итог старший. Вот только я не понял, толи понравился план, толи он в дискуссию просто вступать не желает.
— Но, а с обменом поместий уже сейчас можно действовать, а то потом цены взлетят — не унимаюсь я.
— Я попробую уговорить Леонтия Васильевича на эту авантюру — неожиданно поддержал меня Сергей Иванович.
— В принципе на обмене и перепродаже можно тоже уже сейчас неплохо заработать. Ладно. А я тоже, прокачусь в Людиново. Посмотрю… что там у них сейчас — задумчиво в конце старший.
— Я там это… немного покомандовал — смущаясь, признаюсь.
— Наш пострел, везде поспел — опять веселиться Сергей Иванович.
— Слушай, Дмитрий. У меня такое впечатление, что ни я, а ты командуешь родом Мальцевых. Да от тебя уже Шулер в Гусе плачет и постоянно просит помощь людьми и деньгами. Значит скоро и Борисов будет. А у меня от твоих идей, уже сердце начинает болеть за наш род — тоже хмыкает олигарх.
— Зато со мной интересно и никто без работы не остаётся — так же перехожу на шутливый тон.
— Вот только мне старику, всю твою дурь несусветную, приходиться разгребать. Значит, та-ак. С тобой мы Сергей, завтра вдвоём поедем в Санкт-Петербург. Один ты совсем…этим б… не справишься. Мне надо будет самому просить аудиенцию у императора. А к этому…шустрику, мы Новака приставим. Чтобы он опять нас куда-нибудь не втравил, и сам голову не сложил — принимает окончательное решение Иван Акимович.
— А что это за корзинка с мешком? — указывая на большую корзинку пальцем генерал.
— Самая дорогая серебряная посуда, подсвечники и разные украшения. Трофеи — и изобразил самое невинное лицо. Туда я отобрал, что меня не заинтересовало. Или самые безликие, или наоборот слишком заметные вещи. — Надо бы их реализовать. А то я без денег — тут я, конечно, преувеличил, но деньги у меня не задерживались, это точно. А раз тут такой шухер, то можно и в Тулу сгонять на пару дней. Тем более и документ у меня имеется, и богатые трофеи дома припрятать нужно.
— Надо же, как же ты так… — опять съехидничал Иван Акимович, заглянув в развязанный мешок и посмотрев на сваленную кучу драгоценностей. — Вот ты чудо-юдо рыба-кит. Иди уже, собирайся, едем в МРУЗ. И не каких больше… «идей»… а то я не знаю, что с тобой сделаю…
Но сначала мы заехали к знакомому ювелиру, где я за свои «праведные» труды получил тысячу рублей ассигнациями. Честно говоря, ожидал большего. Но толи ювелир Губкин слишком жадный, толи я слишком обнаглел. Но следующий раз я решил лучше пустить «заработанное» серебро на какие-то для меня полезные вещи.
— А ты знаешь, а я выяснил насчёт жада. Его как раз в Саксонии и добывают, недалеко от Дрездена. Что-то связанное с местечками Бургк и Йорданов — напомнил мне старший Мальцев в карете, уже после нашего захода к ювелиру.
Ну и чтобы это всё значит? Где Тула, серебро, нефрит и… где Дрезден. И кто бы дал консультацию? Ладно, жизнь покажет.
Тут же на Тверской заехали в магазин, и я купил большой рыбацкий плащ Макинтош, да ещё и с панамой в комплекте. Между прочим девяносто пять рублей. Совсем обнаглели эти иностранцы. Но своего такого нет.
— Дмитрий. Ты что это опять удумал? — подозрительно на меня посмотрел Мальцев.
— Я? Ничего. В дороге во время дождя очень удобная вещь — а сам думаю о получения гуттаперчи. Из всего помню только, что её получают из коры и корней большого кустарника с красными ядовитыми ягодами растущего вокруг. При переработке выделяется густой млечный сок бело или желтоватого цвета. Он мне необходим больше в обуви и других делах, чем в обычной одежде.
— Дмитрий, я тебя предупредил — строго произнёс Мальцев, видя моё задумчивое лицо.
Действительный статный советник Розенкампф Адольф Андреевич, а по совместительству директор МРУЗа встретил нас приветливо. Рассказал, и показал чертежи, которые они успели сделать. Ну, ничего существенного, на мой взгляд, там и не было. Развернули паровоз вертикально и горячая вода по трубкам будет поступать наверх в цистерну. Оттуда самотёком будет поступать к батареям.
— Вот только выше третьего, ну максимум четвёртого этажа наверно не получится — Розенкампф. — Но сейчас это самая передовая печь и мы начали покупать материалы для постройки образца — продолжил он с гордостью — вот только денег закончить у нас не хватит.
Вообще-то я не прав, слишком строго сужу. Такая печь, да ещё на угле, это здесь передовая технология и Адольф Андреевич может по праву этим гордиться.
— Дайте карандаш и лист бумаги — получив нужное, начинаю вносить изменения. Первое, ставлю обратные клапана и рисую их устройство. Вместо резиновых, кожаные прокладки. Потом рисую новую верхнюю ёмкость, и где можно перекрывать по желанию отопление и горячую воду. На ней же предохранительный клапан и спускаю трубку манометра к кочегарки. Рисую обычные батареи и краны. Краны сделать вообще не проблема кроме резьбы, почти такие же, как на самоварах. Что краны, что обратные клапана в одном корпусе, чтобы легче производить.
— Так же надо подумать, как утеплить верхнюю ёмкость, чтобы не жечь зря топливо — после всего объяснения подвожу итог.
— Откуда вы это знаете, Дмитрий Иванович? — крайне удивлён Розенкампф.
— Да недавно в книги вычитал. Так ещё в Древнем Риме делали. Там даже пол тёплый с подогревом строили, но вот с устройством я пока до конца не разобрался — как обычно вру. Стало даже привычно.
— Ну, надо же — удивился он. — Но у нас не хватит денег на постройку такого образца.
— Никакого образца и не надо. Стройте сразу у себя в училище, это и будет вам и другим образец. За батареями и трубами съездите в Тулу к купцу Гольтякову Николаю Ивановичу, у него и клапана и остальное нужное до закажите. Осенью мы приедем, ещё раз всё посмотрим и тогда добавим денег на достройку, если будет за что. Но чтобы все чертежи и расчёты были выполнены. И смета работы тоже. И кто, где, конкретно выполнял — заканчиваю на этом разговор…
— А почему мы батареи, клапана и краны не можем делать в Сукремле? — поинтересовался Мальцев уже в карете, по дороге домой.
— Потому, что это надо делать из меди, как и трубы. А вы с медью не работаете. Вы же решили начать катать проволоку разного размера или уже изменили планы? Кстати, а заказанной чугунной посуды я так и не дождался — конечно, хорошо бы делать сразу батареи из чугуна, а трубы из железа… но это просто именно сейчас не возможно. А со временем при модернизации заводов у Мальцева… и других может, что и получиться. А может, кто и проявит инициативу и сделает… толковых купцов и мастеров у нас хватает.
— С посудой возникли проблемы, уж очень ты требования большие выставил. Проволока, тоже в стране крайне необходима, есть даже заказы. Так что планы не изменились, идут переговоры с немцами — кивая головой отвечает он.
— Ну, тогда надо там же, сразу договариваться и на производство труб из железа — пытаюсь подбить Мальцева на ещё одну серьёзную модернизацию. А то даже нормальные кастрюли с чугунными и стеклянными взаимозаменяемыми крышками сделать не могут. Никак с одинаковым размерами мучаются.
— Дмитрий, опять? А то, что тогда придётся серьёзно перестраивать плавильные печи, тебя не беспокоит. А то, что с подвозом топлива тоже проблемы, ты не думаешь — злиться Иван Акимович.
— Беспокоит, но и выхода у нас нет. Всё равно придётся перестраивать, хотите вы этого или нет — отвергаю все его домыслы, и обвинения.
До дома дальше мы ехали не довольные друг другом. Наверное, я слишком много хочу, заставляя людей против их воли делать не очень понятные им движения. Им приходиться постоянно напрягаться и ломать привычный образ их жизни, а это никому не нравиться. Да ещё и рисковать годами заработанными средствами. Они не очень-то и воспринимают большую войну, а такую как будет, тем более. Все мои разговоры пока почти в пустую… хотя сам Мальцев и начинает задумываться. Но тут, по-моему, у него работает больше интуиция, чем понимание надвигающейся катастрофы. Ладо с крепостными мастерами и мещанами, им это как раз в радость, даю на своих заказах возможность заработать. Но с такими как Мальцевы и другими, получается плохо. Они начали уставать от меня. Надо бы мне немного притормозить, пришёл я к выводу.
— Ну и почему совсем ничего не сделано? — удивляюсь я, уставившись на мастеров, которые делают мои новые дилижансы повышенной комфортности и проходимости. Не начато и производство лафетов для полевых кухонь.
Рядом со мной Анджей Радомирович Новак улыбается себе в усы, смотря на всё это. Смешно ему, видите ли,
