскричал Артем, глядя на это безобразие. — Кто посмел?
— Ну, гады! — выдохнул Фетисов. — Сипкин и его бараны!
— Нет, не они. Когда мы ушли, они еще сидели в столовой, — хмыкнул я, поднимая мыло.
— Какие-то проблемы? — спустя пару секунд, раздался голос сзади справа.
Обернувшись, я увидел одного из новых взводников. Фамилии их не запомнил в принципе.
— Товарищ лейтенант, наш кубрик кто-то взорвал!
— Так точно. Это был я. — осклабившись, самодовольно произнес он. — У вас бардак!
— Никак нет! Бардака не было в принципе! — возразил Горчаков. — Каждый из нас обучен порядку и поддерживал порядок в личных вещах.
— Вы хотите со мной поспорить, товарищ сержант? — нахмурился тот. Шагнул к Артему. По нахальному выражению лица лейтенанта было видно, что это чистая провокация, просчитанная заранее.
Я тут же прикинул в голове, зачем это нужно? Опыта хватало, а мысли я контролировал. Развлечение? Нет, не думаю. Очевидно другое — любой конфликт с нашей стороны позволит им действовать наверняка и по уставу. Дал в морду офицеру? Дисбат! Устроил драку? Дисбат! Список нарушений можно продолжать долго, насколько изобретательности хватит. А срочнику никто не поверит — факт! Время было такое, что офицер это честь и гордость, а боец — это просто боец. Их тысячи. Очевидно же, Паршину лишние бойцы не нужны — мы балласт. А от балласта принято избавляться, именно этим они и занимаются!
— Мы сейчас все исправим, товарищ лейтенант! — я положил руку на плечо Артема, давая понять ему, чтобы тот не продолжал. Тот сразу все понял.
— Я не понял, товарищ сержант? — переспросил офицер, продолжая смотреть в глаза Горчакову.
— Так точно! — процедил Артем. — Исправим.
— Вот и отлично. У вас… — он посмотрел на часы. — Десять минут. Время пошло. По окончании доложить.
Он развернулся и отправился в канцелярию. Видно было, что он рассчитывал на другое.
— Ну, тварь! — тихо выдохнул Денисов. — Ты смотри, что делают уроды, а? Чем мы им так мешаем?
— Ребят, нас намеренно провоцируют, — пояснил я. — Стоит нам наломать дров, как нас тут же определят в дисциплинарный батальон. А там полная задница!
— А ты откуда знаешь?
— Общался с тем, кто провел там длительное время. Там людей натурально ломают, причем в первую очередь, морально. Там это умеют, даже самые стойкие не выдерживают. И никто из нас не устоит, несмотря на подготовку, — уверенно заявил я. — Поэтому, давайте контролировать обстановку и тормозить друг друга, не дай бог кто-то сорвется.
— Да это понятно… — выдохнул Горчаков, поднимая с пола свою зубную щетку. — Темную бы устроить.
— Не поможет. Ничего это не даст!
— Помните, их цель выдворить нас из казармы в дисбат. Этого допустить никак нельзя! — еще раз напомнил я. — Будем держаться столько, сколько с можем. А там, может, что-то да изменится.
— Значит, придется терпеть!
Мы все переглянулись и принялись наводить порядок в кубрике. Уложились точно в срок. Горчаков, как старший среди нас, пошел докладывать. Вернулся он только минут через двадцать. Выражение лица было крайне задумчивое и понимать его можно было по-разному.
— Ты чего так долго? — спросил я.
— Воспитательная беседа была. Пытались склонить меня к сотрудничеству.
— Ну, ясно, — кивнул я. — Хотели, чтобы сучил?
Артем кивнул.
— Ну а ты что? — спросил Денисов.
— А сам-то как думаешь? — он посмотрел на него таким выразительным взглядом, что тот даже покраснел.
— Ладно, сейчас будет построение на занятия, — я взглянул на часы. — Надеюсь, хоть там, все осталось по-прежнему.
И верно. Через пять минут наш дневальный, Фадеев, дал
