Один из ребятишек, светло-русый, сойдя с того мостка и вовсе прибольно шибанул по макушке русоволосого мальца, неудачно и как-то дюже туповато остановившегося на краю луча и земли и тем застопорив общее движение.
Сие был весьма высокий ребенок, худоватого сложения, в свои два с половиной года с тонкими, жилистыми ручонками. Этот мальчик сразу обратил на себя внимание младшего из Расов, Бога Дажбу, потому как спервоначалу громко призывал свою мать, вроде чувствуя... ощущая вечную разлуку, не только с той каковая его родила, но и с тем миром в оном впервые вздохнул. А после удивляя Зиждителя Дажбу своей неуемной любознательностью. Малец на удивление, ибо отбирали с Зекрой наиболее крепких, был слаб здоровьем, тем не менее, как и все потомки Расов, весьма красив лицом. Его нежные, миловидные черты с детской припухлостью щек и губ, зеленые глаза и небольшой носик живописали чудность от рождения. Только цветом кожи он едва разнился с прочей ребятней, потому как был не белокожим, а слегка смуглым... слегка... совсем немного. Словом он казался иным... Любопытным, пытливым, сильным, не столько физически, сколько духовно так, что младший сын Небо, Дажба, оглядев его еще в космическом хуруле, проникся к нему особой теплотой, предположив, что это и есть будущий правитель одного из новых поселений на Земле. А так как Дажба обладал способностями заглядывать вглубь времен, он решил даровать этому мальчику имя- Владелин, что означало властитель. Боги, конечно не давали имен детям, это делали духи, которые должны были научить детвору особым традициям, верованиям, языку... Всему тому, что хотел им явить Дажба- младший, любимый всеми Расами Бог... Зиждитель в чьем непосредственном управлении и находилась Галактика Млечный Путь... Впрочем, маленький мальчик, Владелин, точно обладающий какими-то особыми качествами, признаки, выделяясь меж иными детьми, днесь был на особом счету у Дажбы... и не только у Дажбы, но и тех существ, что находились дотоль в хуруле подле него.
А маленький Владелин, ступив на планету Земля, уже начал борьбу за справедливость, к коей верно имел тягу. Понеже не только огрел кулаком того, которого кто-то из духов назвал Миронегом, спокойного и тихого мальчика, и каковой неразумно сбил ход прочей
ребятни, но и подтолкнул вперед меньшого по годкам Златовласа, величаемого так за цвет желтых кудрей, несуразно остановившегося обок первого.
-Не смей!- незримо вымолвил один из духов подходя к Владелину и его лазоревые очи яро блеснули светом.
-Оставь его!- не менее громко плеснул звуком другой дух с голубоватыми глазами и мотнул головой в сторону раздавшихся створок на судне. Его голова нежданно свершила полное обращение вкруг тела, указав на выходящего последним из корабля младшего из Расов.- Этот ребенок на особом счету у Зиждителя Дажбы. И Небожителю не понравиться, коли ты к нему будешь придираться. Мальчика отдали на вскормление мне,- дополнил дюже звонко дух,- так, что подыщи себе кого другого.
-Он дрался,- уже не столь сердито заметил лазоревоокий и голова его неожиданно лучисто вспыхнула зеленым светом, стоило лишь ему узреть спускающегося с корабля Бога.- Но ежели он на особом счету у Зиждителя Дажбы, стоит, наверно, за ним лучше приглядывать, Выхованок,- обращаясь по величанию молвил дух.
-Этим я и собираюсь заняться,- откликнулся Выхованок, и, подхватив на руки Владелина, едва зримо заколыхал своим полупрозрачным телом.
И немедля не только Миронег и Златовлас, но еще четверо ребятишек протянули вперед руки и ухватились за патлатые волоски, резво вытянувшиеся из ног духа. Выхованок более ничего не выдохнув, последовал куда-то вправо, похоже избрав для своих вскормленников избу, широко переставляя долгие ноги и словно собственное дитя слегка покачивая на руках Владелина. Неся мальчика не прижимая к себе, а вроде вжав в свое прозрачное комовидное тело так, что часть его чуть видимо рассеяв свет, образовало над ребенком навес. Дух так скоро тронулся с места, что еще с десяток ребятишек не успев ухватить его за волоски, торопливо засеменили своими маханькими ножками и разком заголосив, дернулись вслед за ним, оно как Выхованок все то время был ихним пестуном.
Лазоревоокий дух, чье величание звучало как Батанушко, удивленно воззрился в след удаляющегося собрата то ли от испуга, то ли еще отчего иного, позабывшего прибрать своих остальных вскормленников. Батанушко, дотоль главенствующий в поселение будущих землян, где возводились четырехстенные срубы, всего-навсе ему доступными и дарованными силами, каковые люди бы назвали чудом, магией, волошбой, был старшим и в самом племени духов. Он еще малеша глазел на Выхованка придержавшего поступь, лишь значимо удалившись от судна, чтобы воссоединиться со своими питомцами, а после перевел взор на того, чье величание Дажба- значило дарующий. На того кто был особо любимым и младшим членом в печищи Расов.
Дажба смотрелся весьма рослым Богом. Нельзя было молвить, что он кряжист и мощен в кости... Нет, Расы не обладали таковой крепостью кости как их создания, твореные по их подобию. Впрочем, они были вельми высокими, и люди никогда не достигали такого роста ни там, на планете Зекрая в далекой Золотой Галактике в Созвездие напоминающем разъяренного Льва, ни здесь на планете Земля. Возможно, рост Бога достигал два с половиной метра, три аршина десять вершков, или восемь футов четыре дюйма, посему и смотрелся он могутным. Его тело не отличимое от людского напоминало мужчину, а может и было таковым. Кожа молочно-белого цвета слегка светилась золотыми переливами так, будто ее подсвечивали изнутри. И сквозь тот тонкий- претонкий наружный покров проглядывали заметно проступающие оранжевые паутинные кровеносные сосуды и, кажется, вовсе ажурные нити кумачовых мышц и жилок. Идеально правильной формы было у Дажбы туловище, руки, ноги и голова, хотя в сравнении с ростом он выглядел худощавым, будучи узок в плечах и талии. А короткие русые с золотистым отливом, кудрявые волосы, такой же длины и цвета борода и волнистые густоватые, долгие усы, кончики коих были заплетены в миниатюрные косички, придавали Зиждителю особую юность и приветливость.
Нежные, миловидные черты лица, усиливали в Дажбе признаки не столько мужского, сколько женского начала. Само лицо Бога имело мягкую форму, будучи скорее длинным, чем широким, напоминающим по форме яйцо, где, однако участок подбородка был уже лба. Без единой морщинки, али ее подобия большой лоб слегка светился, высокие дугообразные брови и чуть-чуть выступающие вперед миндалевидные ярко-голубые очи, всем своим образом глаголящие, что представитель оных знает чего хочет и лидер по своему естеству. Красивым был также нос младшего Раса с изящно очерченными ноздрями, конец какового словно прямым углом нависал над широкими плотными вишнево-красными губами.
Дажба был одет в ярко-красную рубаху, тесно прилегающую к телу и доходящую до лодыжек, с клиновидным вырезом впереди, без ворота и рукавов. Сверху на оную был накинут кипельно-белый плиссированный плащ. Он будто проходил подмышками рук одним своим краем и схватывался на груди крупным, с кулак, самоцветным рубином, переливающимся красным с фиолетовым отливом светом. Стопы Бога были обуты в сандалии с загнутыми кверху носками, к подошвам которых крепились белые ремешки. Один, из каковых, начинался подле большого пальца и единился со вторым, охватывающим по кругу на три раза голень. На Дажбе находилось много различных украшений. Стан его стягивал пластинчатый пояс, собранный из круглых искусно вырезанных блях, сверху на оных возлежали лучисто-красные, небольшие алмазы. Воротник-ожерелье из того же белого золота и красных рубинов да светло-коричневых, дюже крупных алмазов, огибал шею. Множество тончайших, златых, серебряных браслетов выше локтя на запястьях и лодыжках убирали руки и ноги Раса. На голове же и вовсе восседал необычный высокий венец, вобравший в себя зараз белый и кумачный цвета. Это был усеченный конус с плоским днищем, коим он помещался на голове, и приподнятым не менее плоским навершием. По краю оттороченный златой полосой да увенчанный, из того же материала, круглой маковкой. Сам венец весьма часто менял цвет, он то вдруг весь пыхал ярой краснотой, то степенно бледнея, делался почти белоснежным.
Дажба неспешно спустился с пепельно-голубого рукава лестницы, и, ступив на мощеный деревянный мосток, улыбнулся, мгновенно, склонившему пред ним голову Батанушке. Вельми по теплому приветствуя духа, мягким и точно лирическим баритоном, открывая рот и явственно издавая звуки, Бог молвил:
-Здравствуй, Батанушко!
-Наше вам Зиждитель Дажба!- дух, кажется, и совсем скрючился пред Богом, свернув куда-то в сторону свою каплевидную голову.
Она внезапно крутнулась, свершив оборот на сто восемьдесят градусов, и дух устремил свои лазоревые очи на Раса, воззрившись на него снизу вверх. Дажба слышимо засмеялся, отчего затрепетало на коже его лица золотое сияние, иноредь и вовсе полностью поглощающее бело-молочный цвет и качнул головой в направлении судна. В раззявленные недра, которого уже втягивались рукава-мостки да медленно затворялись створки. Корабль не торопко взмыл ввысь, уступая место для приземления новым судам и прибывшим на них поселенцам.
