и остался неподвижен.
Неужели ему это только показалось?
Сюань Цзи присел на корточки, и вспыхнувшие в его глазах искры снова погасли. Просидев так довольно долго, он снова вскочил на ноги, легким движением закрыл окно и, переместившись на край кровати, взял Шэн Линъюаня за руку.
— Знаешь, я сам придумал тебе оправдание, — пробормотал Сюань Цзи, прижимая ладонь Шэн Линъюаня к груди, и с силой сжал зубы. — Просто скажи, что всегда знал о дарованной Дань Ли темной энергии, потому и позволил своей матери захватить себя… Мы зашли так далеко, без тебя я стану настоящим социопатом. Дань Ли ведь не настолько беспечный… Верно? Ты с детства обманывал меня, и в этом не было ничего плохого… Проклятие. А я ведь к этому привык. Линъюань, я больше не злюсь на тебя. Когда ты уже проснешься и посмотришь на меня?
Но Шэн Линъюань молчал. Напротив, он послушно склонил голову к ладони Сюань Цзи, не желая быть обманутым.
Он никогда в жизни не был таким покорным.
Сюань Цзи зажмурился и, не удержавшись, впился зубами в белую кожу запястья Шэн Линъюаня, силясь выплеснуть весь скопившийся в душе гнев. Не в силах больше видеть Его Величество, он поднялся и вышел из комнаты.
Интерьеры коттеджа не отличались новизной, прямо на двери висело большое зеркало. Выходя, Сюань Цзи с силой толкнул дверь, и зеркало заметно накренилось. Юноша поспешил придержать его и ненароком бросил взгляд на отражение. От увиденного сердце едва не выпрыгнуло из груди. Ему показалось, будто Его Величество пошевелил рукой.
Сюань Цзи моргнул и замер, не смея оглянуться. Больше всего на свете он боялся, что ему это только привиделось.
Но потом он вновь посмотрел в зеркало и увидел, что это был не просто бессознательный импульс спящего человека. Рука Шэн Линъюаня двигалась, более того, Его Величество вытирал ее о простыни.
Вот же ничтожество! Этот негодяй что, держит его за идиота?!
Сюань Цзи несколько раз изменился в лице, остановившись на мрачной ухмылке, а после медленно повернул назад.
— Шэн Линъюань!!!
Конец.
Вот и все, дорогие друзья! Это был еще один долгий путь… Но не спешите уходить, он еще не окончен, впереди нас ждут увлекательные экстры! И пусть в этом году реал все больше диктует свои правила, мы постараемся выдержать привычный темп!
Спасибо, что вы с нами, что поддерживаете нас, читаете и терпите ожидание~
Шэн Линъюаню снился долгий сон.
Обычно, не будь у Его Величества серьезных травм, он никогда не засыпал так глубоко, но в этот раз, то ли он был не самым лучшим сновидцем, то ли всему виной стала нехватка темной энергии, потерянной в бронзовом треножнике. В тот день Шэн Линъюань едва не лишился души, и вся его без того запутанная жизнь перевернулась с ног на голову.
Во снах не было никакого смысла. Шэн Линъюань чувствовал себя пойманным в ловушку, ему было так холодно, что казалось, будто его отбросило назад, в прошлое, в последнее десятилетие его правления. Холод пробирал до костей, в нос ударил запах серы, исходящий из недр Чиюань. Шэн Линъюань ничего не мог с собой поделать, руки и ноги онемели, словно у деревянной куклы, и что-то упорно подталкивало его к краю, где плескалась раскаленная магма. Он снова шагнул вниз…
Очнувшись, Шэн Линъюань уставился в потолок пугающе красными глазами. Томившаяся в его теле темная энергия вышла из-под контроля и хлынула во все стороны, разбив стоявшую поблизости лампу, чашку с водой, покоившуюся на прикроватной тумбочке, висевшее на двери зеркало и даже окно, впустив в комнату холодный весенний ветер.
Но не успел Его Величество прийти в себя, как поблизости послышалось шипение, и кто-то ощутимо потянул его за волосы. Сюань Цзи плохо спалось. Он улегся на Шэн Линъюаня, нагло спихнув одеяло в изножье кровати.
Даже такой большой постели этому непоседе оказалось мало, потому он то и дело прижимался к Шэн Линъюаню. Навалившись сверху, Сюань Цзи придавил Его Величество собой, напрочь запутавшись в длинных волосах… Отходя ко сну, Шэн Линъюань вел себя намного аккуратнее, потому не сразу сообразил, что именно ему так мешало. Неудивительно, что сквозь сон он чувствовал холод и онемение в теле.
Порыв холодного ветра разбудил Сюань Цзи. Очнувшись, он первым делом попытался сбросить с себя длинные пряди, после чего бессознательно вскинул руку, и рассыпавшиеся по полу осколки закружились в воздухе, возвращаясь обратно в оконную раму. Но после такой починки окно стало напоминать калейдоскоп. Наконец, Сюань Цзи поднялся, отпихнул ногами тяжелое одеяло и сел, стянув с шеи прядь чужих волос.
Черный шелк потоком скользнул вниз, забравшись под ворот пижамы Сюань Цзи, и мягко коснулся голой груди. Сюань Цзи вздрогнул, по спине побежали мурашки, заставив его окончательно проснуться.
На горизонте забрезжил рассвет, но на улицах до сих пор горели фонари. Станции и дороги заполонили люди, стремящиеся избежать утреннего столпотворения. Сквозь щель в потревоженных ветром занавесках в комнату проникал свет. В отличие от фонарей и свечей, до сих пор живущих в памяти Шэн Линъюаня, здешнее освещение было совсем другим: горизонтальные и вертикальные, эти лампы не боялись холодных сквозняков. Несмотря на свою непривычную яркость, они оттеняли этот наполненный до краев человеческий мир.
Шэн Линъюань на мгновение растерялся, но быстро пришел в себя и вспомнил, где и когда именно он находится.
Да, сейчас он был…дома.
Когда температура и дыхание пришли в норму, Шэн Линъюань начал постепенно просыпаться. Порой он бодрствовал, порой снова засыпал, но, очнувшись, Его Величество напрочь отказался жить в коттедже.
В коттедже было тихо, как в склепе. Даже тени и те появлялись здесь неохотно. Это напоминало Шэн Линъюаню пустой и безжизненный дворец Дулин. Его Величество был сдержанным человеком, мало на что обращавшим свое внимание, но, если ему казалось, будто что-то не имело смысла или ему не хотелось это терпеть, он проявлял своеволие, характерное для распущенной аристократии.
Едва очнувшись, он тут же заявил о своем беспричинном желании уехать, чем заставил понервничать всех, включая директора Хуана.
В отличие от Сюань Цзи, Шэн Линъюань пришел в этот мир лишь в прошлом году. У большинства сотрудников Управления попросту не было времени познакомиться с ним поближе. Это был первый раз, когда они на собственной шкуре познали смысл выражения «сердце государя непостижимо». Люди пытались выведать у Шэн Линъюаня, что не так, спрашивали, нужно ли что-то
