лишь дело времени, немцы или сдадутся или мы их уничтожим.
Чтобы ускорить события, одна из рот Мышкина шла в обход.
Но тут из ближайшего леса, появилась довольно серьёзная группа польских повстанцев, вооруженная автоматическим оружием, с автомобилями и пулеметами, которая атаковала вначале роту Мышкина, что выдвинулась в обход, а параллельно и немецкие укрепления.
Скорее всего, руководство польских партизан, что-то недопоняло. Или, совсем ничего не поняло. По правде, мы с немцами тоже в начале ничего не поняли, а потом принялись дружно отстреливаться от поляков. Так как регулярная армия всё-таки более подготовлена для войны, повстанцы были частично уничтожены, а частично рассеяны.
Надо ли говорить, что случилось потом?
После совместно проведённого боя и нам уже не хотелось воевать с немцами, да и немцам не хотелось воевать против нас. Поэтому, всё немецкое подразделение численностью до трёх рот, попросту сдалось в плен.
Первое, что сделали наши солдаты, забрав у немцев оружие, это принялись оказывать помощь раненым и угощать пленных водкой, да еще и кормить, (оказалось что они не ели два дня), и только после этого военнопленных отправили в тыл. И такие чудеса бывают.
Варшава была успешно взята. Причём, почти бескровно для нас. Разумеется, были снайпера, бившие из костелов и с крыш, пара пулеметных точек, но серьезного сопротивления нам не оказали, потому что город уже был покинут немцами, а «ларионовцы», из тех, кто сумел уйти, в столице Польши не задерживались.
Паулюс сделал всё, что мог для спасения остатков своей армии. Тем, кто оказался в Сандомирском котле, было приказано сдаться. А те войска, которые ещё оставались в Польше, спешно выводились в Германию.
Мы не стали преследовать убегавших, кроме того — обратившись к Паулюсу через громкоговорители, предложили немцам оставить в Польше своих раненых. С ранеными русский солдат никогда не воевал.
Паулюс стоически перенёс поражение, и направился с основной массой сохранившихся войск, домой. И, чувствую, намерения по отношению к императору у него не самые мирные.
Как доносила разведка, Паулюсу прочили пост военного диктатора, который станет спасать Германскую империю. Более того — несмотря на свое плебейское происхождение, его могли бы выдвинуть в императоры (все бывает!), но случились изменения и в Берлине. Император Вильгельм третий, узнав, что Паулюс потерпел поражение, но не сдался, а направляется в Германию наводить обещанный порядок, спешно отрёкся от престола в пользу малолетнего сына, при этом назначив регентом… Кого бы вы думали? Генерала-фельдмаршала Паулюса. Вот он, наверное, удивился. А со стороны Вильгельма это был мудрый шаг.
Потери немцев в живой силе были не такими большими, как ожидало командование, около ста тысяч человек, а вот военнопленными, мы получили в общей сложности, около семисот тысяч душ, и это только предварительные подсчеты, дальше цифра может быть куда больше.
Немецкая армия уменьшилась на две трети. Какая-то часть была потеряна убитыми, какая-то часть была в плену. Около четверти немецких (как и французских) войск, были рассредоточены по территории польши и даже продолжали вести боевые действия. Почему так получилось? Да кто ж их знает, может нет связи с командованием, а, может, ждут приказа о капитуляции, или просто остались без управления и заняли глухую оборону. Что уж говорить, после подписания капитуляции фашистской германии моего времени, боевые действия велись ещё целую неделю, а то и две.
Внутри страны усиливались разброд и шатание, и воевать в этих условиях с внешним врагом, мог только безумец.
Генерал-фельдмаршал Паулюс, прибыв в Берлин, сказал что соглашается на мир с Россией на любых условиях. Он соглашался на передачу Российской империи не только нашей Польши (да мы ее уже и сами взяли), но и той части бывшей Речи Посполитой, что еще в восемнадцатом веке отошла Пруссии.
Вот кажется и долгожданная оттепель.
Глава 27
Разбитые зеркала-2. Куклы и кукловод
Война на трех направлениях, попытка Ярославского мятежа. А ведь еще и пожар в Зимнем дворце, и все прочее, что удалось выяснить.
Кажется, уже отвык удивляться. Так нет, сегодня меня опять удивило… М-да, оборот неправильный, равно как и «извиняюсь», но у меня уже нет слов. Значит, пусть будет: удивило. Если что — напишу указ, что это слово можно использовать без знания правил русского языка.
Впрочем, начну по порядку.
Операцию мы так и назвали «Разбитые зеркала». Проводилась она в такой секретности, что даже ближайшие помощники моих спеслужбистов Мезинцева и Кутпова почти ничего не знали. Вернее — знали только в пределах собственных задач. Как-никак, дело касалось не простого секрета государства, а сверхсекрета. Да одного только похищения короны Российской империи хватало, чтобы проставить везде гриф «секретно», не говоря уже о прочем.
По правде — я сам ни Владимиру Викторовичу, ни Александру Павловичу не рассказывал всех подробностей своих хождений в Зазеркалье-Застеколье, ограничившись лишь намеком на то, что прежние императоры, хотя и считаются мертвыми, но на самом-то деле они существуют в иной реальности. Мезинцев с Кутеповым, услышав мое заявление, удивления не высказали. Подозреваю, что им это было известно гораздо раньше, чем мне. Все-таки, сам я живу в этой реальности полтора года, а они-то всю жизнь. А спецслужбы всегда обрастают таким количеством секретов, что не все из них доверяют даже самому себе.
Ниточку начали разматывать с самого простого — с трупа Нестора Николаевича Петренко, который и был, по заверениям экс-лакея Зимнего дворца, руководителем их группы.
Что любопытно — господин Петренко, по своей основной профессии, был кукловодом, говорят — один из непревзойденных мастеров, умевший выступать одновременно с тремя, а то и с четырьмя куклами. Коллеги, с которыми артист выступал в одних спектаклях, говорили, что Петренко ни разу в своей жизни не уронил куклу!
Что значит — ни разу не уронил куклу? В том смысле, что во время выступлений у него ничего не разу не сорвалось, не упало? Ну, это какие-то свои примочки, «кукольные».
Лет пятнадцать Петренко был актером столичного кукольного театра, его все устраивало. И хозяин был очень доволен своим актером, и деньги платил приличные. А вот полтора года назад Петренко сообщил, что ему надоело выступать в чужих пьесах, теперь он станет владельцем собственного балаганчика и он возвращается к тому, с чего начинали подобные балаганы — станет разъезжать по стране, показывать представления. Но не для детей, а для взрослых.
Коллеги по артистическому цеху восприняли новость с пониманием. Ну да, талантливый кукловод, решил стать хозяином. Бывает. Видимо, нашел где-то денег на куклы, на декорации, и на транспорт. Разъездные спектакли, когда приходится много времени проводить в пути, питаться, черт знает чем, жить в гостиницах, очень неудобны для столичных актеров, привыкших к определенным удобствам. Но есть один мощный плюс. Провинция, где имеются и свои кукольные (и не только) театры, очень любит столичных артистов, и платит чрезвычайно щедро. Бывали случаи, когда артисты за год-два работы в глубинке, умудрялись зарабатывать себе на новое авто, а то и на квартиру.
А то, что Нестор собирается ставить кукольные спектакли для взрослых — это тоже нормально. Кукольные представления вообще ведут свою историю от Петрушки, что развлекал народ во время ярмарок. А какой народ приходит на ярмарки? Правильно, в основном, взрослый и пьяный.
Но здесь имеется одна тонкость. Спектакли для взрослых, конечно, ставить можно, но платят за них не очень. Все-таки, кукольный театр воспринимается как зрелище для детей, а за развлечение детишек родители всегда готовы платить.
Но, опять-таки, к выбору аудитории коллеги отнеслись снисходительно. Хочет господин Петренко сказать свое слово — нехай скажет. Кто знает, может быть, поездит по провинции с балаганом, обретет там славу, а потом вернется в столицу да и поставит что-то такое, что все ахнут и запишут артиста-кукольника в один ряд с Федором Волковым, Константином Алексеевым и Андреем Ульяновым?
Скажу сразу, что в моей реальности имелся другой Ульянов, только звали его Михаилом, да и прославился он значительно позже. Что ж, не обязательно, чтобы во всех реальностях их деятели совпадали. Я бы и про Алексеева решил, что это кто-то другой, но вспомнил, что в моем мире он взял себе псевдоним Станиславский, да так с ним и остался.
Зато в этой реальности нет ни Немировича-Данченко, ни Вахтангова, ни Качалова. Правда, про Качалова я только слышал, да знаю стихотворение Есенина, посвященное его собаке. Да,
