За ней выскочила молодая пара и тоже припустила со всех ног к нам.
Они чуть не бегом подбежали всей компанией.
— Это наш дом! — закричала молодая на бегу.
Она была беременна. Чего бегает-то? Дурочка.
— Ещё чего! — вышла вперёд Никифоровна. — Это наш дом!
— Тихо, тихо! — встал я между ними. — Мы первые этот дом застолбили, с хозяевами по рукам ударили и задаток оставили.
— Вы кто такие⁈ — начала голосить молодая. — Мы колхозники! Нам положено!..
— Мы уже участок вспахали, — поддакнул ей муж.
— Мы вам компенсируем это, — спокойно ответил я.
— Иваныч! — обратилась к хозяину дома старшая из женщин. — Ты кому дом продал?
— Никому ещё не продал, — огрызнулся Иваныч.
— Ты же обещал! — возразила ему старшая соседка.
— Ничего я не обещал! У вас и денег нет столько!
— Мы тебе пять тысяч даём! — взвизгнула молодая.
— Дом семь стоит, — отрезал Иваныч.
— Можно подумать, они тебе столько заплатят! — кивнула в нашу сторону старшая.
— Заплатим, — подтвердил я.
— Всё. Пошли, — надоело ждать Ахмаду. Он развернул бабушек и повёл их к дому. — Все с дороги, все устали, разгружаться завтра будем.
— Я к председателю завтра пойду! — пригрозила нам молодая.
— Иди, иди, — процедила Никифоровна.
Хозяин дома, оказывается, вещи ещё не вывез. Сидел на чемоданах. И боялся дом оставить без присмотра.
— Не завидую я вам, — проговорил он, ставя греться чайник. — Эти Михайловы… Не повезло вам с соседями. Что мать скандальная, что дочь.
— Поскандалят, да успокоятся, — ответил я.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Иваныч. — Шуру-то, мать, жизнь ещё немного научила думать, прежде чем говорить. А вот Ксения у неё, дура-дурой и язык без костей.
— Да нам-то что? — спросил я.
— Муж у Ксении механизатор, колхоз им дом построил в центральной усадьбе, когда свадьбу сыграли. Они его продали и хотели к маме поближе перебраться. На мой дом целились. А зачем они мне нужны со своими пятью тысячами?
— Логично… — начал я понимать суть претензий соседей. Обломали мы их знатно. — Надо оформить всё поскорее.
— Завтра в правлении никого не будет, воскресенье, — ответил Иваныч. — А в понедельник пойдём.
— Не запалят они вас со злости? — спросил наш водитель.
— Да нет, — подумав, ответил Иваныч. — Шальные они, конечно, но не до такой степени. А как у тебя со временем, мил человек? Не поможешь и мне перебраться?
— А чего же добрым людям не помочь? — подмигнул нам, быстро сориентировавшись, водила. Дополнительно подхалтурить — святое дело.
Весь следующий день мы грузили, таскали, тягали. Но вчетвером дело быстро спорилось. Мы даже загрузили вещи Иваныча и они, вместе с водилой, в этот же день перевезли их куда-то недалеко.
В понедельник с утра Иваныч был уже у нас, готовый проводить бабушек в правление для переоформления дома. А мы с Ахмадом рванули на его «копейке» обратно в Святославль.
* * *
Павел Сатчан получил, наконец, добро на перевод в Москву. Ему осталось досидеть на Святославском механическом заводе считанные недели. Да здравствует столица! Как долго он этого ждал. Два года!
Положа руку на сердце, он не мог сказать ничего плохого ни о самом этом городишке, ни о заводе, ни о людях. Наоборот, он считал, что некоторые, например, Галия, заслуживают большего. Он даже подумывал, не забрать ли её с собой в Москву. Толкового помощника днём с огнём не сыщешь. А они уже сработались, она его с полуслова понимала…
Думал, как она обрадуется такой возможности, будет бесконечно благодарна и станет преданной ему по гроб жизни.
А тут на тебе. Она уволилась одним днём. Счастливо улыбаясь, сообщила, что уезжает в Москву! Паша устроил её учиться в институт под крылышко к своему отцу.
Вот жук! Обскакал на повороте!
Комсорг улыбнулся и восхищённо покачал головой. Далеко пойдёт парень.
Московская область, деревня Коростово.
— Ну что, Эль, они ушли? — спросила Никифоровна подругу, подсматривающую за соседями в окно.
— Ходят ещё, что-то меряют…
— Что эти поганцы затеяли⁉ — стукнула по столу кулаком Никифоровна. — Нет. Я пойду узнаю!
— Ань, да ладно тебе! Ну ходят и ходят… Может, меряют пашню, прикидывают, сколько нам за неё предъявить.
— Это наша земля! — возразила Никифоровна. — Нечего по ней ходить. К тому же, кто знает, что у них в головах там. Еще скажут потом, что ходили, решали, а мы не вышли, значит согласны с их решениями.
— Хм! Вообще-то, ты права. Пойдём-ка спросим…
Пожилые женщины вышли из дома и пошли к Михайловым, вчетвером по-хозяйски разгуливающим по их вспаханному участку.
— Ну и что вам тут надо? — спросила их Никифоровна.
— А того и надо, — уперев руки в бока, заявила молодая Ксения. — Мы строиться будем.
— На нашей земле? — усмехнувшись подобной наглости, спросила Эльвира.
— Это не ваша земля, — возразила старшая Шура. — Вы не колхозники, вам всего шесть соток положено. А тут сорок.
— Во-первых, не шесть, а двенадцать. Дом на двух хозяев, — спокойно ответила Эльвира. — А во-вторых, я уже устроилась счетоводом в колхоз, а Анна Никифоровна в клуб устраивается сторожем. Так что, мы теперь тоже колхозники. Нам, вообще-то, ещё сорок соток положено. Идите отсюда подобру-поздорову. А то сейчас милицию вызовем.
Обе Михайловы переглянулись встревоженно.
— Между нами ещё дом был, — вспомнила старшая Михайлова. — Вон, в той крапиве ещё фундамент из валунов остался. Вот, мы этот участок и заберем себе.
— Мам, ну тут же мало земли без ихнего участка, — возразила Ксения.
— Ничего, с другой стороны прирежем: сзади и вдоль дороги, — ответила ей мать и пошла в сторону своего дома.
Ксения поджала губы и крайне недовольная пошла за матерью.
Мужчины, никак не участвовавшие в инциденте, молча поплелись за своими женщинами.
— Забор надо делать хороший, — констатировала Эльвира. — И побыстрее. Чтобы они к нам не могли, как к себе домой, заходить в любое время.
— Согласна, — кивнула Никифоровна подруге. — Вот только когда? Материала нет. Да и у Павла учеба вот-вот начнется. Не до нас ему сейчас будет. Стыдно отвлекать.
— Сами справимся. Найдем работников. — решительно ответила Эльвира. — Я поспрашиваю в управлении, и ты тоже в клубе спроси. Колхоз большой. Наверняка найдем и где штакетник купить, и столбы, и кого попросить подсобить сделать.
Никифоровна задумчиво провела рукой по подбородку, глядя вслед подходящим к своему дому Михайловым.
— Старый-то никак уже поддатый? — усмехнувшись, заметила Никифоровна.
— Да и молодой, похоже, тоже. Время обед только, а они уже хорошие. Как работать дальше будут?
— Ну что, девки! Отбились? — услышали они сзади весёлый старческий голос.
Обернувшись, они увидели щупленького дедка, опиравшегося на обыкновенную корягу из леса. Смеющиеся глаза над пышными седыми усами. Он как будто специально провёл по ним, чтобы привлечь к ним внимание.
— Ой, какие тут парни! — смеясь, тут же ответила Никифоровна. — Откель же такие будете?
— Да я напротив вас живу. Трофим, — представился дедок.
— Аня, а это Эля. — представилась Никифоровна. — Как у вас здесь неспокойно!..
Никифоровна кивнула в сторону дома Михайловых.
— Что есть, то есть, — согласился дед. — Вы не думайте, что они отступились. Это только начало.
— Да мы уже и сами поняли, — проворчала Эльвира.
Женщины пошли в дом. Дед Трофим за ними.
— А вы что ж, одни? — спросил он.
— У меня дочь в Брянской области замужем, — как есть начала рассказывать Эльвира. — Есть внучка, жена военного. Есть внук, в Москву учиться поступил. В МГУ. Правнучке год всего.
— А я одна, — ответила Никифоровна. — У меня сестра и племянница с мужем и детьми тут недалеко живут в Светлогорье.
— Если подсобить что надо будет, зовите, я с радостью, — заверил их дед.
— Давай Трофим, за знакомство с нами пообедай, — предложила Эльвира.
— О! То дело, бабоньки! — обрадовался дед.
С соседями надо в ладу жить. Всем миром с любой проблемой справиться можно.
— Иваныч дом когда строил, думал сын приедет к ним с женой жить, — рассказывал дед, прохаживаясь по дому и осматриваясь. — А вишь, как вышло…
— Как? — спросила Эльвира. — Он не рассказывал.
— Сын на северах остался, женился там, осел. Жена померла два года уже как. Иваныча дочь к себе забрала. А дом хороший. Иваныч для себя строил. Тут подпол в полный рост! Участок только запустил, так вам Михайловы его уже перепахали.
— В подпол-то мы ещё не лазили, — рассмеялась Никифоровна. — Садись за стол, Трофим, хватит там бродить.
Старики пропустили по стопочке за знакомство и очень душевно посидели. Дед обещал помочь с обрезкой яблонь осенью. А то заросли совсем, прочистить надо.
— Не знаю,
