Ознакомительная версия.
А до палусов добирались сначала мимо порогов и того места, где Орегон кряж пересекает. Тот, что в одном направлении с прибрежными горами тянется. Кряж этот, надо сказать, повыше прибрежного хребта будет, на некоторых горах там даже снег круглый год лежит. И ишшо местные говорили, что бывает, когда эти горы даже огнем и дымом плюются, а земли вокруг трясет от этого. А Орегон в этих горах прорезал себе ущелье очень глубокое, в некоторых местах солнце на всю глубь заглянуть не может даже днем. И течение в том ущелье очень сильное и быстрое, на лодке чтобы его пройти, надо большое умение проявить и знать, что там и как. Правда, вишрамы местные это умеют, вот они наши лодки за плату через него и провели. Вскоре после того ущелья, верст через пятьдесят, в Орегон с юга две реки впадают, недалеко друг от друга. На одной тенайны живут, а южнее их, уже в предгорьях, молалы, а на другой, дальше вверх по течению, уматилы. Все они относятся к народам сахаптинского языка, кроме молалов, у которых язык свой, наособицу. А образ жизни ведут такой же, как и остальные материковые племена там. А по северному берегу, напротив них, земли якимов, врагов моих, о них я уже сказывал. Поэтому, ежели мне приходится теми местами ходить, особенно с кем-то малым числом, всегда держусь только южного берега. И высаживаюсь, случись такая надобность, тоже только на него. Поскольку с тенайнами и уматилами отношения у меня в общем-то неплохие, и заказы я для них исполнял ранее, и патлач с ними гуляли, все честь по чести. Вообще земли там неплохие, хоть для скота, хоть для хлебопашества. Правда, посуше там, нежели на Вилламете, и зимы бывают, а не так, когда поздняя осень через пару месяцев в раннюю весну переходит. За уматилами расположены земли валвалов, а за ними, там, где Орегон поворачивает на север, да так, что, почитай, полпетли делает, уже начинаются палусские места. Там же в него, вскоре как он поворачивает, с востока впадает большая река, в нижнем течении которой тоже земли палусов. Вот у них я и прожил до самой осени.
Сами палусы похожи на остальные племена, что вглубь по Орегону живут, по языку к сахаптинам относятся. Но самое большое место в их жизни разведение коней занимает. По-настоящему конные народы там это они да неперсы, что выше их по сахаптинской речке располагаются. Кони у них в основном примерно такие, как ваши мустанги. И очень много их у палусов, стоят дешево. Но есть и одна порода, которая наособицу стоит и которую они превыше всего ценят. Называется ламты. Уж не знаю, то ли сами они ее вывести сумели, то ли как-то повезло этих коней заполучить когда-то и в чистоте развести, но ламты эти, скажу вам, кони просто сказочные. Я сам, надо сказать, с мальства к коням был приучен, и разводили их в наших местах всегда, насколько деды-прадеды помнят. И на службу, и для работы, и с походов разных приводили. Да и послужить мне пришлось в конном полку, на степной линии, из седла три года не слезая. Так что коней всяких повидать довелось. И аргамаков персидских видел, и кабардинских коней, и карабаиров бухарских, и польских, немецких да венгерских, кавалерийского заводу. Ну, так скажу вам, ламты эти палусские мало чем этим всем породам уступят, если верховую езду рассматривать. Для работы, конечно, суховаты малость будут. Но вот под седло лучше коня и не придумаешь. Выносливые, идут легко, часто даже иноходцы среди них попадаются, ход менять на любом разгоне могут без труда, по прыжкам вообще равных им не встречал. В то же время послушные, умом тоже в лучшую сторону от остальных отличаются, обучаются очень легко. А уж по мастям подобраны так, что в царских табунах их держать было бы незазорно за одну только эту красоту. Почти все пегие да чубарые, но сочетается все разномастье в них настолько красиво, что глаз не оторвешь. Например, я там себе жеребчика заимел, у которого на караковой основе чубарины по всему крупу идут, прям как звездочки серебристые. И грива с хвостом тоже в светлую масть, когда он идет наметом или рысью размашистой, то развеваются, будто крылья серебряные. У нас подобных коней так и зовут, крыловскими, и ценятся они очень. Вот и здесь мне такой же, почитай, достался, да статей просто царских к тому же.
Я вообще как к палусам приехал, так первое время от коней не отходил. Почитай, десять годков их не видал. Как в ссылку попал, так скучал больше всего по молоку, хотя бы кислому, да по коням. Иной раз ночами даже снилось, как я верхами еду. А тут дорвался, можно сказать. Мне палусский вождь сразу пару коников подарил, обычных, небольших, вроде ваших мустангов. Ну, так я только с ними и занимался по первому времени. Да сбрую и седло на наш лад изготовил, благо с детства обучен был и арчаки клеить, и с кожей работы шорные исполнять. Местные сначала дивились, у них вообще седла не принято использовать, слабостью считают, и коню вроде как вред. Я с ними поначалу и не спорил даже, но когда седло сладил да коника к нему приучил, то показал, как со стремян пикой сподручней бить. Они ведь пики в конной сшибке используют. Признали, что и от седла польза бывает, но только в бою, а не при простой езде. Здесь они при своем мнении остались, правда. Зато насчет полезности вьючных седел, когда груз по торокам лучше распределяется, а конь и везет больше, и устает меньше, они быстро поняли. Да и колеса для повозок я там тоже связал и возок небольшой сладил. Хотя и непрочно вышло, все-таки без железных частей нормальную телегу не сделать, но все равно заинтересовало их и это. Они ведь даже просто колеса ранее там не знали.
Ну, а я после, когда с конями малость натетешкался, опять взялся за печные дела. Где-то месяц кирпич готовил да печи ладил. А тут ишшо случай интересный приключился. Зашел к палусам один человек занимательный, по кузнечному делу с железом работать дюже способный. У него батя из хранцузов, что на той стороне материка живут. Но много лет назад занесло его к кутенаям, народ это такой местный, что по Орегону живут, к северу, где в него речка кутенайская впадает. И в племени этом женился да так до конца жизни там и прожил. Вот он сына своего кузнечному делу обучить и сумел и даже инструмент кое-какой передал. Так тот по племенам теперь часто ходит и работой кузнечной промышляет. Народы-то местные железо получают иногда, хоть и немного, где покупают, где выменивают, где захватывают, по-разному, в общем. А вот что-то изготовить из него или сломанное изделие починить толком не могут. Вот этот кузнец кутенайский и считается у всех окрестных племен очень важным и полезным человеком, которого все к себе хотя бы на сезон заманить стараются всячески. А тут он к палусам как раз попал. А я, когда с ним познакомился, сразу смог ему помочь и горн хороший сладить, в котором, как он сказал, закалку даже можно произвести, а не просто перековку или сварку сломавшегося. И заодно нарисовал ему, как изготовить не просто нож или кинжал, которыми они пользуются, а бебут черкесский. Который и в конном бою пригож, и часового снять, и в пешей тесной рубке очень ловко используется. И размером он небольшой. На сабли-то железа, по их условиям, не напасешься, мало его. А здесь вместо одной сабли пару бебутов сковать можно, да ишшо и останется железо-то. Да про способ закалки, что от стариков слышать приходилось, когда клинок всадник на полном скаку воздухом остужает, рассказал ему. Ну, и попробовали мы это с ним изготовить, и вполне сносное оружие у нас получилось. После один клинок он мне подарил за науку, а ишшо один я у него выкупил, задорого, правда.
Ознакомительная версия.
