Вы можете спросить меня, какие у меня основания говорить столь тревожные и действительно страшные вещи?. А основания такие есть. И товарищи Дмитриев и Елагин в этом полностью меня поддержат. Дело в том, что у нас уже давно были подозрения насчет некоторой части, скажем так, элиты нашего государства. Плетется заговор. И плетется уже не первый день и даже месяц. Давно. У нас были кое-какие сомнения, мы перепроверяли факты, пытались найти доказательства. И вот доказательства у нас в руках. Я говорю о материалах допроса моего сына. Самые страшные подозрения подтвердились. Министр национальной безопасности Кротов создал целую организацию, в которую втянул наших детей, запачкав их кровью невинных людей. Повязав их этими преступлениями. По сути, использовав как слепых котят. Создал иллюзию независимости действий, а на самом деле руководил всем от начала и до конца. Но и это еще не все. Насколько мне известно, все присутствующие в курсе Проекта "В". А некоторые (он посмотрел на Ладу) и его непосредственные участники. Как видно из показаний моего сына и это подтверждается и словами дочери товарища Дмитриева, нашими детьми и другими подростками руководил сын Кротова, а так же те, кого дети не могли распознать, так как не обладали всей полнотой информации и уж конечно не знали о Проекте "В". И это - волки. Да-да, те самые, товарищи офицеры, за которыми вы охотитесь.
- Или же другие.... - неожиданно произнес Елагин.
- Что? - не понял его Громов. Остальные с интересом посмотрели на руководителя МНБ.
- Я говорю, что охота действительно шла на волков. Только, похоже не на тех, кто совершал все эти преступления. В протоколе допроса ни слова нет о той кровавой резне или, правильнее будет сказать, грызне, которая произошла на той рабочей окраине. Парень не упоминает об этой акции. Все перечисляет, а про эту ничего не говорит. А почему? Потому что не их рук это дело. Вот почему.
- А чьих же? - встревожено спросил Дмитриев.
- Волков. Но других.
- Постой, постой, Петр Сергеевич, - притормозил Елагина Громов, вытирая носовым платком вспотевший от напряжения лоб. - Ты что-то нас совсем запутал. Каких еще других?
- А вот таких других, - развел руками Елагин и рассказал примерно ту же историю, что отец Илья поведал группе Павла в деревенском сарае под Ноябрьском. Он рассказал о расколе, произошедшем между волками еще несколько десятилетий назад, о том, что далеко не все они были зверьми, которых требовалось истребить. - Многие из них хотели стать нормальными людьми. И у многих получилось. Но после революции им всем без разбора была объявлена война. Самые подлые и беспринципные перешли на сторону МНБ и начали сдавать своих же. Другие остались верны себе и своим принципам. Именно они - главный страх Кротова. Именно их он и хотел, чтобы вы нашли и зачистили. Как же я сразу не сообразил....
Елагин встал и начал нервно прохаживаться по комнате. Кто-то закурил. Днёву тоже нестерпимо хотелось курить, но он держался и не решался позволить себе это в присутствии столь высоких государственных лиц. Збруев какое-то время мялся, а потом неслышно чертыхнулся и все же засмолил.
- Итак, - сказал застывший посреди комнаты Громов, который от переживаний будто постарел сразу на десять лет, согнувшись и растеряв лоск, - Ситуация складывается крайне сложная. Крайне. Мы находимся перед лицом заговора, который может в считанные дни обернуться кровавым переворотом. И тогда пощады не будет никому. Я подчеркиваю - никому. И у ж тем более тем, кто присутствует в данную минуту в этой гостиной. Мы все трупы. Наши песочные часы отсчитывают последние крупицы.
Днёв неожиданно и совершенно ни к месту вспомнил про Аню. Ему нестерпимо захотелось попасть домой, прижаться к ней и уже никогда не отпускать. Как же нелепо все складывается - думал подполковник. Как же все глупо. Казалось бы, жизнь только-только начала приоткрывать свои яркие стороны.....
- Какие у нас есть варианты? - Дмитриев перебил своим вопросом размышления Днёва. - Что мы можем сделать? И можем ли сделать хоть что-то?
- Ну, самый простой вариант - срочно доложить обо всем Вождю. Думаю, нашего коллективного мнения будет вполне достаточно для того, чтобы убрать Кротова. - Елагин внимательно посмотрел на присутствующих.
- Да, действительно - это самый простой вариант, - согласился с ним Громов. - Но устраивает ли он нас?
Последний вопрос был задан им таким голосом, что Днёву показалось, будто этот подавленный человек только и ждет ото всех одного единственного ответа: да, конечно, это всех нас устраивает. Но никто не спешил отвечать ему согласием. Збруев нервно достал из пачки еще одну сигарету и прикурил от предыдущей. Где-то в глубине дома хлопнуло окно, дребезжа стеклами. Днёв смотрел на присутствующих и медленно, маленькими-маленькими шажками, словно нехотя и через силу, смысл происходящего начинал доходить до него.
Сначала этот смысл был словно в густом тумане, где-то далеко и казался ему лишь призраком, миражом, отзвуком какой-то невероятной мысли, плодом чьей-то глупой фантазии, которая расшалилась и перешла все дозволенные границы.
Затем смысл начал прояснятся. Он все еще маячил вдали, то появляясь из дымки на горизонте, то вновь исчезая. Но теперь черты его становились куда более осязаемыми. Его можно было почти что потрогать руками, дотронуться до него кончиками пальцев и ощутить в глубине души леденящий ужас от этого прикосновения.
И вот, наконец, у подполковника наступила финальная стадия осознания того, с чем мозг героически боролся на протяжении нескольких секунд, которые показались Днёву вечностью.
Днёв набрался сил и признался самому себе: люди, сидевшие перед ним в комнате не собирались ничего сообщать Вождю. А если и собирались, то в самом последнем, критическом случае. И то, если еще будет такая возможность. Эти люди собирались сыграть в свою игру. Их час настал. Они ждали. Может быть ждали годами. И вот время пришло.
Вслух все озвучил Дмитриев. Тяжело поднявшись с кресла, словно оно держало его невидимыми путами, он выпрямился, поправил интеллигентские очочки на тонкой переносице и сказал то, о чем все и так уже давно знали:
- Мы должны попробовать взять ситуацию под свой контроль. Я не вижу другого выхода. И боюсь, если мы упустим эту возможность, другой уже может и не быть. К тому же, я все же хочу напомнить всем, что Кротов - ближайший друг Вождя, его верный соратник и товарищ по революционной борьбе. Где гарантии, что Вождь послушает нас? Разумеется, что мы не узнаем этого, пока не попробуем. Но стоит ли пробовать? Стоит ли рисковать, не поставив на кон ничего? Каков тогда будет выигрыш? Так же у нас есть шанс. Пусть призрачный, но шанс. Да, ставки высоки. Очень высоки. Даже слишком! Но ведь только в этом случае игра и стоит свеч!
Днёв слушал оратора и путался в своих мыслях. О какой игре идет речь? Для них это игра? Неужели эти порядочные интеллигентные люди действительно так думают? Что с ними? Нет, эти игры не для него. Хватит. Ему нужна спокойная жизнь. Ему нужна Аня, эта милая нежная девочка в белоснежном халате, под которым скрываются все наслаждения этого бренного мира. Всё. Больше ничего. Ведь это так немного? Или как раз наоборот? Он слишком много захотел? Слишком размечтался?...
- Я согласен с товарищем Дмитриевым, - поднялся со своего места Елагин. - Если мы не попробуем, то никогда не простим себе этого. И потомки не простят нам. Нам выпал исторический шанс и мы должны, мы просто обязаны им воспользоваться, освободив Россию!
Днёв не выдержал и закурил. Краем глаза он наблюдал за Ладой, которая все это время сидела тихо, как мышь. Она и теперь так сидела - вжавшись в стул и словно задержав дыхание. Борис попытался заглянуть в ее глаза, но так ничего в них и не увидел - они стали будто стеклянные. Подполковник понял, что Мишина пребывает если не в шоке, то в состоянии близком к шоковому. Для нее это было слишком. Даже для нее.
Тем временем разговор в гостиной перетек в более практическую плоскость. Одно дело задумать заговор, совсем другое - реализовать его. Как оказалось, у товарищей из ЦК все было продумано. Первым делом планировался арест Кротова, а параллельно с ним - и Вождя. Чисто внешне схема была идеальной. Переворот должен был произойти бескровно.
- Как говорится, примедление - смерти подобно! - Патетически вознес руку вверх Дмитриев и от прилива чувств резким движением снял свои очки, которые зависли в воздухе, отражая в стеклах присутствующих.
Члены Центрального комитета и Елагин направились к телефонам правительственной связи, которые стояли на даче Громова, хоть она и была его личной. Последовали первые распоряжения.
Было решено разделиться. Елагин со Збруевым,Дневым и Мишиной должны были обеспечить арест Кротова. Для этого у Елагина имелся ресурс в виде верных ему частей МНБ, возглавляемых его сторонниками. Дмитриев и Громов в компании еще нескольких ответственных работников направлялись на дачу Вождя.
