Возничие уже поняли, что влипли в передрягу и вести себя должны смирно, иначе вместо денег могут получить удар мечом в брюхо.
Уехала одна повозка, другая, третья… В последней повозке ехал сам Алексей. Там же сидел Магомед. Бык легко тянул повозку, но был уж очень неторопливым и флегматичным.
Они прибыли на место. Алексей отогнул край полога – перед ним была городская площадь.
– Магомед, посмотри сам, – прошептал он.
Пращник приник к щели в пологе.
– Собираются уже. Я узнал одного парня, который подбивал жителей на мятеж.
– Тогда идём.
По-южному быстро стемнело. Обычно с темнотой жизнь на улицах и площадях замирала. Люди ложились спать с заходом солнца и вставали с восходом. Сейчас же на площади было полно народа, в основном молодых парней, у некоторых за поясом поблёскивало оружие.
Арабы стали собираться в центре, и Алексей решил, что пора, иначе можно опоздать. Пусть кто-то не успел прийти на площадь, но таких немного. Им повезло. Однако если выжидать ещё, чужаки ринутся по улицам, и тогда потери среди мирных жителей могут быть велики.
– Букинатор, сигнал!
Гремя оружием, из повозки Алексея уже выпрыгивали с заднего борта на землю гоплиты.
Завыла труба. Звук был громкий, трубный – как у слонов на водопое. На всех улицах гоплиты высаживались из повозок, перегораживая все подходы к площади. В полминуты площадь оказалась закупорена со всех сторон.
Звук трубы и внезапно появившиеся воины привели заговорщиков в замешательство. Они заметались в ловушке, в которую превратилась базарная площадь. Одни призывали прорываться с оружием в руках, другие безвольно стояли.
Алексей сложил кисти рук рупором и поднёс их ко рту:
– Я кентарх Алексей Терех! Предлагаю сложить оружие. Всем подчинившимся гарантирую жизнь. Кто попытается сопротивляться – погибнет. Магомед, переведи!
Магомед громко перевёл всё, что сказал Алексей.
Но арабы сбились в плотную толпу посередине площади, ощетинились мечами, ножами, кинжалами.
Ну, была бы честь предложена.
– Таксоты, пускать стрелы! – скомандовал Алексей.
Защёлкали тетивы, и со всех сторон, со всех улиц и переулков полетели стрелы. И каждая находила цель: ведь на арабах не было шлемов и защиты, как и щитов. Пять минут – и десятки убитых и раненых валялись на площади. К чему вводить в бой гоплитов, рисковать воинами, когда есть лучники? Победа хороша, когда потери минимальны или их нет вовсе.
Подняв руки, Алексей крикнул:
– Таксоты, прекратить стрелять! Ещё раз предлагаю сдаться!
В толпе арабов началось шевеление, переговоры. Умные поняли, что выбора у них нет, фанатики призывали броситься на гоплитов и погибнуть с честью. Других вариантов выбраться с площади не было.
– Считаю до трёх! – прокричал Алексей. – Кто не сложит оружие, будет убит! Вспомните о своих семьях!
Несколько человек с мечами кинулись к гоплитам, но были заколоты копьями.
– Раз! Два!
Около десятка арабов сложили оружие на утоптанную до каменной плотности землю.
– Отойти вправо, к тому забору.
Алексей немного выждал, чтобы сдающиеся успели выполнить его приказ.
Как только безоружные арабы потянулись к глухому забору, стали складывать оружие и другие. Это как лавина. Покатился маленький камень – увлечёт за собой другие, и вот уже со склона горы ползёт каменная лавина.
Сдались не меньше половины – около полусотни.
– Три! Таксоты, уничтожить оставшихся!
Алексей не успел договорить, как в арабов полетели стрелы. Несколько минут – и стоящих уже не было. Те же, кто лежал, только стонали или хрипели в агонии.
Сложившие оружие и стоявшие у забора со страхом глядели на финал – ведь и они могли точно так же лежать здесь. Ещё минуту назад они были вместе – и вот одни остались в живых, другие мертвы.
– Гоплиты, вперёд! Связать пленных, отконвоировать в лагерь. Почему повозки ещё здесь?
Пленных связали верёвкой в одну цепочку, гоплиты встали с обеих сторон. Пленные и воины направились в лагерь.
Алексей был доволен. С его стороны не потеряно ни одного человека, а мятежа удалось избежать, задавить его в зародыше. Большая часть тех, кто не захотел сложить оружие, уничтожена. Несомненный успех!
По прибытии в лагерь пленных определили в узилище. Было оно невелико и рассчитано человек на десять, но сейчас туда затолкали всех.
Алексей распорядился всем отдыхать. Уже утро, через час взойдёт солнце. Ночь выдалась беспокойной, бессонной, но он чувствовал удовлетворение. Вот отоспится и приступит к допросам. Кого по глупости вовлекли или деньги посулили – всыпать розог и выгнать. А тех, кто взял оружие в руки сознательно, кто убеждённый враг, того придётся отконвоировать в Дамаск, в тюрьму. А там скорый суд и скорее всего каменоломни, в которых долго не живут. Но это уже не его забота.
С чувством исполненного долга Алексей лёг спать.
Проснулся он от лёгкого покашливания. Вскочив, схватился за меч, лежащий рядом, но это был декарх пращников.
– Прости, что разбудил, кентарх. Там, у ворот, толпа местных жителей.
– Чего они хотят? – Сон мигом слетел.
– Спрашивают, что с убитыми делать. Жара на улице, вонять скоро начнут. Всё-таки базар рядом, нехорошо.
– Что предлагаешь?
– Пусть похоронят по нашим обычаям.
– Бросить бы их тела в пустыне на растерзание шакалам. Но раз ты просишь, так тому и быть. Иди, распорядись.
Алексей пообедал, затем приказал напоить пленных водой и приводить к нему по очереди. Сам расположился на табурете за столом.
Двое гоплитов при мечах заводили пленных. Часть их была испугана, имела жалкий вид. На вопросы отвечали сразу, но не знали никого: ни главаря, кто руководил ими здесь, ни того, кто выше.
В том, что мятеж замышлялся не в Кутейде, Алексей не сомневался. Невиновных, погнавшихся за деньгами и поддавшихся на сладкие речи вербовщиков, он заносил в список и предупреждал:
– Ты уже в чёрном списке. Ещё раз будешь замечен в беспорядках – тебя повесят. За участие в заговоре приговариваю тебя к двадцати ударам розгой. После этого до вечера ты обязан покинуть город. Если будешь обнаружен утром, тебя повесят. Я бы этого не хотел – ведь я обещал сохранить вам вашу жалкую жизнь.
Гоплиты выволакивали пленных на плац, клали на бревно, от души хлестали вымоченными в солёной воде розгами и пинками выгоняли за ворота.
Один из декархов сказал в сердцах:
– Если бы они взяли верх, нас бы не пощадили, перерезали бы глотки, как баранам. А мы их – розгами…
Но Алексей не хотел лишней крови, жестокости. Мятеж подавлен, он свою задачу выполнил – зачем казнить?
Однако не все пленные производили впечатление заблудших овечек. Да, бросили оружие и сдались, но только затем, чтобы сохранить жизнь в безвыходной ситуации. Таких набралось десяток, и Алексей снова отправил их в тюрьму.
