охраны, кто такой Петя и его группировка. И тем не менее на него пытались наехать, как на какого-то лоха. Да ещё и на улице конфликт продолжился и чуть не перешёл в вооружённое столкновение. Про участие с обеих сторон ментов в этой стычке, Петя благоразумно умолчал, а Хлыст, со своей стороны, тоже не стал заострять на этом внимание. Признавать связь с ментами было невыгодно им обоим.
— В общем так, — закончил Петя. — Приехали мы разобраться по-пацански. А этот трус даже не вышел на разговор, хотя и дома был. Короче, ссыкло он.
И тут оказалось, что у хитрого Хлыста тоже был свой план. И основан он был именно на том, что Петя не блатной и в воровских делах не сечёт.
— Ты кого ссыклом назвал? Козёл! Петух гамбургский! Да я тебя на лоскуты порежу, век воли не видать! — начал истерично орать Хлыст, накручивая себя. Типично блатной ход, изобразить истерику с воплями, криками и разрыванием на груди рубахи.
— За базар ответишь⁈ — спокойным голосом поинтересовался Петя. Он вдруг разительно переменился, простоватый громила исчез, и в этот миг он скорее напоминал собранного, готового к прыжку хищника.
Но Хлыст не успел среагировать на эти изменения. Он продолжал гнуть свою линию.
— Пидор дырявый! Опущенный! Твоё место у параши! — продолжал орать он.
Расчёт Хлыста был прост. На зоне после таких оскорблений у зека было два пути. Либо он становился опущенным и отправлялся в петушиный угол, или должен был замочить, оскорбившего его заключённого. Смыть такие оскорбления можно было только кровью. Тем более что слова вырвались у Хлыста не случайно. Все слышали, что Петин вопрос насчёт базара он проигнорировал.
Хлыст был уверен, что на сходке Петя его не убьёт. Оружия у того не было, и быстро прикончить оппонента он не мог. А кинется в драку, его повяжут охрана из блатных. Ну, может успеет съездить пару раз по роже.
А что толку-то. По всем раскладом получалось, что Петя становился опущенным. А с опущенными, какой разговор? Хорошо, если на месте не замочат. А то груз на ноги и в реку, прямо здесь, с борта теплохода.
Вроде бы всё рассчитал Хлыст. Да, как оказалось, не всё. Не ему тягаться с опытным опером Шаповаловым в разработке оперативных комбинаций.
Именно на такое поведение импульсивного и всех презирающего Хлыста и был расчёт.
Глава 17
За базар ответишь…
— Козёл! Петух гамбургский. Да я тебя на лоскуты порежу, век воли не видать! — истерично орал Хлыст, накручивая себя.
— За базар ответишь⁈ — спокойным голосом поинтересовался Петя.
Хлыст продолжал гнуть свою линию.
— Пидор дырявый! Опущенный! Твоё место у параши! — орал он.
Пётр неожиданно рванул вперёд и в одно мгновение оказался рядом с Хлыстом. Прямой правый в подбородок был нанесён столь стремительно, что никто, включая самого Хлыста, даже дёрнуться не успел.
Петя знал, куда бить. Именно в ту точку на подбородке, удар в которую гарантирует нокаут. Весьма своеобразный удар. Казалось бы, при таком мощном ударе боксёра тяжеловеса, противник должен опрокинуться на спину. Но на самом деле ни фига подобного.
Энергия удара почти полностью приходится на голову и не передаётся на корпус. Голова человека крепится на достаточно гибкой шее и во время удара начинает резко двигаться назад. Но гибкость шеи ограничена и, доходя до крайнего положения, голова резко останавливается. Мозги внутри черепушки при этом резко встряхиваются и получается то, что называется сотрясением мозга.
А дальше человек падает не назад, а вперёд, обычно предварительно опускаясь на колени.
Именно это и произошло с Хлыстом. Ноги его подогнулись, и бесчувственное тело опустилось на колени. Чтобы Хлыст не завалился дальше и не рухнул плашмя мордой в пол, Петя придержал его левой рукой за плечо.
И теперь Хлыст стоял перед Петей на коленях, находясь в отключке и ничего не соображая.
Охранники ещё не успели среагировать. Амбалы ещё только собирались двинуться вперёд, чтобы вмешаться в происходящее. Но не успели.
Того, что произошло дальше, не мог ожидать никто из присутствующих.
Пётр быстро расстегнул ширинку. Достал член и мазнул несколько раз по губам, стоящего перед ним на коленях человека.
Все ахнули.
Петя отшагнул от Хлыста. Тот немного ещё постоял на коленях и затем рухнул плашмя, уткнувшись мордой в пол.
— Теперь ясно, кто из нас опущенный! — жёстко произнёс Петя.
Все участники сходки повскакивали на ноги и загомонили.
Охранники не знали, что предпринять, и застыли на месте.
Все орали одновременно. Наконец, Кудряшу удалось всех перекричать.
— Стоп, бродяги! Всё по понятиям было! Хлыст сам нарвался!
— Какой там по понятиям, — возмутился Казан. — Твой пацан на сходке беспредел устроил. За это его самого на перо поставить надо. Он вообще не блатной. Задолбали эти сраные спортсмены.
— Вот сейчас не понял. Это чо за наезды на спортсменов? — возмутился Жора. — Мы чо, по-твоему, лохи, что ли?
— Ты, Казан, не слишком много на себя берёшь? — присоединился к нему Баксёр. — Чем это ты лучше нас?
Обстановка стремительно накалялась. Жора и Баксёр смотрели на Казана волком.
— Так, стоп машина, — вмешался тот вор, который сидел во время сходки рядом с Кудряшом. — Давайте успокоимся и обсудим без криков. Пацан пусть пока на палубе погуляет.
Все замолкли. Старый приятель Кудряша, немолодой уже вор, по кличке Гвоздь, был в уголовной среде человеком авторитетным. С Кудряшом они вместе тянули срок ещё на малолетке, чалились на одной зоне. Последнее время Гвоздь остепенился и вёл довольно размеренный образ жизни. Это не значило, что он завязал с воровским промыслом, его небольшая шайка занималась классическим домушничеством. Пока ещё времена беспредела 90-х не наступили и слово уважаемого вора имело вес.
Казан нехотя согласился и велел охранникам вывести Петю на палубу.
