– А мальчишка и впрямь хорош, – удовлетворенно отметил десятник, тщательно вытирая с лезвия своего меча, несуществующие пылинки. – Продержался куда дольше, чем многие из вас!!!
– А мы тебе о чем говорили?!?! Чувствуется кровь!
– Какая к Злыдню кровь? Чувствуется Школа! В тебе Оптимус Астус Эстий, – этой самой крови, ведром не вычерпаешь, а против меня ты тридцати секунд не простоишь! …Эй. – Он добродушно пнул ногой, все еще не поднявшегося с коленок Аттия Бузму. – ты, где с мечом работать учился?
– Дедушка учил. – Еле вспомнив легенду, по-горски пробормотал Аттий Бузма.
– Ну не знаю, что там у тебя был за дедушка, но Школа у него хорошая! Ты чё тут расселся? Беги, постирай-ка мне рубаху, а то я почти что вспотел, возясь тут с тобой.
Когда Аттий Бузма поднимался на ноги, они еще дрожали, а в голове шумело. Тем не менее, он не забыл первым делом подобрать выбитый из руки меч, вложить его в ножны и только потом, подобрав брошенную ему рубаху, поплелся к журчащему невдалеке ручейку.
Жизнь среди миротворцев ему нравилась. И нравилась куда больше чем все остальное, что он делал раньше.
Конечно, его заставляли работать так, как он не работал никогда в жизни, а столько пинков и ударов он не получал со времен игры в Охоту на Обезьянку.
Но это было не главным. Главным была та атмосфера, что царила в среде Миротворцев! Да где еще в Империи сын шлюхи Торус, мог бы так пренебрежительно говорить с Оптимусом Астусом Эстием, сыном Сенатора в Злыдень знает каком поколении? И самое удивительное, что сам Оптимус Астус Эстий, не только мирился с этим, – но и считал само собой разумеющимся, что лучший фехтовальщик Миротворцев Торус, разговаривает с ним подобным образом.
А можно ли обижаться на то, что после длительного дневного перехода, кто-нибудь из миротворцев, вместо того, чтобы отдыхать у костра, – подходил к стажеру, и начинал натаскивать его в фехтовании, стрельбе или выездке?
А стирка мундиров, починка упряжи и уход за оружием старших товарищей, особой тяжестью для человека прошедшего обучение в Школе Ловцов, не казалась. Там их заставляли вычищать свою одежду каждый день, и малейшее пятнышко на одежде, могло лишить ученика еды на весь день.
Да. Работать здесь приходилось иногда даже больше чем в Школе Ловцов. Но тут не было ее душной атмосферы! Взамен постоянной подозрительности и слежки Ловчей Школы, тут была атмосфера боевого братства.
Миротворцы, чем-то напоминали Аттию Бузме Шакалов. У них тоже был своеобразный культ Бойца. И та же детская наивность, что пронизывала жизнь Шакалов.
Прошедшему курс ЛЖИ, Аттию Бузме, поначалу казались смешными разговоры своих новых товарищей, в которых они декларировали свою верность Империи и войскам Миротворцев. Их воспевание воинского братства и клятвенные обещания умереть друг за друга, поначалу не вызывали у него ни малейшего доверия.
Но потом, присмотревшись к окружавшим его людям, он вопреки всему своему жизненному опыту, поневоле начал им верить. Та искренность и простота, что излучали почти все миротворцы, удивляла его, и заставляла задуматься о правильности, казавшихся столь незыблемыми истин.
А Миротворцам в свою очередь понравился Ассиш Буссмешш, сопровождать которого они взялись. Вопреки ожиданиям, он оказался отнюдь не глуп, не ленив, не высокомерен, и даже ни разу не попытался ничего украсть. А его владение многими воинскими дисциплинами, могло только вызвать восхищение у старых, прошедших многие испытания воинов.
Причем, что удивительно, – он не только превосходно владел мечом или кинжалом, (что для горца было в общем-то не удивительно). Но и вполне сносно ездил верхом, а также настолько быстро овладел стрельбой из стандартного армейского арбалета, что это вызвало законное подозрение, что он владел им и раньше. А ведь горцы пользовались примитивными луками. Делать арбалеты они не умели, а о том, чтобы эти бедняки могли купить себе подобное оружие, не могло быть и речи.
А выездка?!?! – Настоящий боевой конь, был для горцев, слишком дорогим удовольствием. Даже простых рабочих лошадок здесь было не так уж и много, (особенно если сравнивать с Империей). Так где же, спрашивается, этот Ассиш Буссмешш, научился так ездить?
Он правда говорил, что в его клане был боевой конь. Но что это вообще за клан такой, – Буссмешш? Никто, даже самые старые и опытные воины, проведшие в горах большую часть жизни, никогда про него не слышали. А Горский клан, могущий позволить себе содержать боевого коня, должен быть очень большим, очень богатым и влиятельным.
Да и байкам про дедушку, научившего внука так владеть мечом, – миротворцы не очень-то доверяли.
Эти люди, были победителями в многочисленных схватках с туземцами, и они, как никто знали манеру фехтования горцев.
Да, она был неплоха. И горцам случалось побеждать даже опытных миротворцев. Но ставку они делали на напор, ярость, личные силу и ловкость. К тому же горцы, много бегавшие по горам, имели необыкновенно сильные ноги, что вносило в их стиль фехтования, многочисленные прыжки и увертки. Ассиш Буссмешш действовал совершенно по другому. Его манера фехтовать была очень экономной, рациональной, и предельно отточенной. Даже в самые яростные моменты схватки он сохранял холодную голову, в отличии от горцев, которые предпочитали драться в своеобразном боевом трансе.
И он почти не прыгал, а наоборот, словно бы скользил по льду. А такая манера передвигаться была более характерной для жителя равнины, не привыкшего бегать, прыгая с камня на камень.
Так что очень скоро, все пришли к выводу, что этого мальчишку работать с мечом учил кто угодно, но только не дедушка-горец.
Были и еще загадки. Например многие заметили что этот дикий горец, кажется понимает Имперскую речь. А иногда, даже говоря на-горском, для обозначения некоторых деревьев, или животных, употребляет их Имперские названия.
Он конечно умеет лазить по горам. Но любой горский мальчишка мог дать ему в этом фору. А ведь лазить по горам, – одна из важнейших воинских дисциплин, и любимейшая из мальчишеских забав у этих дикарей.
Были и еще несоответствия образу горца. И если бы сам Мегус Кир, не поручился бы за этого парнишку, – миротворцы быстро бы взяли его в оборот, и вытрясли из него правду. Но уж коли легендарный тысячник Мегус Кир, назвав этого паренька необычным, и поручил доставить его на равнину…, – его подчиненным оставалось только подчинится, стараясь не обращать внимания на эти странности.
А в целом парнишка был хорош. Особенно для стажера на собственном обеспечении. Его даже не пришлось «вразумлять», объясняя смысл его обязанностей, а также понятий субординации и дисциплины. Он словно бы вырос в среде, где эти понятия являются базовыми.
