Приятно радовало, что у французов так и не нашлось пока альтернативного Бонапарта и Лидера Нации, так что в Конвенте грызня была ещё та… И именно сейчас, пока из серьёзных противников осталась только Англия, не обладающая серьёзным сухопутным войском, Грифич мог наконец взяться всерьёз за Османскую Империю. Другого шанса может и не быть…
Турки начали воевать грязно, выжигая территории, по которым отступали. Для них это вообще-то было несвойственно — несмотря на то, что страна уверенно погружалась в религиозное мракобесие, османы были теми ещё государственниками. И если уж начали воевать с тактикой выжженных территорий, то было ясно — удержать Балканы они не надеются.
Нужно сказать, что не все турки были согласны с такой политикой — народ они, в общем-то, достаточно вменяемый. Но муллы, дервиши и всевозможные вспомогательные войска из "союзных" народов вроде албанцев накручивали ситуацию. Сербские территории, находящиеся под турками, вспыхнули моментально и оказалось, что большая часть жителей в той или иной степени владеет оружием и организованна в какие-то отряды. Не то чтобы они сильно мешали туркам… Но защитить себя и своих близких сил обычно хватало — особенно потому, что "на хвосте" у "факельщиков" висели передовые отряды венедов и имперские Легионы.
Неплохо справились и венгры, часть территории которых оставалась пока под османами — в своё время попаданец не стал воевать за чужие интересы.
А вот болгары, у которых только-только начало появляться подобие Сопротивления, а не одна "кухонная" говорильня, пострадали сильнее всего. Доходило до того, что в некоторых городах христианское население уничтожалось до последнего человека[96], причём в резне порой принимали участие соседи мусульмане[97], бежавшие затем вслед за оттоманской армией с награбленным добром.
Греция казалась островком мира и спокойствия — там демонстрировали повышенное дружелюбие к оккупантам, но всем было ясно, что как только дела у осман пойдут хуже, греки быстро возьмутся за оружие — если это будет сравнительно безопасно для них. Ясно это было и туркам, но обострять отношения раньше времени они не хотели — ещё один "очаг напряжённости" мог оказаться той самой "последней соломинкой".
В поход на громадную Османскую Империю Грифич смог поднять только тридцать тысяч венедских войск, четыре Легиона из двенадцати и "каждой твари по паре" — а проще говоря, по несколько полков от каждой страны, входящей в Империю. Увы и ах, но большая часть войск вынуждена была остаться прикрывать страны Унии. Уязвимым было побережье Норвегии, Дании, частично Швеции и немалого куска Венедии, граничащего с Северным морем, где хозяевами пока что были англы. И это если не вспоминать о Хорватии… Десанты англичан и их союзников были явлением частым, а были ещё и сомнительные нейтралы, явно склонявшиеся на сторону Британии — Голландия, Бельгия… "Мутной" оставалась Швейцария — нищие горцы[98] в общем-то склонялись на сторону Империи, но среди верхушки было очень много масонов и представителей вовсе уж экзотических сект, которые можно было назвать христианскими с большим натягом.
В общей сложности в поход пошло чуть больше шестидесяти тысяч человек, но по мере продвижения вглубь турецких владений к ним присоединялись всё новые и новые союзники. Если та же Хорватия из-за прибрежного положения и противостояния с бриттами могла выставить для войны с османами всего несколько полков, то вот Словакия выставила почти пять тысяч солдат.
Венгрия решила было ограничиться занятием своих "исконных территорий", с которых венеды выбили турок. Но разъярённый император прямо сказал им:
" — Мы выбили, так и земля наша. А хотите вернуть её себе, так докажите, что вы волки, а не шакалы — рвите янычар!".
Вряд ли венгры были довольны, скрип зубов был слышен по всей Европе. Но в данном случае на стороне императора было и общественное мнение.
Войска союзников были в основном второсортные — много хуже, чем венедские или норвежские ополченцы. Да и в крупные битвы они особо не лезли… Впрочем, турки тоже не блистали — ещё два десятилетия назад, как помнил Грифич, турецкие аскеры были куда выше классом… Но для осады второстепенных крепостей, патрулирования и прочих дел годились и союзники.
Шли по Балканам широкой лавой — то рассыпаясь на отряды по две-три тысячи человек, то собираясь в единый кулак. Мера вынужденная — гористая местность изобиловала естественными укреплениями, да и за годы своего владычества османы понастроили массу крепостей и укреплённых пунктов, на которые опирались их войска.
"Споткнулись" христианские войска в мае 1795, у Эдирне — крупного города и мощной крепости, из которой были выселены все христиане, он был "крепким орешком". Крепким ещё и потому, что эту территорию османы считали уже не "колонией", а своими исконными землями и собирались цепляться за неё едва ли не зубами. Мощный гарнизон, хорошие припасы и намерения умереть, но не пропустить неверных вглубь Османской Империи.
Эдирне имела крепкие стены, валы и рвы, вынесенные за городские стены форты, огромное количество припасов, грамотно расположенные батареи и сорокатысячный гарнизон, комфортно расположившийся в домах выгнанных христиан.
— Задачка, — процедил сквозь зубы Рюген, разглядывая карту укреплений. Разведка постаралась и карта была очень подробная. К сожалению, в этот раз не было возможности опереться на диверсантов — устранение христиан из пределов города сильно осложнило задачу, вдобавок гарнизон был укомплектован по принципу землячеств, да ещё и достаточно давно. Не чтобы совсем невозможно… Но пороховые погреба были многочисленны, спрятаны глубоко под землёй и охранялись на диво хорошо. Яд не имел смысла из-за отсутствия централизованного питания, а травить несколько десятков человек… Старшие офицеры? Охранялись очень хорошо, да и один-два офицера уровня майор-полковник погоды не делали…
— Ракеты, Сир? — осторожно подсказал стоящий рядом Готлиб, который давным-давно стал на таких совещаниях своим — ну надо же кому-то вино подавать? Да и личный военный опыт камердинера плюс постоянное сопровождение Рюгена сделало его весьма дельным штабным офицером. И между прочим, камердинер императора по Табелю о Рангах имел звание полковника — в переводе на армейские чины…
— Нет смысла, — задумчиво протянул Рюген, — Ракет у нас немного, их хватит на штурм одного-двух крупных городов, не более. Дорогие, заразы… Да и припасы в Эдирне нам пригодятся.
