— Белые пышки, черные маслины, оливки?
— Оливки, — решительно кивнул юноша.
— Прошу!
Резким движением руки хозяин заведения откинул одну из тяжелых портьер, скрывавшую вход в небольшой альков, все убранство которого составляли широкое ложе и небольшой столик на гнутых деревянных ножках.
— Придется немного обождать, — гостеприимно кивнув на альков, улыбнулся хозяин. — Не очень долго… Да, извините, что спрашиваю — у вас имеются платежные средства?
Лешка без лишних слов вытащил из кошеля несколько небольших серебряных монет — денариев:
— Этого хватит?
— Вполне, — улыбнулся трактирщик. — Еще раз прошу прощения… видите ли, любезнейший господин, в последнее время развелось столько жуликов, и таких, я вам скажу, ловких, что и не отличишь от честных людей, таких, как мы с вами.
Еще раз попросив немного обождать, хозяин заведения зажег зеленоватый светильник и задернул портьеру.
Усевшись на ложе, Лешка недоуменно пожал плечами. Вино… закуска… А где же девочки? Он что, ошибся? Или не так попросил? Или это грек все напутал? Портьера внезапно качнулась, и в комнату, грациозно покачивая бедрами, вошла… нет — вплыла — пэри! Красавица из восточных сказок, с темными чуть раскосыми глазами и нежно-оливковой кожей. Полупрозрачные шальвары из тонкой зеленоватой ткани отнюдь не скрывали стройные бедра, а кроме шальвар, на красавице была лишь узенькая, затканная золотом жилетка, оставлявшая обнаженным живот с темной ямочкой пупка. Темные волосы девушки стягивал узкий серебряный обруч. Придерживая обеими руками, пэри несла на голове большое серебряное блюдо с кувшином и двумя бокалами.
— Ты просил вина, господин! — изогнувшись, красавица поставила блюдо на столик и уселась рядом с Лешкой. — Как твое имя, о благородный юноша?
— Алексей… Али… А ты?
— Меня зовут Балия.
— Ты очень красивая… Девчонка лишь усмехнулась. Лешка потянулся к кувшину:
— Выпьем вина?
— Охотно…
Рука юноши дрогнула, и рубиновые капли упали на серебро, растеклись кровавыми кляксами.
— Ложись, мой господин, — выпив вина, промолвила Балия. — Я сделаю тебе чудесный массаж!
Лешка потянулся к поясу…
— О, нет, господин. Я сама тебя раздену… Поверь, у меня это лучше получится.
Лежа на животе, быстро освобожденный от одежды юноша чувствовал, как нежные девичьи руки гладят его спину и плечи… Не выдержав, перевернулся — голая красавица грациозно изогнула спину…
— О Балия! — парень набросился на нее, словно тигр.
— Постой, постой… — шептала девушка. — Не так быстро… Я ведь никуда не спешу…
Темные соски пэри казались Лешке терпкими на вкус, кожа была горячей и шелковистой, а тело — гибким и соблазнительным.
— Балия… Балия… Балия…
Бессильно откинувшись на ложе, Лешка погладил девушку по бедру:
— Какая ты красивая, Балия!
— Красивая? — девчонка прилегла рядом и вздохнула. — О, у нас есть девушки куда красивее меня! Ты можешь их попробовать… Правда, не советую — дорого. Да и вообще…
— Нет, — Лешка покачал головой. — Мне кажется, здесь самая красивая — ты.
— Наверное, ты просто не видел других, — улыбнулась Балия. — Знаешь такой поцелуй — «вкус лотоса»?
— Нет.
— Сейчас я тебе научу… Иди сюда!
Их губы снова слились в поцелуе, долгом и страстном, Лешка никогда еще ни с кем так не целовался… даже с почтальоншей Ленкой. А руки девушки уже ласкали его тело, и твердые, налитые любовным соком соски крепко прижимались к груди…
— Балия… — сладко простонал юноша. — Поистине нет тебя прекрасней… Нет! Нет! Нет!
Они уговорились встретиться через день, и Лешка еле дождался, когда этот день наступит. На этот раз Балия танцевала для него, тихонько ударяя в бубен.
Босые ноги ее скользили по ворсистому ковру алькова, обнаженное оливковое тело изгибалось… так, что юноша увлек ее в постель, не дожидаясь окончания танца.
— Балия…
— Мне тоже хорошо с тобою, Али! Налей еще вина… Впрочем, как хочешь.
Поднявшись с ложа, девушка подошла к узенькому окну и посмотрела в небо:
— Опять тучи. Кажется, снова пойдет дождь.
— И пусть…
Балия зябко поежилась:
— Все равно, не люблю зиму. А ты?
— Замерзла? — вскочив на ноги, Лешка обнял девчонку за плечи, погладил по животу и груди…
— О, ты хочешь меня согреть, мой господин? — девчонка изогнулась, упираясь руками в край столика. Обернулась лукаво: — Что ж, я не против.
— Балия…
Потом они наконец допили вино и, обнявшись, уселись на ложе.
— Расскажи мне о себе, — попросила девчонка и, вдруг оглянувшись на портьеру, добавила шепотом: — Расскажи то, что хочешь рассказать, а чего не хочешь — не рассказывай. Абдылчак, хозяин, заставляет нас расспрашивать посетителей. Расспрашивать не просто так — с хитростью. А я не хочу хитрить — устала. Тем более, ты мне очень понравился… Ты не такой, как все. Другой. Я это чувствую!
— Да ладно, — Лешка не знал, огорчаться или радоваться. — Ну, если тебе надо — расскажу. Только предупреждаю, рассказ будет длинным.
Он рассказал Балии почти все, естественно, исключая трактор, Черное болото и прочее. Почему-то утаил и Гюльнуз, но все, что касается рабства, пиратов, побега и нынешней работы на старика Николая Скадоса — изложил в подробностях и даже с юмором.
— Так, говоришь, этот старикашка запрещает вам заводить любую дружбу? — хохотала девчонка. — А ты со своим другом все ж таки его обманули! Молодцы. Сколько он вам платит, этот старик?
— Десять денариев за каждую ездку.
— Сколько?! — Балия удивленно округлила глаза.
— Десять… А что, это мало?
Девушка пристально посмотрела на Лешку:
— Десять серебряных монет — это много, очень много, Али. Никому столько не платят. Что, вы получаете их после каждой ездки?
— Да нет… — юноша пожал плечами. — Старик обещал расплатиться потом. Правда, мы все же вытребовали у него немного.
— Потом… — тихо повторила Балия. — Ты добрый парень, Али… — Она немного помолчала, а затем продолжала серьезно и тихо: — Мне почему-то очень не нравится ваш хозяин, уж больно много он обещал заплатить.
— Думаешь, кинет? Ну, не заплатит?
— Клянусь Джебраилом, я уверена в этом! Ну, кто будет платить столько денег за такую простую работу? И… как бы не обошлось и хуже… Вот что, — девушка приподнялась, посмотрев Лешке в глаза. — Я бы на вашем месте поскорее ушла. Просто взяла бы — и скрылась. Слишком уж все подозрительно.
— Да брось ты! — расхохотался Лешка. — Думаешь себе, черт знает что. Николай Скадос — нормальный мужик… Ну, если и кинет, так и черт с ним — мы, чай, за его счет сейчас и живем.
