пока это оружие не получило широкого применения, хотя те же австрийцы использовали ямы-ловушки устанавливая внизу колья. Хотя эффективность их против наступающего противника так себе, ибо они выводились из строя за счет артобстрела, но все-таки часть срабатывала. А вот мины пока не ставили, хотя опять же надо думать, часть их будет уничтожена артобстрелом, но это во время наступления. А вот в такие относительные периоды затишья они были бы весьма эффективны против таких вот вылазок врага. Главное, чтобы потом самим на них не подорваться…
Дальше стали резать проволоку. Один держал участок колючки, чтобы н звякнули подвешенные банки, а второй перекусывал ее специальными кусачками. Потом аккуратно отводили концы проволоки в сторону. Резали по всей высоте. Так-то проползти можно и без таких сложностей, но вот для отхода, когда придется убегать со всех ног, надо иметь чистый путь.
Нервозная работа, ведь в любой момент за бруствер мог выглянуть своей башкой офицер или унтер, обходящий посты. За наблюдательным постом присматривал поручик Бодько, раз он такой глазастый, что так же залег поблизости.
— Тс-с! — давал он знак, когда перископ снова начинал двигаться.
Разведчики замирали, вжимаясь в землю и выждав продолжали проделывать проход.
Но вот последняя проволочка перекушена и путь к немецким траншеям свободен.
41
Климов, тщательно проверив бруствер на наличие какой-нибудь пакости сигнального характера и не обнаружив таковой, подумав при этом, что на своем участке на подобный случай надо натянуть растяжек, тихонько соскользнул вниз. Теперь ему требовалось убрать наблюдателя.
Вот только подкрадываться к нему Михаил и не подумал. Скинув с себя броник и напялив на голову прихваченную с собой для такого дела фуражку, он не скрываясь двинулся в сторону своей жертвы бухая ногами по настилу.
Ломаная линия окопов в данном случае играла плохую службу для наблюдателя, позволяя подобраться к жертве на дистанцию броска не идентифицированным ею до последнего момента.
Но как уже было обозначено, Климов не таился, более того, где-то за десяток метров, если наблюдатель глуховат (ну мало ли, результат контузии), имитировав не совсем трезвое состояние и как результат неустойчивое положение на ногах, дескать чуть не поскользнулся, и естественно ругнулся по-немецки:
— Свинская собака!
Все это представление было рассчитано на универсальную солдатскую психологию. Ибо что сделает часовой, когда услышит приближение начальства? А кто еще может ходить ночью не совсем трезвым и ругаться? Правильно, продемонстрирует служебное рвение и значит уставится в свой перископ. И лишь при сближении вплотную оторвется от своего наблюдательного инструмента, чтобы поприветствовать офицера.
Это немчика и сгубило. Он даже наверное и не понял, что офицер был не немецким ибо в темноте вообще ничего не разобрать толком.
Купленный в лавке нож вошел в грудь фрицу в районе сердца.
«Теперь лишь бы смена наблюдателей не произошла прямо сейчас по закону подлости», — подумал Климов, придерживая тело наблюдателя от падения.
— Лезьте! — дал он команду вернувшись и вновь напяливая на себя доспех.
Полминуты и вот его отряд в немецкой траншее.
«А ничего так немчики устроились», — оценил траншею Климов.
Мало того, что полный профиль так и отделано все на совесть. Стены укреплены брусом, а «подиум» на котором стоят солдаты во время боя, вообще забетонирован! На нижнем уровне лежат нормальные доски, причем под ними не земля, а тоже бетон образуя водосток в ямы, откуда воду откачивали насосы.
«И когда только успели-то, а?!» — поражался Михаил.
Впрочем, мысль была, что для работ используют пленных, так что ничего удивительного в скорости возведения укреплений нет, но вот наведенной «красоте» конечно все равно удивляешься. Умеют жить немцы с комфортом даже на войне.
Но немецкий «орднуцнг» это не только сила, но и слабость. В том плане, что немцы все делают по одному проекту в том числе и свои укрепления, а значит в какой бы немецкой траншее ты не оказался, всегда знаешь, где искать командный состав, тут даже план-схемы не надо.
Так что стоило сориентироваться на местности по проходу ведущему ко второй лини окопов, дальнейший маршрут движения стал яснее ясного.
«Вопрос в том, кого брать? — озадачился Климов. — Хватит младшего офицера, что кукует в первой линии или идти за „коллегой“ во вторую?»
Решил в итоге не рисковать и забрать летеху. Если он чего-то и не знает, то догадывается.
Дверь в офицерское убежище оказалась заперта. Ну, было бы глупо надеяться на постоянное везение.
«И стучать не выход, может ведь и пароль спросить, — подумалось ему. — Да просто имя спросит и все, засыплемся».
Слегка изменивший направление ветерок принес запах дымка.
— Печка… Ты, заткни чем-нибудь трубу, да хоть бы куском дерна, — приказал ближайшему солдату Михаил. — А перед этим брось в нее горсть земли.
Тот понятливо кивнул и взобравшись наверх уполз к трубе.
— Кха-кха! Дерьмо! — послышалось из убежища. — Какая свинская собака это сделала?! Удушить меня вздумали?! Узнаю кто — убью сволочей!
«Похоже что в немецкой армии не все так благостно», — мысленно хмыкнул Климов.
Офицер поднялся наверх, открыл дверь и тут же получил в рожу от штабс-капитана. После чего жертве вставили кляп и связали.
— Бодько, вниз и осмотреть там все.
Поручик тут же юркнул вниз. Михаил только головой покачал и указав на двух солдат, кивнул им головой, чтобы помогли с трофеями.
Теперь осталось решить, уходить тихо или с шумом.
В итоге решил, что лучше с шумом. Наблюдателя скоро будут сменять и скорее рано чем поздно, так что обнаружат и всполошатся, так что лучше сразу нанести максимальный ущерб и сократить число тех, кто сможет открыть стрельбу им вслед.
«Зря что ли с собой столько гранат тащили?» — окончательно решил Михаил.
Ибо каждый нес с собой по пять гранат, из них одна химическая.
Вылез наружу поручик.
— Ничего интересного штабс-капитан, взял только бинокль и оружие его.
— Ясно. Если хочешь проявить геройство, что возможно оценит командование, то есть задание.
— Какое?
— Вон там, пулеметный блиндаж. Задача — бросить в окошко несколько гранат. Если окошко окажется надежно закрытым ставней, то берешь гранату, вынимаешь чеку и осторожно прислоняешь ее к ставне прижав камнем, так чтобы когда ставню откроют, граната упала внутрь. Понял?
— Э-э… да…
— Точно? Или мне кого другого послать за георгиевским крестиком?
— Так точно, я все понял и справлюсь!
— Тогда пошел. У тебя на все про все пять минут.
Поручик ринулся к пулеметному доту.
— Вы двое, тащите нашу добычу к фельдфебелю. А мы немного шороху наведем.
Два бойца притаились у дверей ведущих в солдатские убежища со штыками наготове, на тот случай если кто-то
