Виктор смотрел ей в след, а мысли в голове неслись испуганным стадом. Что-то ему в ней не понравилось, что-то было неправильно. Увидев, как за ней захлопнулась дверь, он тихонько выскользнул из сарая, стараясь делать это бесшумно. В доме голоса резко усилились, что-то стукнуло. Виктор испуганно озирался, снова достал пистолет и нырнул к соседнему сараю, укрывшись за темной метлой дерева.
Скрип петель раздался внезапно, и снова появилась Люда, оставив дверь нараспашку, добавляя во двор немного света. За кизяком хозяйка вышла почему-то без ведра, да и вообще осталась на крыльце, смотря в темноту. “А ведь действительно красивая, молодая баба” - подумал Виктор, разглядывая ее при свете, - “Вот только сукой оказалась”.- Вслед за ней, из хаты вышло двое мужчин с карабинами наперевес. Одеты они как то необычно, один в овчинном тулупе и пилотке, второй с непокрытой головой, щеголял в шинели незнакомого покроя.
- Ну, выходи, летчик! - В тишине, звонкий голос Люды прозвучал как удар в литавры. Она ткнула пальцем, и эти двое деловито направились к сараю, где он недавно сидел.
- “Ой, дурак, ой влип” - Виктору сейчас больше всего хотелось оказаться подальше от этого места. Он проклял тот миг, когда решил сюда идти, когда решил заговорить с этой Людкой. “Что делать? Сейчас они проверят сарай, а потом начнут искать рядом. Найдут, конечно, стоит только внимательно посмотреть в мою сторону. А что потом? В плен? Или драться? Надо было эту суку трахнуть, а так, получается, все зря. Жить то, как хочется… в плену кормить не будут, все равно сдохну” - мысли в голове путались, а время словно растянулось. Его враги успели сделать всего пару шагов, а он уже успел все обдумать и решился…
Выстрел щелкнул негромко, как будто сломали сухую ветку. Дальний враг, одетый в тулуп, словно споткнулся, нерешительно постоял, покачиваясь и начал оседать на землю, заваливаясь набок. Но Виктор этого не видел, сразу после выстрела он швырнул бесполезный пистолет в голову ближайшему противнику и кинулся на него безумными скачками, перехватывая финку в правую руку. Немец ответил, его выстрел после тихого пистолетного хлопка прозвучал солидно, резко но ударивший в его плечо пистолет увел пулю в сторону. Время растянулось и Виктор, несмотря на темноту, словно в замедленной съемке, отчетливо видел как враг морщится от боли, как ТТ падает в грязь у его ног. Видел, как он перезаряжает карабин, как кувыркаясь, вылетает выброшенная из патронника гильза, видел как немец кладет палец пусковой крючок, по привычке щуря левый глаз. Но в этот момент Виктор его настиг, ударив по стволу, уводя в сторону и добавляя правой наотмашь в горло. Выстрел ударил по перепонкам, руку обожгло болью, немец все же успел спустить курок, но пуля снова ушла в никуда, дырявя сараи. Но и Виктор промазал, немец в последний миг отшатнулся избегая ножа. Удар, который по силе, должен был снести врагу голову, пришелся выше, вскользь, лишь разрубив кожу на лбу. Это и спасло Виктора второй раз, когда немец, отпрыгнув в сторону и перехватив карабин словно дубину, попытался проломить ему голову. Кровь залила его лицо и он на долю секунды замешкался. Этого хватило и Саблин, подскочив почти вплотную, воткнул тому нож в горло, аккурат между петлиц, в ямочку под ключицами. Он еще успел удивиться, как легко лезвие ножа протыкает живое тело и как противно скрипит сталь о позвоночник.
Виктор с безумными глазами торопливо озирался по сторонам, но больше никого не было. Его враги упали почти одновременно. Прошло буквально пять секунд с его выстрела, а число живых и здоровых во дворе сократилось вдвое. Все кончилось очень быстро. Людка так и стояла на крыльце, только лицо у нее стало белее стены, глаза расширились, и в них плескался ужас. Она громко завизжала, на одной ноте, упав на колени ступеньках и вцепившись в перила крыльца. Ее крик ударил по ушам не хуже выстрела. Виктор заметался по двору, споткнулся о зарезанного немца, что лежал, вытаращив залитые кровью глаза. Упал, снова вскочил и налетел на второго, который лежал скрючившись, елозя сапогами по грязи. Увидев лежащий тут же карабин, схватил его и кинулся в темноту, в сторону оврага.
Так он не бегал еще никогда. Вряд ли бы сам Усэйн Болт сумел бы обогнать Виктора в этом безумном ночном забеге. Пока было тихо, только ветер свистел в ушах, да сапоги тяжело бухали по земле. Но вот сзади хлопнул выстрел, второй, что-то свистнуло над головой, но он уже закувыркался по склону внизу, проваливаясь в мокрый снег. Бежать по балке было тяжелее, снега тут осталось гораздо больше, он замедлял движение. Сзади что-то пшикнуло и балку залило желтым дрожащим светом, снова забахали выстрелы, но пули летели где-то над головой, в стороне. “Наверное, ракету осветительную запустили” - подумал он, быстро переставляя ноги, стараясь не упасть.
Он так долго бежал, потом не выдержав упал, жадно глотая воздух, пытаясь унять колющую боль в боку. Деревня осталась позади, там периодически грохотали выстрелы, но это было не опасно. Он лежал минут пять, приходя в себя, набираясь сил. Потом вдруг вспомнил про руку. Рука, побитая пулей, болела и, вдобавок, до сих пор кровоточила. Разобрать что там за рана, он, в темноте так и не смог, ограничился скорой перевязкой, обмотав руку куском парашюта. Полежав еще немного, поднялся на ноги и упрямо зашагал на восток. Компас был уже не нужен - фронт было отчетливо видно по всполохам взрывов.
Шлось хуже, чем вчера, снега навалило изрядно, но внизу была грязь и ноги вязли. Но он старался не обращать на это внимания, выдерживая темп. В то, что за ним ночью направят погоню, Виктор не верил, но к утру от этой деревеньки нужно оказаться как можно дальше. Потому что утром отправят обязательно.
И снова начался долгий, мучительный поход в темноте. Степь во мраке казалась ровной и гладкой, как стол, но таковою отнюдь не была. Трава путалась за ноги, он запинался о кочки, проваливался в невидимые в темноте под снегом ямки, падал, но упрямо поднимался и шел вперед. Это было тяжело, ноги вязли в снегу, но с каждым шагом фронт приближался все ближе и ближе. Щелчки выстрелов, треск пулеметных очередей, грохот разрывов слышались уже отчетливо. Внезапно что-то прошелестело над головой и сзади ухнуло, на долю мгновения подсветив степь вспышкой разрыва. Воздух наполнился зловещим свистом осколков. Потом грохнуло еще раз и еще.
Перепуганный Виктор ничком рухнул на землю, закрывая руками голову вжимаясь в снег, вздрагивая при каждом разрыве. Неподалеку от Виктора упали лишь первые снаряды, остальные взрывались в стороне, слева. Но он этого даже не понял, замерев от ужаса. Так страшно ему еще никогда не было - лежать в темноте, в снегу, а вокруг грохочет и свистит разорванным воздухом зазубренная смерть. Артналет прошел быстро - он еще лежал, врастая в землю, когда наступила тишина, но он даже ее не сразу услышал - в ушах стоял звон.
