Ознакомительная версия.
Да-да, так и бежал между взрывами, колебал своими пречендалами. Вот хохоту было у товарищей! А что до блондинки Тамары…
Собирали её красивое молодое тело всем взводом. Завернули, что смогли найти в драную шинелку убиенного бойца. Затем группа товарищей отнесла собранные останки на зенитную батарею. Ихний командир принял поклажу и поблагодарил за службу.
Её подружки, не скрывая слёз, плакали.
Раненый в голову Николка поддержал своей исповедью
– Ох, и бабы здесь, в санчасти. Особенно одна, сестричка. Огонь! Витамин! Смотрю, сидит за занавеской, бинты крутит. Коленки развернула, а там ажно гланды видать!..
Устроились мы хорошо, возле кусточков на мягонькой травке.
Но, тыловая мразь, лодырь санитар нет, чтобы пройти десять шагов до воронки, вывалил за кусты, прямо на наши головы отбросы из операционной: кишки там разные, бинты кровавые, тампоны.
Сестричка глаза закатила, подвывает, повизгивает, ничего не видит, рычит. А у меня всю способность отшибло: под самым носом лежит отрезанная человеческая рука с оторванными пальцами, совсем свежая, и кровь из неё сочится…
Тык-мык-затык… Хотел в руки отрезанную плоть взять и отбросить. Но понял, что сам в крови запачкаюсь. Елозил, возился на сестричке, пытался от реальности абстрагироваться. Даже глаза свои закрыл. Одна хрень перед глазами видится, рука кровавая…
Так и сбежал из чапыжника за санчастью в полном «некончизме» и совершенно расстроенным».
Пулемётчица Олеся Василькова была 14-летней полковой «давалкой». Она никому не отказывала в близости. Добро и зло, грех и добродетель у неё всё было перемешано. Ей взрослые дяди-лейтенанты сказали, что надо быть в обязательном порядке «подстилкой» для солдат.
Что это для женщины во время войны героизм и даже больше, долг, честь перед Родиной.
Это был «приказ» старших по званию. Поэтому до её «пионерского» тела очередь из матёрых «кобелей» была нескончаема.
В то же время, когда по обоюдному согласию, в бане трое боевых офицеров отымели жену начальника контрразведки, то их просто… расстреляли. Не важно, что все были «ужратые» и еб… я совершилась по глубокой пьяни
По фронтовой морали заглядывать под юбку к чужим ППЖ считалось развратом. И приравнивалось к измене Родины! Вот так! Не твоё, не трогай!
На постое, местные деревенские бабы орали нашему санинструктору Галине Поляковой, ругались нецензурной бранью
– Знаем, знаем, чем ты там занимаешься сучка бл… скя! Спишь, еб… шся с нашими мужьями. Фронтовая бл… дь, проститутка, сучка военная!..
От беспомощности, обиды и унижения Галина плакала. А мы, в свою очередь, как могли её успокаивали. Но плевок в душе и нанесённое оскорбление в душе у санинструктора оставались надолго.
На соседнем, Калининском фронте воевал лётчик Иван Фёдоров. О его славе рассказал комбат Помыткин, подошедший из госпиталя и сражавшийся с летунами по соседству.
Не поверите, но лётчик Иван Фёдоров сбил 134 вражеских самолёта, в том числе 24 в Испании и совершил 6 воздушных таранов. Говорят, что преуспел в этом. Подкрадывался со спины к фашистскому асу и своим шасси разрезал тому обшивку крыла, нарушал тяги и лонжероны. Искусство воздушного боя, что тут скажешь?
А в начале июня 1941-го он, будучи в совсекретной командировке, за лётное мастерство получил в Германии от имени Гитлера Рыцарский Крест. Сталин же дал ему Звезду Героя Советского Союза за мировой рекорд скорости – 1000 км/час.
Широкой души был полковник. Дачу свою двухэтажную в Химках подарил детскому дому! Однако, были у него и простые человеческие слабости. Фёдоров прослыл великим гусаром, пьяным загульщиком, великим дебоширом и, особо, бабником. Поэтому коммунисты и «затёрли» его подвиги.
Одним словом «неформатный» был герой для коммунистического образа.
Однажды терпение Фёдорова лопнуло, и он вызвал на… дуэль, обидчика своей ППЖ. По случаю, та стуканула ему, что молодой лётчик из пополнения в порыве страсти пытался залезть ей под юбку. Дура. Все же понимали, что «сучка не взлает, кобель не вскочит».
Но…
– Со страху руки у того тряслись, поэтому он промазал. Ну, а я срубил веточку берёзки над его головой.
Впоследствии, в воздушном бою погиб тот капитан. Но приходило другое пополнение.
И так за войну шесть раз!
Кто бы, что не говорил, а перед боем (перед смертью) «кувыркнуться» с вожделенной бабёночкой хотелось каждому солдату-мужику.
Поэтому, кто песни, байки и «лапшу на уши» навешивал, а кто-то втихушку самоудовлетворялся поблизости в непролазных кусточках, чтобы сослуживцы не дай бог подсмотрели.
Расскажу о весёлом. О фронтовой эротике.
Однажды по осени, рано утром в тёплую землянку ворвался наблюдатель Жора Полянский и громко, диким голосом стал будить сладко спавшую компанию боевых товарищей.
Разомлевшие, мы быстро вскочили, схватились за оружие. Посчитали, что немцы насели.
А Жорка дико хохотал и показывал на стереотрубу, что на НП. Мы поочерёдно стали подниматься на верхушку сосны по прибитым к стволу дощечкам. Каждый возвращавшийся, падал в приступе смеха и уступал место следующему.
Когда очередь дошла до меня, при двенадцатикратном увеличении я, поражённый, увидел нечто такое!..
Молоденькие санитарки из разместившейся неподалеку санчасти по очереди бегали в кустики на пописон. Девчачий утренний туалет завораживал.
Молодухи стирали бельё, развешивали под солнцем на ветках панталоны, белые трусы. Сразу можно было понять, что это были не обстрелянные ещё бабы, новобранцы из последнего пополнения.
У бывалых санитарок, да и по уставу полагалось так, что женщинам ничего особенного не предусматривалось. Всё нижнее бельё у них было такое же, что и у мужиков. Как правило, чёрные безразмерные трусы и бело-серого цвета кальсоны с подвязками внизу. И всё. Ни бабских эротических трусов тебе, ни панталон…
Видимо, Родина и за женщин-то их не признавала. Чего с ними было валандаться. Стерпят, приживутся в армии, сами «разрулят», как смогут, возникающую ситуацию с нижним бельём. А Родина тем временем на бабах сэкономит.
Что до женской гигиены…
Это был вопрос за семью печатями. Обычно, девчонки обвязывали талию вокруг пояса бинтом и закрепляли на крепкий узел. Сзади к нему, над пятой точкой, привязывали один конец уже другого бинта, а другой конец крепили к поясу под пупком.
Получался довольно надёжный перехват между ног. Ну, а в прокладку, прижатую посередине ног, опять же, можно было запихать, что угодно. Если подфартит, то вату, обёрнутую бинтом или марлей. А во время боёв, свернутый лоскут белья, сорванный с исподнего убитого красноармейца.
И не фыркайте, вы, гражданские. Вас бы, сытой харей, в мерзкое пекло войны на «передок». В окопы, заполненные после дождей грязью по щиколотку. Мы за своих девчонок горой стояли. Башку запросто оторвали бы за нанесённую им обиду…
Но сейчас, сняв чулки, трусы и лифчики они загорали голышом под жарким солнцем бабьего лета. Хохотали, гоняясь друг за другом колебали и мотали своими сиськами…
Одним словом, наблюдалась картина маслом, для молодого организма!
Однажды едем мы по дороге и видим, что санитарки расположившись в раскорячку, выталкивали из грязи свою полуторку с медикаментами. Старшина санбатного хозвзвода орал на них матом. Чуть ли не под аппетитные задницы пинал, ирод.
А у них бедьненьких, халатики поверх юбок задрались и всё исподнее наружу выставилось.
Машина сильно рванула и, как торпеда, из грязи выпрыгнула. Ну, а они следом за нею носами в самую грязь плюхнулись. Плашмя, лепёшками.
Не позавидуешь дамскому виду и «очарованию». И смех и грех.
А бывало всё куда интереснее и откровеннее.
Как-то проезжаем мимо на полуторке и видим, что у КПП (контрольно-пропускной пункт) солдаты щупают сменившихся с поста регулировщиц. Те трясут своими упругими грудями. Делают вид, что, якобы, уворачиваются от нахальных солдатских рук и не позволяют жамкаться орёликам.
Но бойцы ещё дальше, под подол уже лезут. Смех, восторженные взвизги, крики ядрёных регулировщиц…
Ну и, засмотрелся на происходящий флирт Васька Самойлов. Прикурить захотелось ему, паршивцу. Засунул руку в карман шинели и, чтобы не копаться, вытащил вместе с кисетом гранату. Протянул его мне.
А в это время машину мотануло на ухабе. Случайно он и вырвал кольцо гранаты. Хорошо, что мы наблюдали за его руками и услышали характерный «дзынь» чеки. Боеприпас вылетел из его ладони на днище кузова и прямо к нашим коленям.
Все кубарем шарахнулись в стороны.
А Васька успел прыгнуть на неё кошкой и выкинуть гранату за борт кузова. При взрыве, у него же шансов спастись тоже не было. Тут же ахнул взрыв! А осколки ударили в задний борт полуторки.
Козёл Васька! На этот раз пронесло. Никого не ранило. Ну, а Василию пришлось навесить хорошего леща. Счастье, что не взорвались мины, которые мы везли. Иначе был бы грандиозный фейерверк с жертвоприношением.
Ознакомительная версия.
