Сергей Шкенев - Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле

Ознакомительная версия.

Сотворённое главным императорским аптекарем господином Ловицем вещество требовало весьма осторожного обращения, иначе существовала возможность подорваться самому, но сегодня такой день, когда осторожность забыта, а благоразумие затаилось где-то в глубине души, стиснутое железной волей. День, в который брошенный на кон последний рубль становится на ребро.

Полковник поднялся, отбросив маскировочную накидку, и взял протянутый ординарцем толстый цилиндр из плотной вощёной бумаги. Направить вверх… дёрнуть за торчащий из донышка верёвочный хвостик… С шипением ушла в небо красная ракета - оказывается, и от развлекательных игрушек бывает определённая польза.

- Выбирать цели самостоятельно!

Впрочем, мог и не кричать. Во-первых, всё равно не слышно, а во-вторых, все гвардейцы знали свой маневр. Вражеского курьера, направлявшегося от Копорской губы, места высадки десанта, перехватили позавчера, а вчера весь день готовили позиции, подробно обсудив порядок и очерёдность действий. Непонятливых, вроде бы, не оказалось.

Две сотни винтовок, почти всё наличествующее в дивизии количество, ударили в образовавшуюся свалку со всех сторон. Удивительно, но и под губительным огнём противник не думал сдаваться - избиваемый, но ещё грозный полк шотландских горцев огрызался редкими выстрелами, офицеры неоднократно бросали людей в безнадёжные атаки, захлёбывающиеся едва начавшись.

- Ибическа сила, мать их… - Александр Христофорович царапнул рукой по дну опустевшей патронной сумки. - Тимоха, не спи, сучий потрох! Заряды!

Не услышав ответа, оглянулся - денщик лежал, уткнувшись лицом в траву, всё ещё сжимая дымящуюся винтовку. И мухи, безразличные к войне каких-то там людишек, уже примеривались к раздробленному прошедшей навылет пулей затылку.

- В штыки их, братцы! - вскочил на ноги совсем молоденький подпоручик. В глазах горело возбуждение азартом боя, и читались мечты о героическом захвате в плен вражеского знамени. - В штыки!

- Стоять, бараны! - полковник рывком преодолел разделявший их десяток шагов и ударом в челюсть сбил юного героя на землю. - Расстреляю уродов!

Поздно! Порыв был подхвачен, и залёгшие в укрытиях гвардейцы поднимались в полный рост, офицеры и солдаты обнажали шпаги… Пошли! Пошли, и прекратили стрельбу, позволив шотландцам зарядить ружья. Отрывистые лающие команды… залп, выбивающий из защитных мундиров яркие алые фонтанчики… Но дотянулись! Бей гадов!

- Болваны! - орал на бегу Бенкендорф.

Он нёсся одним из первых, укоряя себя за то, что не смог удержать людей, за ненужные потери, за отсутствующие на переделанных из штуцеров винтовках штыки… Выстрел в поднимающего ружьё горца. Осечка. Бесполезный пистолет летит в чужую, с распахнутым в беззвучном крике ртом, морду. Успел упасть на колени - пуля больно дёрнула за волосы, и полоснул шпагой по голым волосатым ногам. Пробегающий мимо гренадёр ткнул шотландца в живот, повернув клинок в ране, кивнул молча, и пропал из виду где-то впереди. Александр Христофорович бросился следом, по широкой дуге огибая бьющихся в артиллерийской упряжке лошадей. Перепрыгнул через лежащую на боку пушку с одним колесом… и замер, остановленный вспыхнувшей в голове болью.

Шум казался морским прибоем - так же нахлынет и отступит, слизывая с песка оставленные следы. А сейчас слизал память.

- Их Высокоблагородие очнулись! - загрохотало море и плеснуло в лицо холодной водой, почему-то с запахом болота.

- Вашу мать, - единственное, что смог произнести Бенкендорф, и схватился за голову, не давая ей взорваться от гулко заметавшегося в пустом черепе эха. - Ты кто?

- Старший унтер-офицер Кулькин, Ваше Высокопревосходительство!

- Понятно… А я?

- Вы? Так это… наш командир.

- Давно?

- Дык в аккурат с указа государя-императора о создании дивизии.

- Не про это, - Александр Христофорович болезненно поморщился, пытаясь привстать. - Давно валяюсь?

Унтер взглянул на низко висящее солнышко:

- Почти половину дня. Мы уж думали… Шутка ли - зарядный ящик чуть не под ногами рванул.

- Понятно… офицеров позови.

- Сей момент!

Гвардеец ушёл, чуть приволакивая ногу, и полковник наконец-то смог оглядеться. Лежал он в роскошном шатре, наверняка принадлежавшем ранее неприятельскому командиру. Но сквозь огромную прожжённую дыру в полотняной стенке заглядывало солнышко, доносилось пение птиц, ржание лошадей. Мирная идиллия. И стоны раненых с той стороны, где шатёр остался неповреждённым.

- Разрешите, господин полковник? - откинулся полог, и первым вошёл тот самый подпоручик, воодушевивший людей на штыковую.

Десять офицеров из четырнадцати, отправившихся из Петербурга. Ур-р-р-оды… Практически все ранены, кто-то чуть стоит на ногах, опираясь на шпагу как на трость.

- Доложите о потерях, господа.

- Они минимальны, господин полковник! - оживился подпоручик, хотя с трудом выговаривал слова из-за распухшей челюсти. - Враг наголову разбит, захвачено знамя и двенадцать пушек! Взято в плен шесть офицеров и более сотни солдат!

Александр Христофорович опять попытался встать самостоятельно, но пришлось попросить:

- Помогите подняться.

Капитан Денисов, переведённый недавно в гвардию из Нижегородского драгунского полка, протянул руку. Левую, потому что правая висела подвязанной к шее.

- Подпоручик! - Бенкендорф заглянул энтузиасту в лицо. - Мне совершенно насрать на вражеские знамёна и вражеских пленных, тем более у ворующих против Отечества нашего разбойников не может быть знамён! Брать же вторых - претит дворянской чести! Вот должен висеть в петле!

- Но как же так? - побледнел офицер.

Контузия контузией, но сил достало на то, чтобы ударом в ухо сбить спрашивающего с ног. Под молчаливое неодобрение остальных Александр Христофорович подошёл, присел на колено, и сгрёб подпоручика за грудки:

- Ты думаешь, сука, чужими знамёнами солдатские жизни заменить? Сколько наших полегло?

Денисов попытался отвлечь командира от жертвы:

- Наши потери составляют двести семнадцать человек убитыми и сорок три человека ранены.

Бенкендорф поднял искажённое злой гримасой лицо:

- И это вы называете викторией?

- У противника убито свыше полутора тысяч…

- Плевать! Это поражение, господа! Это наше поражение. Капитан Денисов!

- Слушаю, господин полковник!

- Знамя утопить в болоте, разбойников повесить. Распорядителем экзекуции назначается рядовой… рядовой… вот он.

- Закреневский. Но он же подпоручик?

- Я сказал - рядовой! Выполнять!

Документ 16

Ознакомительная версия.