испаноязычных. Однако в одной Бразилии, бывшей португальской колонии, 18 миллионов человек населения, что почти столько же. А вот в африканских колониях Испании примерно шестьсот тысяч подданных, на две трети испанцы, в большинстве с Канарских островов, остальные негры. Да еще семь с половиной миллионов филиппинцев, но испанцев там мизерное число, едва один процент наберется. Вот собственно и все, Сергей Иванович, совокупное число испанцев и креолов примерно шестьдесят миллионов, из них треть под властью короны, но с мексиканцами будет больше половины. Войдет в состав империи Мексика, за ней потянутся все остальные…
— Не совсем так, Давид Борисович — малые страны всегда находятся под защитой более сильных держав. Вот с этого мы начнем «собирание земель», отбив от других желание диктовать свои условия. «Инструмент» для этого имеется — имя ему флот. С Ройял Нэви он пока не сравнится, но с другими «нахлебниками» вполне справится, что будет продемонстрировано. А после сего показательного урока, с теми местными «царьками», что возомнили себя вершителями судеб, справиться будет гораздо проще. Чили и Перу настроены негативно после первой Тихоокеанской войны, но ведь за ней была и вторая. Так что я вам могу предсказать момент, с которого все испанские народы смогут объединиться в одно целое, если не формально, то фактически.
— С окончанием постройки панамского канала, если он будет собственностью самой Испании?
— Вы полностью правы, Давид Борисович, — а что еще оставалось говорить, только признать очевидное…
Начатое французами строительство канала с Атлантики в Тихий океан привело к грандиозной афере, получившей одиозное название «Панама»…
— Моя королева, в Сан-Фернандо на стене имеется памятная доска, на которой навечно вписаны все победы нашей «армады». Их много, но они все в далеком прошлом, когда наши галеоны и фрегаты гордо несли кастильский флаг на морях и океанах. Это время, к несчастью, давно закончилось. А этот век начался для нас с горьких поражений, и для нас был несчастлив. И даже поход адмирала Мендес Нуньеса к берегам Перу и Чили не принес нам славы, и хуже того — окончательно рассорил с этими бывшими владениями.
Паскуаль Сервера посмотрел на принцесс, затем снова направил взгляд на королеву. И решительно закончил:
— Я в ночном бою не одержал решительной победы, к моему великому сожалению, хотя вчетвером сражались против двоих, загнав один броненосец на прибрежную отмель. Да и адмирал Камара не одолел янки, сражаясь с ними в бухте Субик. И лишь с помощью германской эскадры удалось достичь славной виктории, однако лишь в третий раз в Манильской бухте, первые два сражения закончились скверно. Адмирал Монтехо потерял всю свою эскадру, а наш невольный союзник вице-адмирал Дидерихс лишился чуть ли не половины своего отряда. Как видите, противник был очень серьезный, и тем значительней одержанные над ним великие победы нашего альмиранте, славе которого можно только позавидовать.
Сервере было трудно говорить, все же адмирал обладал честолюбием, но тут отдавал должное своему бывшему подчиненному, что всего за две недели смог изменить ход несчастливой для испанцев войны на море. Но теперь все закончилось триумфом, и нужно было подвести итоги. Паскуаль недаром был уже дважды морским министром, и прекрасно разбирался в конъюнктуре, и тем более умел интриговать, без этого умения в политике удержаться трудно, тем более тем, кто с рождения не имел приставки «дон». И всю ставку сейчас он сделал на Рамоса — его стремительный карьерный рост, невиданный прежде. И обладатель весомых титулов — все же граф, пусть и российского достоинства, ставший гранд князем своих родовых владений весьма немалых размеров, к тому же сейчас заселенных, с промышленно развитыми городами, производство в которых намного больше и серьезней, чем в королевстве. Ведь в Калифорнии могут строить первоклассные броненосцы, мало в чем уступающие британским кораблям. В то время как испанские верфи на это пока не способны.
— Ваше величество, гранд князь де лос Росс, генерал-капитан «армады», в этой войне добился четырех значимых побед, каждую из которых можно считать одной из великих — они вернули нашу Испанию в ранг «великих держав». При Сантьяго, имея одиннадцать маленьких катеров, он отважно атаковал и потопил три броненосных корабля, а четвертый повредил, и он достался нам трофеем. Не будь этой победы, не одержали другую, при Гуантанамо, где Рамос до этого повредил броненосец, который сейчас называется «Куба». И мы взяли в плен весь десантный корпус американцев, десятки транспортов стали нашей добычей, как и несколько крейсеров. А затем последовали сражения при Саванне, и Нью-Йоркском заливе, где флот САСШ был окончательно уничтожен. И эти четыре победы можно по праву называть великими, которыми армада может гордиться. А их названия удостоятся быть в перечне морских викторий!
— Альмиранте смог поднять на войну «южан», и тем дать нам возможность в союзе с ними одержать убедительную победу над неприятелем, который мог бы просто раздавить нас, воюй мы с ним в одиночку. И принял командование над армией и флотом в этой войне.
Учтиво поклонившись королеве, негромко произнес до этого молчавший маршал Бланко. Свое решение они обсудили вчера, а теперь нужно, чтобы его утвердила королева. Все дело в том, что после заключения мирного договора, «Хунта» сложит свои полномочия, и власть перейдет к новому правительству, в котором они, конечно, останутся министрами, однако есть и кортесы, а там идет постоянная борьба политических партий. Вот тут и надо обуздать интриганов, поставив такую персону, против которой никто не рискнет делать не то, что выпадов, а даже критиковать.
Слишком чревато будет, свои собственные однопартийцы просто не поймут. Против таких триумфаторов злословить или интриговать означает чуть ли покушение на моральные устои!
— Ваше величество, война еще формально не закончена, а потому следует признать заслуги гранд князя и вице-короля «Нуэва Эспаньи», бывшего главнокомандующим союзными армиями и флотом Испании, Конфедерации и Мексики, которого на кораблях Ройял Нэви встретили с почетом как адмирала флота. А потому, ваше величество, мы просим…
Маршал сделал расчетливую паузу, и поднялся с кресла, вместе с ним стал и Сервера. Тем самым они оба показали, что это решение «Хунты» причем из разряда тех, к которым Мария Кристина, как регент просто обязана прислушаться. И это женщина прекрасно понимала — у вдовствующей королевы, к тому же австриячки, было не так много преданных и умных советников, мнением которых она могла бы пренебречь. Особенно в таких ситуациях, переломных в истории
