тот же древний старик с виду, хотя проще взять личину молодого атлета-красавца, их даже готовых вариантов сотни, остаётся только подправить брови, губы и прочие мелочи под свой образ.
– Здорово, – определил я. – Долго пришлось вытютюливать?.. Здравствуйте, дорогой друг!
Он ответил ворчливо:
– Долго. Я же сперва, как и все, подозреваю, взял было молодого, но как-то глупо себя чувствовал, взял постарше, потом ещё, наконец вот это… Неважно, насколько ты стар, со временем понимаешь, что главное в другом…
– Понимаю, – ответил я. – Я тоже начинал с молодого бодибилдера, хватило на полчаса. Вижу, вы тут с утра до поздней ночи?..
– А чем ещё заняться старому пенсионеру?
Я уточнил:
– Но и ночью, как я заметил, вы не покидаете байму?
Мне показалось, что несколько смешался, явно хотел было соврать, но в нашем возрасте уже редко врут и хитрят за ненадобностью, ответил со вздохом:
– Однажды вот здесь подумал о том, что остался в моей квартире… Ну, той тушке, что сидит в кресле и таращится в экран…
– Ну-ну? – спросил я с понятным интересом. – Решили его распылить на фиг?
Он поморщился.
– Такая мысля была, вы правы, но я осторожный и местами даже… очень осторожный, не ехидничайте. Подумываю не то чтобы заморозить, а просто гибернуться, сейчас это доступно. Так, на всякий случай. Лучше я здесь буду настоящим, а там моя белковая копия. Пусть лежит в кладовке, у меня места и в реальном мире хоть жопой ешь, такое вот в мире перенаселение.
Я в изумлении покрутил головой так, что хрустнули шейные позвонки.
– Здорово… Не думал, что вы такой… авантюрный.
Он развёл руками.
– Я не футуролог, но козе ясно, мои дни сочтены, а в цифровом мире всё только начинается. В виртуал будет миграчить всё больше народу и даже людей. Хорошо бы успеть придумать, чем занять придурков.
Я пробормотал:
– Чем-то новым?
– Ну да, – ответил он серьёзно. – Не только бить мобов и крафтить… крафты?.. То развлекуха, в конце концов, осточертеет даже самым развлекунам.
Я посмотрел на него с новым интересом.
– А вы молодец, хотя с виду, простите за грубое слово, интеллигент интеллигентом. Даже на художника смахиваете из-за синей блузы и красного берета, а в профиль, тьфу, так и вовсе писатель!.. Мысль прекрасная, сам её давно так и эдак. А то, что ещё и вы додумались, так это ж возможность омассирования!
– Массы ещё не примут, – уточнил он. – Когда они хотели работать? А вот часть самых умных примет. Что-то уже в разработке?
– Прям щас?
– Вообще.
– Есть идеи, – сообщил я слегка заговорщицким тоном. – Часть того, что в реале, уже можно в виртуал. Но есть и кое-что насчёт ого-го.
Он взглянул с живейшим интересом.
– Ух ты, даже так?
– Скажу позже, – пообещал я. – Обтешу и сглажу острые углы, а то знаете наших электорателей. Хотя массы всё равно вздыбятся, но когда они решали? Но крови попортить могут, пусть и виртуальной.
Он сказал решительно:
– Рассчитывайте на меня!.. Здесь я буду проводником ваших сумасшедших идей. Сейчас только сумасшедшие спасут мир. Как я понял, намекиваете на тот суперкомпьютер, что горстка энпээсов-энтузиастов начала строить в новой локации?
– А что, – сказал я, – нужна охрана? Вокруг того суперкомпа вырастет целый городок. Теперь не заводы градообразующие, а суперкомпы и разработчики аккумуляторов.
Он счастливо улыбнулся, отступил на шаг и понёсся через кусты, как молодой лось, оставляя за собой треск и сломанные ветки.
«Всё верно, – мелькнула мысль, – некоторое время будет моим проводником, а потом время возьмёт своё, отойдёт и будет заниматься своими делами. В виртуал и без нашей баймы перетекает всё больше, там и люди, и общество, и полное разнообразие, и возможности. Я для него останусь всё истончающающейся ниточкой к старому биологическому миру».
«Что-то вроде обслуживающего персонала», – мелькнула мысль. Всё равно огромный цифровой будет обслуживаться отсюда. Здесь останутся люди средней квалификации: простые техники, настройщики, инструментальщики, ремонтники.
А потом и это перейдёт на автоматику. Управляться будет из виртуального. На всякий пожарный случай можно будет оставить десяток замороженных биологических копий. В самом крайнем случае дать им сигнал на разморозку и чёткие инструкции, что и как.
Я зябко вздрогнул, отряхнулся, как вылезающий из бассейна лохматый пёс. Чёрт-те какие мысли в голову лезут!.. Не будет такого. Как будет, не знаю, но так не будет. Человек в своей звериной натуре существо деятельное и злое, в камере долго лежать не станет.
Да и вообще не успеет такой виртуальный мир состояться. Переход в сингулярность уже вот-вот, а там что-то нам непонятное, но очень нужное для Вселенной.
Вернувшись в реальный мир, застал ожесточённо спорящих в коридоре на пути к курилке Невдалого, Грандэ и Лысенко, но не о нашей работе, там всё больше берёт на себя «Алкома», а о судьбах мира, ну о чём ещё поговорить интеллигентам, не о шашлыках же и рыбалке, это моветон для человека мыслящего, а такие остались только в нашей фирме, козе понятно.
Я отмахнулся и прошёл мимо, только подумал, что в последнее время больше помалкиваю, когда разгораются подобные дискуссии. Но сказать, что это не мы умнеем и усложняем мир, – слишком радикально для яростных и непокорных, а то и вовсе унизительно, словно у нас совсем нет своей воли и своих целей.
На самом деле это Вселенная усложняется, причём – с нарастающей скоростью. И темп не сравнить с началом зарождения звёзд или даже неторопливым возникновением жизни.
И то, что считаем своими творческими находками, гениальным озарением, что поднимает науку и технику на новый уровень, – это не мы, а продолжение процесса, начало которому было положено тринадцать миллиардов лет тому.
А то и триллионы триллионов лет раньше.
Через час, когда Невдалый и Грандэ принесли отчёты о проделанной их отделами работе, я спросил недовольно:
– Да что вы там всё талдычите о судьбах мира и Вселенной?.. Всё, что мельче Гигамира, для вас недостойные вашего величия темы?
Грандэ ответил с виноватой улыбкой:
– Шеф, время такое… Все века, да что там века, копались в своём огороде, а сейчас мир ускорился, а мы и есть мир. Все с цепи… Когда бы ещё вот так спорили не насчёт Ани Межелайтис, а случайно ли возник человек и вообще выпрыгнуло биологическое или было такое в Великом Плане?
– Великом Замысле, – поправил Невдалый и посмотрел на обоих свысока. – А он был, я почти всё просчитал.
Я сказал с осуждением:
– Опять всю науку с парохода современности?
Грандэ пробормотал с некоторым вызовом:
– Но ты же знаешь, нужны уникальнейшие условия для возникновения жизни, их и создала Вселенная!.. Человек – просто необыкновенная редкость. Вселенная изначально затачивалась под наше появление!
Я сказал с неудовольствием:
– Не с того конца копаешь. Были бы другие фундаментальные законы, была бы другая жизнь, совсем не похожая на вот это всё. Вселенной никто не заказывал заранее цвет и форму высшего своего проявления!
– Но человек…
Я отмахнулся.
– Вселенная развивалась и усложнялась до тех пор, пока не создала так называемую жизнь, что всего лишь форма организации Вселенной. И продолжит развиваться и усложняться дальше. И после этой так называемой, повторяю, биологической жизни будет что-то ещё более высокое и намного более сложное. Элементарно, Ватсон! Мы часть Вселенной, а не что-то особое и отдельное. Это хорошо и плохо, но хорошего больше, хоть и мало.
Он сказал примирительно:
– Лишь бы в том, что придёт после жизни, мы остались, как и сейчас, высшей веточкой.
– От
