— Ракеты, Сир? — осторожно подсказал стоящий рядом Готлиб, который давным-давно стал на таких совещаниях своим — ну надо же кому-то вино подавать? Да и личный военный опыт камердинера плюс постоянное сопровождение Рюгена сделало его весьма дельным штабным офицером. И между прочим, камердинер императора по Табелю о Рангах имел звание полковника — в переводе на армейские чины…
— Нет смысла, — задумчиво протянул Рюген, — Ракет у нас немного, их хватит на штурм одного-двух крупных городов, не более. Дорогие, заразы… Да и припасы в Эдирне нам пригодятся.
— И не факт ещё, что город загорится, — осторожно вставил свои слава молодой майор Бонапарт, присутствовавший на совещании в качестве адъютанта Михеля Покоры. Взоры присутствующих тут же обратились на него.
— Эдирне — город изначально каменный, здесь нет или почти нет деревянных строений, а немногочисленные дощатые постройки были убраны — если верить разведке, — пояснил корсиканец с акцентом.
— Продолжай, — приказал прищурившийся фельдмаршал Покора, глядя на ученика с видом экзаменатора.
Да собственно говоря, он и был экзаменатором — немолодому сербу приглянулся молодой офицер — потому и взял адъютантом. И поскольку сыновей у Михеля не было, зато были дочери, Наполеону предстоял брак по расчету… Корсиканец, кстати, был не против — прехорошенькая, слегка легкомысленная, но умненькая Лизавета сама по себе была ценным призом, а в сочетании с миллионным приданным и огромными земельными угодьями и подавно. Так что будущего зятя фельдмаршал натаскивал очень жёстко — чтоб фамилию не позорил. Да-да, фамилию Наполеону тоже предстояло сменить — на Покору. В конце-концов, Бонапартов у его родителей ещё много, а в роду Покоры последним мужчиной оставался он сам. Так что если корсиканец хотел не только приданного, но и титул князя Покоры в будущем… А он хотел.
— Убрали деревянные строения, — чуточку нервничая повторил майор, — город не такой уж большой, да и солдат здесь больше, чем гражданского населения, так что смогли проконтролировать. Пожары, конечно же, всё равно возникнут, но критичными не станут.
— Согласен, — хмуро сказал император, — да нельзя ещё не учитывать психологический фактор — гарнизон настроен здесь очень серьёзно, так что из-за пустяков паниковать не будет. Если осада продлится несколько недель, то может и начнут. А может и нет…
— Сир, разрешите? — Наполеон, оглядываясь на Покору, положил на стол помеченную карту, — я тут набросал начерно, как можно взять город с помощью артиллерии — никаких недель, должно хватить несколько дней.
— Он сам, — с гордостью сказал фельдмаршал о будущем зяте, — дал ему задачку, да сказал, что ежели выполнит всё, то буду просить ему звание полковника.
— Если выполнит, то к званию полковника я ему и орден дам, — хмыкнул Владимир.
— Выполнит, — уверенно ответил серб, — как инженер я его на голову превосхожу, а как артиллерист — так он мне не уступает. Опыта, понятное дело, не хватает… Ну а как наберётся — ещё и получше меня будет.
Под поручительство Михеля, артиллерией венедской армии при осаде Эдирне стал командовать Бонапарт. Недовольные были, но только среди артиллеристов, да и то… Адъютант у особ столь высоких рангов почти всегда выбирался из особо талантливых, либо знатных офицеров, так что возможность продвинуть своего протеже по службе мало кто упускал. Покору же уважали и если тот считал будущего зятя отменным артиллеристом… то кто будет спорить с Самим Михелем Покорой?! Да и сам корсиканец успел проявить себя очень неплохо[99] сперва на службе Франции, а затем и Венедии.
Осада началась по всем правилам… Почти. Нечасто бывает такое, чтобы армия, осаждающая крепость, имела численность почти в два раза меньше, чем солдат в той самой крепости… Впрочем, никто не сомневался — этого вполне достаточно.
Остальные же войска — как венеды, так и Легионы, ушли вперёд. Особо серьёзных боёв пока не планировалось — османы лихорадочно строили укрепления и в "поле" против Померанского выходить не хотели в принципе. Но и так ничего, можно было "подготовить" территорию. "Вспомогательные" же войска из союзников зачищали территорию. Оставалось ещё немало мелких укреплений и городков, где сидели небольшие турецкие гарнизоны. Здесь особо отличились сербы: на полноценные войска они пока что не тянули, но для полу партизанских действий небольшими отрядами были вне всяких похвал. Хороши были и венгры — как бы не лучше сербов.
Болгарские же добровольцы действовали неумело, но крайне ожесточённо, не жалея собственных жизней и в принципе не принимая понятие "мирное население". И… это не афишировалось, но болгар Владимир использовал там, где требовалось напугать мусульман, не относящихся к военным частям. Территория европейской Турции предполагалась исключительно христианской и большей части мусульман всё равно предстоял переезд. Остальных же — христианизация.
И хотя попаданец был равнодушен к вопросам религии, он помнил — сколько проблем даже в двадцать первом веке принесло Балканам соседство Креста и Полумесяца. Постоянные войны, стычки, конфессиональные конфликты, шпионаж[100] и прочие "прелести", всплывающие наверх при малейшем ослаблении власти или конфликте с соседними странами или эпидемиях или… На хрен — если есть возможность решить проблему, то её нужно решить. Пусть жёстко, пусть с кровью[101]… Но надо. Всё равно он не сможет удержать те же болгар, сербов, черногорцев (особенно!), венгров и греков от грабежей, погромов и мести ослабленным соседям. Мести за недавние грабежи, погромы и убийства…
Всеми четырьмя Легионами, воюющими в данной кампании непосредственно под рукой Владимира, командовали родичи-Головины — благо, родня была достаточно большой и толковых офицеров среди них было немало. Вот и "натаскивал" их последние пару лет.
"Натаскивал" не просто так — именно Головиным он рассчитывал передать Грецию. Фамилия "Головин" у греков давно уже вызвала благоговение — как же, потомки византийских Императоров и готских Государей…
Считать попаданца недальновидным было нельзя и выращивать конкурентов для потомков он никак не собирался. Во первых, стратегические места вроде Крита, Кипра и Родоса он намеревался оставить себе, причём ввести не в состав Империи, а непосредственно в состав Венедии. Для этого планировалось даже потихонечку выдавливать оттуда греков, заменяя их славянами и славянизированными немцами и скандинавами. Ну и по возможности славянизировать самих греков. Во вторых — саму Грецию планировалось поделить на части, отдельные царства. Вариант вполне реальный, ибо несмотря на разговоры о Единой Великой Греческой Нации, договориться о том, кто главнее, они так и не смогли. Отличий хватало: языковые, внешние, поведенческие и т. д. А главенство давало какой-то исторической области не просто повод для гордости, но и вполне понятные экономические преференции.
