Контрабандист Сталина Книга 7 - Юрий Николаевич Москаленко

– Восстание армии против власти жидо-коммунистов в России – размахивая белоэмигрантской газетой, кричал во всё горло пацан-газетчик, как только мы въехали в Париж. Подозвав его, купил свежий номер. Остановились с Никольским и познакомились со всей статьёй. Как-то в ней всё очень неопределённо. Рассказывалось о каком-то восстании военных на Украине. Может провокация ОГПУ?

– Ну, наконец-то – заволновался Никольский.

– Даже не надейся. Это какие-то местные разборки или провокация. Сейчас приедем, и обойди всех наших и своих знакомых. Пусть не дергаются. Скоро там всё закончится – махнул я кистью левой руки.

– Вы в этом точно уверены? – со вздохом переспросил он.

– Алексей тебе что адреналина не хватает? Так мы это дело быстро поправим. Хватит. Ты уже не русский офицер…а часть семьи Манос…да и жена у тебя беременная. Поехали – хлопнул я его по плечу. Вот что-то я не помню такого большого восстания в своей прошлой истории.

Из-за этой «сенсации» пришлось отложить на два дня нападение на Кюри. Слишком возбуждены были мои русские работники. Пришлось наводить жёсткий порядок.

* * *

Как бы мне не хотелось связываться с женщиной, но никак этого не избежать. Эту «грязную работу» я не стал поручать никому. Сказал, что из-за этой и её коллег погибнут тысячи и будут шантажировать миллионы. Кстати, у нас почему-то уверенны, что американцы шантажировали только СССР. Но это же не правда. Шантажу после войны подверглись многие страны, начиная от невозврата золота, которое у них временно хранилось, до захвата территорий.

После наведения порядка и разговоров, я понял, что пока Никольский и русская часть команды во мне уверены. Видят, что это не обычный криминал, а нечто большее. Да и я сам участвую в акциях. Заодно я им сравнил эти работы «учёных» и возможное получение ими оружия наподобие отравляющих газов. Впечатлялись.

Во Второй мировой войне газы в боевых действиях практически и не применяли. Мало кто у нас задумывался, а почему? Миллионные жертвы с обеих сторон, а массового применения не было. Вот англичане, например, предупредили немцев, что в случае высадки на остров сразу применят отравляющие газы. А на месте применения газов в Европе в Первой мировой войне чуть ли не до двухтысячных ничего не выращивали и не строили. А перед тем как напасть на какую-либо страну американцы всегда добиваются удаления с её территории отравляющих газов. Заодно и запрет вводят на его всемирное производство и распространение. Это же намного дешевле и менее наукоёмкое, чем атомное оружие со средствами доставки. Так что война, войной… а хозяева Земли и капиталов между собой всегда договорятся. Страдают только, как правило, рядовые. Как люди, так и правители.

Ближе к вечеру мы на двух машинах наведались на улицу Пасси, где в небольшом доме с аккуратным забором жила Кюри. Надо признаться, что сейчас район Пасси это ещё-то захолустье, где в основном жили разные эмигранты.

Американскую машину, предварительно обыскав и забрав несущественные, но полезные мелочи, такие как ключи, домкрат и сумку с вещами оставили рядом с домом Кюри. Проникнуть в её небольшой двухэтажный дом за забором не представляло труда. Во дворе воняло какой-то химией, так что пришлось дышать очень осторожно. Понятно, что лишний раз сюда никто заходить и не будет.

Аккуратно выставили стекло, проникаем в дом. В доме так же сильно воняет химией, но чуть меньше, чем во дворе. Кругом тишина, темно и только в большой комнате виден отблеск света. Не спеша пробираемся в сторону зала. Он превращён в настоящую химическую лабораторию. Тихо про себя матюгнулся на этих фанатиков от науки. За столом, освещённым настольной лампой что-то увлечённо писала неряшливо одетая женщина. Клоки седых волос торчали из причёски во все стороны. Сразу возникла ассоциация со средневековой ведьмой. Ну, значит, всё мы делаем правильно, успокоил я сам себя.

Тихонько подойдя, я с силой обрушил рукоятку револьвера на затылок женщины. Она тут же уткнулась головой в стол. Обследовали дом, больше никого. Вздохнул с облегчением. Оставив Никольского наблюдать, а мы с Юрой затащили американца с запечатанным лейкопластырем ртом. Показал Юре на довольно неплохой нож для вскрытия корреспонденции на столе. Явно не женский. Он спокойно взял нож рукой в перчатке и вогнал в шею американцу. Вот уж у кого нервы железные. Пройдя три года мировой войны, и два года гражданской ожесточили его душу. А ценность человеческой жизни для него потеряла всякий смысл.

Дальше он отправился за бутылками с керосином. Я принялся укладывать американца с пистолетом в руке. Потом Кюри, которая уже не дышала, изображая их сору. Посмотрел ещё раз. Отдраил лейкопластырь.

Никольский в это время стал стаскивать все рукописи и записи к нам. Заглянули в открытый сейф. Кроме денег ничего не взяли, хотя там было и немного драгоценностей, что само по себе удивительно. После мы облили всю лабораторию керосином. Особенно тщательно приборы и поставили несколько зажжённых свечек. Они рассчитаны на двадцать минут горения, пока пламя доберётся до мисок с керосином.

Вышел во двор, посмотрел кругом и открыл ворота. Через пару минут Юра заехал на американской машине вовнутрь. После мы ещё раз осмотрелись, дождались ушедшего прохожего, прикрыв за собой ворота, направились к своему ситроену. Через полчаса весь дом был охвачен пламенем. Посмотрели на пожар издали. Увидели суетящихся вокруг людей, которые несколько пытаются потушить дом Кюри, а не допустить распространения пожара на соседние здания [3]. Теперь наш путь лежит в здание института Кюри за номером двадцать шесть на улице Ульм в 5-м округе Парижа. Там семьдесят групп, под управлением Кюри занимаются исследованием в области радиации.

В здание института мы залезли сразу на второй этаж с внутреннего двора по сборной лестнице в туалет института. Там заранее люди Никольского подпилили решётку на узком окне. Пришлось пойти и на это, так все окна сзади были зарешечены. Так просто в институт было не попасть, всё-таки тут находилось немало материальных ценностей. Подтянули сумки с бутылками с керосином и маслом, пару монтировок и свечки. Начали сверху. Особенно нас интересовали приборы, которые были в единственном экземпляре, разные записи и рукописи. В институте только в одной половине занимались исследованиями в области радиации, но боюсь при пожаре, пострадает весь институт. В некоторые кабинеты двери пришлось очень аккуратно вламываться при помощи монтировок.

Грузный и толстый сторож сидел в маленькой каморке на первом этаже и читал какую-то литературу. За время, которые мы потратили на приготовления к пожару, он так и не сдвинулся с места. Здание