озоном.
— Сюда входят только те, кому я доверяю, — целитель, уперев руку в бок, посмотрел на клетки. — Уборщица следит за чистотой. Медсестра, Большая Берта, даёт им жидкий кошачий корм. Ещё сюда заглядывает наш директор, мистер Чоппер. Он же глава больницы, как-никак. Ну и мы с тобой.
Заглянув в одну из клеток, я увидел, что в ней сидит некая помесь слизня и кролика. Тело продолговатое, прозрачное, в глазах ноль эмоций.
— Зверьё из аномалий?
— Да. Причём весьма необычное зверьё. Мы назвали их чуру, — Фукуяма, присев у одной из клеток, указал на сидящего в ней зверька. — В ходе эволюции они практически полностью утратили самосознание. Представь, что один такой чуру-слизень прицепляется к самке носорога. А второй к самцу. Чуру начинают говорить или издавать звуки, соответствующие тому, о чём думает их реципиент.
— Птица-говорун? — мне на ум сразу пришёл детский мультик.
— Хмм, — целитель, задумавшись, приложил палец к губам. — Чуру, скорее, говорящий попугай. Мы их используем как живой детектор лжи на пациентах. Покажу на примере.
Хитро улыбнувшись, Фукуяма схватил рукой слизня-зайца и посадил к себе на плечо. Несколько секунд ничего не происходило, но вот зайка надул щёки, будто его вот-вот вырвет… и вдруг.
— А-А-А-А-А! Спасти пациентов! Больше новых уникумов! Больше необычных случаев! Давай, Жизнь, выходи на ринг. Только ты и я! Смахнёмся, как в старые добрые времена.
Фукуяма расхохотался под довольно громкий рёв зверька.
— Вот как-то так. Чуру питается естественными выделениями эфира и маны реципиента. Если нет носителя, они переходят на подножный корм. Траву, червей, насекомых. В общем, питаются любой несложной органикой. Теперь твоя очередь.
На лице архонта появилась улыбка предвкушения. Сунув руку в соседнюю клетку, Фрэнсис выудил оттуда слизня-зайца с мощным волевым подбородком и взглядом альфа-самца.
— Характер у всех разный, — целитель довольно хохотнул, сажая зверька мне на левое плечо. — Приходится подбирать под поведение пациента.
Повернув голову, я с сомнением глянул на неведомого зверя. Несколько секунд ничего не происходило, но вот в глазах чуру промелькнули нотки разума.
— Михаил, — чуру заговорил голосом Железкина. — Якорь мне в гузно! У меня что, голос появился?
— Интере-е-есно, — глаза Фукуямы стали размером с блюдце. — Довлатов, у тебя в голове живет субличность?
— Скорее попутчик, — я устало выдохнул. — Последствия вмешательства в память. В последнее время они стали чаще со мной говорить.
— «Они», значит, — глаза Фрэнка заблестели. — Давай-ка посадим к тебе второго.
Поскольку левое плечо было занято чуру с мощным подбородком, Фрэнк посадил второго на моё правое плечо. Эта шмакодявка походила на слизняка-алкоголика в мире падших слизняков. Эдакая бесформенная хрень с почти полным отсутствием черт лица.
— Аккоман такого не одобряет! — вдруг удивлённо запищал чуру голосом кукловода Аккомана. — О боги, убейте меня обратно!
— Эй, сопля! — чуру Железкин свесился с моего плеча. — Давай споём?
— Давай, — у Аккомана вдруг резко изменилось настроение. — Раз нас двое, уже не страшно.
Чуру Железкин надулся, выпячивая мощный подбородок.
— Сяду я верхом на коня-я-я… да на коня! — выдал он могучим баритоном.
— Ты неси по полю меня-я-я!
Заорал Аккоман во всю глотку.
— По бескрай-не-му-у, — поддержал я пением двух чуру, — по-о-лю моему…
— По бескрайнему полю моему-у, — запели мы в унисон на три голоса.
— Дай-ка я разок посмотрю,
Где рождает поле зарю-ю (рождает поле)…
Какое-то время Фрэнсис удивлённо пялился на наше поющее трио, хлопая глазами, а потом наконец выдал.
— Беру свои слова назад, Довлатов. Ты куда более двинутый на всю голову целитель, чем я думал. Мне до таких тараканов ещё расти и расти.
…
Мы несли клетки с чуру в зал, где будет проходить медкомиссия госпиталя Крепкого Духа. Из-за ограниченного запаса сил у самих зверьков-симбионтов Фрэнсис весьма ревностно относился к тем, кто с ними контактирует. Потому никто посторонний к клеткам не прикасался. Их использовали только для медкомиссий.
Вдруг по громкой связи госпиталя раздался голос оператора.
— Михаил Довлатов… То есть Салтыков. Вас ожидают в холле. Повторяю, Михаила Салтыкова ожидают в холле.
Фрэнсис махнул рукой недовольно.
— Иди уже! Может, твой первый благодарный пациент, наконец, объявился. Как закончишь, приходи в зал для медкомиссии. Я пока клетки с чуру туда отвезу.
Идя в холл, я всё гадал, кто же пришёл меня навестить. Обе мои фамилии и место работы знают не так уж много людей. Артур Гаус сейчас по уши в работе. Катарина трудится сутки напролёт, практически не покидая апартаментов. Других моих хороших знакомых в Аркхэме можно пересчитать по пальцам одной руки.
Едва я вышел в холл, как все мои домыслы оказались разбиты в пух и прах. Красноволосый мужчина лет сорока, с аурой абсолюта [7], стоял в компании пары не менее впечатляющих личностей. Женщина-геомант с суровым взглядом недовольно смотрела на запуганных медсестёр на рецепции. Весёлый толстячок-блондин, гаденько смеясь, глядел на меня.
— Михаил Довлатов? — красноволосый, шагнув вперёд, казалось, сдвинул с собой весь воздух в огроменном холле госпиталя.
Скрипнули стоящие у стены скамейки, упал десяток прочитанных мной информационных бюллетеней. Со стойки рецепции грохнулся монитор.
— Да он это! — фыркнула дама-геомант. — Ты видишь тут других идиотов, желающих показываться нам на глаза?
— Рэдклиф, Маршал и Кавендиш, я полагаю, — мой взгляд остановился на весёлом толстячке.
— Ну хоть с глазами проблем нет, — пухляш Маршал хохотнул. — Но головой ты точно тронулся, парень.
Выходит, древние рода трёх Лордов наконец созрели для переговоров. Вот только зачем дама-геомант притащила с собой урну с прахом⁈ Да ещё и с явно живым, пытающимся вырваться из неё, содержимым.
Глава 17
Путники
08:31, 23 мая 2027 года
(спустя 11 суток после пропажи Лордов)
Аркхэм, США
Холл госпиталя Крепкого Духа
Высокий мужчина в клетчатом пиджаке, судя по красным волосам, представлял род Рэдклиф. При моём появлении он стал неосознанно сжал пальца в кулак, выдавая свою нервозность. Дамочка от рода Маршал вцепилась в свою сумочку. Толстяк-блондин хохотал, смотря на медсестёр, сидящих на рецепции больницы. Цирк на выезде, ей-богу! Посмеялся бы, да они все трое абсолюты [7].
Красноволосый уверенно шагнул ко мне навстречу.
— Где ты хочешь встретить свою смерть, Довлатов?
— В постели, — пожимаю плечами, — а лучше на
