Ознакомительная версия.
Внимание: интригующий момент!
Джонни трахает хрупкую россыпь.
Она шуршит. Представь, Джонни, что держишь в руках охапку осенних листьев.
Рассыпься, девочка у ног, стань прахом, пустотой.
Изобразить НИЧТО, разумеется, трудно?
Нет уж, постарайся.
Джонни оглядывается, ищет глазами, делает шаг в сторону воды, наступает на потерянные глаза.
Дикий визг!
Громче!
Громче!
Хруст!
Еще!
Дубль три.
4. Вирго тащим за стринги!
Эрато?
У девочки печальные синие огненные глаза.
Кто сказал: газовые горелки? Молчать!
И венский вальс не при чем – пусть пара шуршит под Штрауса.
Вырубить посторонние звуки!
И «страуса» – тоже, не смешно.
Оставить одно живое дыхание.
Не понятно?
Кто сказал «вирго»?
Она до сих пор ничья?
Вирго тащим за стринги!
Больше страха в глазах!
Показать зрачки!
Ужас перекошенный, правильный.
Гримасу ей подправьте слева, чуть-чуть…
Послушай, Эрато, милая, ты в кадре. Пора.
Колени – колени – колени – грациознее!
Рано вмазал по губам, Джонни!
Кастет убери!
Припудрить бедро.
Где вы эту невинность откопали?
Сволочи, надо было до съемки обломать.
Дубль!
Кстати, от таких недолюбленных, производится сильное потомство, гены очень привередливы.
Джонни, не кипятись!
Ну и что?
Разбила нос – зато натуралка.
Ну вот, красавчик, испортил кадр!
Возьми платок, нос кверху.
Ну и хлещет!
Дубль, к черту, дубль, Джонни!
Сколько раз повторять: разбитый нос вне компенсации.
Деточка, в уме держи не первого, а второго.
Все внимание – на него.
Меланхолия на красивом рыльце – тактика выживания альфы.
Кто из двоих – альфа?
В адюльтере нет грязи. Он самое настоящее, человеческое, пещерное.
Первый – доктор с окровавленным скальпелем дрожит и трясется:
«Хде болит?»
У второго – дешевый, но реальный вопрос:
«Кто?»
Он ревнует. Он делает больно.
Бес ревности – ядом в узких зрачках.
Но будет стараться, шалун, хотя и цедит сквозь зубы:
«Забудешь».
Резче, резче, позы чаще меняй, Отелло.
И-и-раз!
И-и-раз!
Ножку на плечико.
Разверни красиво.
Больше света на грудь, в камере спина, ритмика трицепсов, ниже, ниже, две полусферы синхронно и резко.
Не спешить!
Холодные оттенки постепенно переходят в теплые.
Розовых больше!
А сейчас – кармина.
Кармина добавить!
Растворить в нем плавно губы дамы, пенис партнера, его руки, ее соски.
Отелло, не отрываясь от дела, достает сигарету, закуривает.
Но при этом не останавливается!
Сложное задание?
Каскадера тебе?
Другое дело.
Сделай вид, что равнодушен.
Еще одну затяжку, жаднее, еще, предложи даме.
Она не хочет.
Затуши окурок об плечико.
Визг!
Диафрагма!
Громче, громче!
Нечто, но… в топку.
Джонни, выход, поспеши.
Где шпага?
И это король Сексонии?
Не выражаться!
Твоя коронная фраза:
«Принц на коленях? Никогда!»
Шпагу – из ножен!
Выход Маргарет.
Да не в нос, тыква, не в нос, не гундось, учись:
«О, мой паладин!»
Массовка хором за кадром:
– Виват! Виват! Виват!
Маргарет, дыша королю в плечо:
«Спеши, повелитель!
Приведу жеребца из конюшни, конь зол, застоялся, в оскале резцы, только что ребра раба перегрыз. Возьми его в бой, умоляю!
Спаси страну, залитую кровью!
Благословляю!»
Принц, разверни донну поперек прибоя.
Окно четче изобразить!
Нет, нет – другую заставку.
Хлопья снега реальнее, крупнее, искрами сумрак исполосовать.
Монолог Маргарет:
«Утро. Мерзко. Нежить из дворца не изжить».
Маргарет, потянись, в розовый плед глубже окуни подбородок.
Входит Джонни, срывает плед с тела Маргарет.
Резче!
Принц возбужден.
Он падает на нее, разогревает руками, ногами, поцелуями.
Впивается в шею.
Маргарет оживает, улыбается, шепчет: Шалунишка!»
Джонни, сожми бедра в объятиях, откровеннее, сочнее.
Маргарет задыхается, стоны глубже.
Герой в пике, стоны слить в красивый дуэт, сцену растворить в закате.
Объектив находит окно.
За ним Ночь. Метель. Снегопад.
Дубль.
Утро.
Головка дамы на сгибе локтя возлюбленного.
Она прелестное дитя, шаловливое, пальчики танцуют вокруг пупка партнера и ниже, изучая подробности мужского тела.
Джонни звереет от игры, постепенно сходит с ума.
Кульминация зависит от Маргарет.
Его тяжелый бутон в ее руках.
Он чувствует ее пальцы, дыхание.
Закрывает глаза. Минет крупным планом. Движения Маргарет нарастают.
Вдруг вокруг ложа влюбленной пары появляются херувимы.
Не опаздывать!
Где массовка?
Ну, наконец!
Ангелочки забрасывают любовников лепестками роз и конфетти разбиваются на пары и повторяют все, что видят в постели Маргарет.
Глаза влюбленных сияют от счастья.
Король готов сделать предложение, после того, как кончит.
Вдруг окно разлетается вдребезги, и в комнату врывается снежный вихрь.
Бутон короля вянет на глазах.
Серый вихрь смешал в одну кучу групповушку херувимов, закружил их и вымел в окно.
Появляются монстры, призраки, духи войны.
Джонни машет шпагой, шире, шире замах!
В панораме фонтаны крови, атака миньонов.
Дави их, Маргарет, ладошками!
Не жалей!
Духи звереют, впиваются в любовников. Высасывают из них кровь.
Джонни пытается атаковать! Он потерял разум и рубит мечом подушки и Маргарет.
Перья и части тела Маргарет парят вокруг принца.
Показать отрубленную кисть, грудь, таз с двумя ногами.
Тяжело падет на пол голова.
Снегопадом укрывает спальню. Монстры и Джонни замерзают в неестественных позах.
Вбегают слуги, Эльза и Крон. Оба в колючих намордниках. У Эльзы хвостик. У Крона – стринги а ля смокинг.
Они не узнают снежного короля и голову его нареченной.
Эльза падает на пол, Крон расстегивает гульфик.
Эльза купает пальцы в ворсе ковра, подгибает колени, нежно тазом качая.
Крон устраивается в это кресло.
И понеслось!
Ржанье за кадром.
Фанфары.
Дубль.
Садовник в вечернем намазе, в экстазе, носом – в грядку, затих.
Госпожа вприпрыжку вбегает в сад, скачет на одной ножке, кружится, хохочет.
Звонче, Лулу, звонче!
Она замечает садовника.
Крадется к нему на цыпочках, шалунья.
Бросает в него куклу.
Садовник поднимает голову, и видит юную госпожу.
Показать отражение девочки в его зрачках.
Крупнее.
Так.
Зрачки пульсируют, втягивая в черный водоворот силуэт в белом платьице.
Она гурия, мечта, награда, персик рая.
Под шляпкой пухлые пунцовые губки.
Губки показать! И язычок шалуньи. Она дразнит садовника.
Стрекозы рая – вот кто обитает в небесных садах.
Лулу, кокетка, знает цену своей новой шляпке.
Она капризна, упирается каблучками, не хочет идти, выкручивает кулачок.
Садовник крепко держит за руку, ведет к орхидеям.
Они чудо: вот-вот расцветут.
Ей плевать, она кричит, оглядываясь назад: «Зера, Зера!».
А служанки нет – садовник услал по делам.
Садовника показать крупным планом.
Глаза.
Увеличить.
В зрачках розовеют, пульсируют орхидеи и лента на шляпке.
Ветер уносит шляпку в бассейн.
Садовник простирается ниц, замирает, по телу конвульсии, он мастурбирует, ищет глазами белое платье среди пышных рододендронов.
Потерянная шляпка одиноко дрейфует между струй фонтана, на нее присела стрекоза.
Садовник выуживает находку из бассейна.
Гарри, потеряй равновесие, качнись, но не падай, держись на ногах.
Стоп, не так!
Сначала поправь левую бровь – отклеилась.
Так.
А теперь граблями дотянись и достань мокрую шляпку.
Насладись ее ароматом.
Да не так – утопи лицо в шляпке.
Эпизод с фетишем
Показать, как Гарри мнет, впивается зубами, жует, вытирает потное лицо.
Лицо – крупным планом.
Показать губы, щетину, ухо с волосами, движение желваков.
Бедная шляпка!
Дольше, дольше! Тяни паузу.
Камера медленно отдалятся.
Под раздавленной шляпкой: локоны, лицо, рот, зажатый пятерней.
Ужас в глазах Лулу.
Дыхание садовника жутче, резче, легкие – всмятку.
Ничего, бутафория не пострадает.
Пейзаж закрыт мокрой потной спиной, широкие плечи дрожат.
Лулу не видно.
Садовник падает в изнеможении.
Сад открывается крупным планом: в сверкающей росе – орхидеи, розы, дельфиниум.
Сквозь лепестки проступают прелестные лица, их много.
Это гурии.
Девочки, гурии, массовка, на выход!
Все разом, толпой, пройти мимо камеры. Ножки идут медленно, плавно, лица – в объектив.
Ознакомительная версия.
