навис теперь уже над азиаткой.
– Аск, скажи… – задумчиво начал Арвин. – В Сибири тогда были такие же одурманенные?
– Нет… – мотнул я головой. – Рахна в этих течёт несколько иначе. Изменения слабые, почти незаметные. Но отличия есть. Сейчас я сразу увидел, что рисунок контроля немного отличается от привычного нам рисунка распространения рахны сарнитом-сеятелем. В Сибири на подобной мысли я себя не ловил. Хм… – я выпрямился поняв, что меня смущало. – Если обычно рахна как бы опутывает энергетическое тело, подпитываясь им и двигая его. То сейчас она полностью вплелась в него. Из-за этого… контроль более вариативный. А одурманенные сильнее. Но и жизненных сил им это стоит больше… Да, определённо сеятель, подчинивших их, неплохо владеет жи́вой и поднаторел в том, чтобы умело использовать обе энергии.
– Браво, ваше высочество, – решительно кивнул Архун. – Я тоже пришёл к аналогичным выводам. Очищать этих одурманенных будет сложнее, – мой старый учитель резко повернулся и уставился мне в глаза. – Я прошу выдать мне двух пленных под личную ответственность.
– Думаешь, сможешь создать что-нибудь… полезное, старик? – спросил Арвин.
– Будто господин Архун хоть раз создавал что-то бесполезное, – с лёгким укором в голосе проговорил Андрей Оболенский.
– Робопес, который гадит почти настоящим дерьмом? – припомнил Арвин. – Или девяностоградусную ниарийскую сивуху со вкусом чистой воды? Или… хм…
Мой друг глубоко задумался, пытаясь вспомнить что-то ещё из Архуновских изобретений-потешек, ну а я повернулся к своему учителю.
– Даю добро. Постарайся, чтобы эти люди выжили, и, когда всё закончится, могли вернуться к обычной мирной жизни.
– Смогут ли они вернуться к мирной жизни, от меня зависит меньше, чем от других. Но насчёт остального я приложу максимум усилий, ваше высочество. Теперь о конкретных экземплярах… Я прошу выдать мне мужчин. Шанс, что они выживут, гораздо выше. К тому же… – он цепко уставился на мощного африканца. – Этот точно будет полезен.
– Нет, прости, друг, – мотнул я головой. – Белого мужчину не отдам. Он явно из местных, а значит поможет нам завоевать симпатии местных союзников. К тому же… – я сжал кулаки. – Если повезёт, мы сможем узнать побольше о сеятеле, который заявился в Швецию.
– Хорошо, – не стал спорить Архун.
Я подошёл к белокожему «зомби» и обвёл взглядом своих товарищей.
– Ну, все ощущения запомнили? – дождавшись утвердительных кивков, я положил ладонь на грудь одурманенному. – Тогда я начинаю.
Несмотря на повышенную сложность задачи из-за вплетений рахны в энергетическое тело одурманенного, очистил я его довольно легко. Никаких кровохарканий или других видимых ухудшений самочувствия «пациент» не получил. Всё-таки мой уровень контроля альтеры очень высок, и в прошлой жизни я, как и Арвин, имел высший ранг воителя альтеры.
«Очищенный» зомби, как обычно бывает в таких случаях, сразу в себя не пришёл. Его перенесли в санчасть, а двух других бойцы доставили в передвижную лабораторию Архуна. Со стороны она напоминала модуль автодома, установленного на шестиколёсную шасси армейского грузовика.
В этот момент как раз прибыли оставшиеся бойцы княжества Новочеркасского и великого княжества Тверского, так что Арвин и Андрей Оболенский направились встречать своих ратников.
Я же пошёл в «автодом» Лихарева.
У нас имелся не только грузовик-лаборатория, но не и несколько других автодомов. В том числе модуль для перевозки пленных врагов, в котором можно было и… пообщаться с ними.
Когда я подошёл к грузовику, Лихарев – высокий мужчина с зачёсанными назад чёрными волосами и бородкой, курил папиросу возле машины и начищал мачете.
– Ваше сиятельство, – поклонился мне капитан службы безопасности Енисейского княжества.
Дмитрий Борисович Лихарев, как и всякий хороший эсбэшник, был специалистом широкого профиля. А так как наше княжество только недавно родилось, и мы испытываем острый кадровый голод, разносторонность Дмитрия пришлась как нельзя кстати. Официально во время войны в Северном королевстве он числился среди разведчиков. Неофициально вместе с пятью другими эсбэшниками присматривал за нашими ратниками, союзниками, противниками… И вот лично занимался дознанием. Ведь начинал свою карьеру Лихарев как раз в отделе дознавателей.
– Ну? – коротко спросил я.
Лихарев прочесал глазами округу и, убедившись, что рядом никого нет, рубанул с плеча:
– Что-то знает. Нутром чую. И, похоже, знает то, что знать не должен. Но… – капитан поморщился и неопределённо повёл в воздухе лезвием мачете. – Молчит, достойный сын французской аристократии, ваше сиятельство. Мягкие методы не работают. Но если дадите добро, – он заискивающе хлопнул ресничками, – вероятно, я смогу его разговорить.
– Добро, говоришь… – вздохнул я. – Относительно целый и невредимый вражеский аристократ может стать ценным активом, если потребуется обменивать военнопленных. Если этот аристократ, разумеется, сам по себе не несёт огромную ценность для вражеской армии. Таких возвращать стоит лишь в редких случаях.
– Вы правы, ваша светлость. Но этот… сам по себе может и, грубо говоря, пустышка. Но явно что-то знает. И из-за этого уже перестаёт быть пустышкой, – у Лихарева аж глаза светились, так ему не терпелось докопаться до правды и выведать все подноготные тайны пленного аристократа.
– Долго затянется, да? – спросил я, зная ответ.
– Не мгновенно, – серьёзным тоном ответил эсбэшник. – Помариновать придётся. Парень крепкий. Даже если чуть дрогнет… держатся еще сможет.
– Форкх меня дери, – тяжело вздохнул я. – Знаю я, Дмитрий Борисович, как ускорить процесс, когда он хоть немного дрогнет. Пойдём… Помогу тебе.
Я потянул дверь фургона за ручку. Сначала хотел оставить Лихарева на улице, но решил, пусть лучше он будет внутри.
Пусть лучше, если из фургона на весь лагерь будут слышны крики, народ думает, что наш дознаватель – мастер своего дела.
А не то, что князь лютует.
Глава 3
После допроса французского аристократа я хотел созвать экстренный княжеский совет, но не успел. Как оказалось, собрать князей уже решил княжич Хельсинкский – Олаф Лехтонен, родной дядя Юргена – наследника княжества, который представлял Северное королевство на собрании в Выборге. Сейчас же Юрген большую часть войск своего княжества расквартировал рядом с войсками немецких княжеств на юге от Стокгольма. Его же дядя с относительно небольшим отрядом был приставлен к войскам русских княжеств.
Так что, получив информацию о княжеском совете, я привёл себя в порядок и,
