— Ну, с Богом, — перекрестившись, сказал Ворох, и тремя выстрелами из револьвера пристрелил рыбака, который пытался сбежать, перекинувшись через низкий борт баркаса, но так и застыл, свесив безвольные руки в воду.
Застрелив рыбака, Ворох снова убедился, что баркас не отвернёт и плывёт с хорошей скоростью, и его уже заметили на крейсере, после чего выпрыгнул за борт, и быстро взмахивая руками, поплыл к берегу, радуясь, что научился плавать ещё на Каспии.
Баркас, между тем, гонимый ветром, приближался к крейсеру, и через две с небольшим минуты ткнулся конусами морских мин и своим носом в крейсер. Тройной взрыв потряс всю бухту, в ответ детонировали снаряды, заложенные в пороховой погреб, и через двадцать секунд «Галатея» перестала существовать.
Семён Ворох выплыл, а пилот Миг был выброшен волной от взрыва крейсера на берег, где его и подобрали воины Османа Дигны. Дальше последовал сбор трофеев, погрузка на баркасы и единственный пароход, поход к выходу из Суэцкого канала, атака на беззащитные суда, под английским флагом, захват ещё двух пароходов и поход на них в сторону Суданского Суакина, где они были разгружены, а город-порт захвачен.
На том рейд Семёна Вороха и Османа Дигны был закончен и они, огромным караваном, отбыли в Хартум, где их встретили с почестями. Они были провозглашены кинжалом и копьём Судана, а значит, подданными короля Иоанна Тёмного, который заявил в своём письме к Египетскому правительству, что не отправлял этих людей завоёвывать Египет, потому как это сделал халиф Судана Абдалла ат-Таюши, которого он убил и готов прислать голову в качестве доказательства. Нечего на это было возразить ни египтянам, ни англичанам, но выводы они, конечно, сделали.
Глава 21 Дипломатия (Женитьба)
Менелик II вызвал к себе дочь Заудиту и её мужа дэджазмача Уыбе.
Через несколько дней чета прибыла, в сопровождении почётного эскорта. Войдя в императорский дворец, Заудита скромно поклонилась своему отцу негусу Менелику II. То же сделал и её муж, низко склонив голову перед её отцом.
— Оставьте нас, — проговорил император. Все придворные потянулись на выход, кроме нескольких человек, присутствие которых при этом разговоре было необходимым.
— Зять мой, дочь моя, я разрываю ваш брак, в силу причин, которые помогут нашей многострадальной родине, окружённой врагами. На то воля Господа и сложившегося положения дел. Не скрою, я долго думал и колебался, но в Африке появился новый правитель, более достойный твоей руки, чем твой уважаемый муж.
— Дэджазмач Уыбе, предвосхищая твоё негодование, я гарантирую тебе, что ты получишь компенсацию за вынужденный разрыв этого брака. О соответствующей компенсации ты можешь поговорить с моим советником расом Аджербе, она будет более чем щедрая…
— Ты можешь идти, достойный муж моей дочери. Мои советники подберут тебе невесту из любого рода, на который ты укажешь. Но ты никогда не должен сожалеть о разводе с Заудитой, и ни словом, ни делом не показать, что ты расстроен, разгневан или обрадован таким положением вещей. Ты понял меня, дэджазмач?
— Да, мой император, я исполню твою волю, и ни словом, ни делом не покажу своего отношения к этому. Да свершится то, что предначертано Господом нашим, — и он снова поклонился.
Действительно, дэджазмач Уыбе ничем не показал своих эмоций, а может, ему было всё равно, или даже выгодно это. Детей у них с Заудитой не было, возможно, что и не могло быть, а потому, он и не испытывал никаких эмоцийпо отношению к разводу.
Как только он вышел, разговор продолжился.
— Заудита, дочь моя, ты привыкла к моей воле, склонись и сейчас перед ней. Ты достойная дочь своего отца, правителя нашей древней родины. Я предлагаю тебе выйти замуж за восходящую звезду Африки. Сей достойный муж поможет нашей стране получить выход к морю и возьмёт на себя очень много проблем, решить которые мы просто не в состоянии. Я знаю, ты примешь любую волю своего отца, и сейчас, как раз, наступило то время, от которого будет зависеть всё будущее Африки.
— Готова ли ты, дочь моя, выйти замуж за царя Судана, Иоанна Тёмного?
Заудита вскинула голову в удивлении, широко распахнув глаза, ярко выделяющиеся на круглом миловидном лице.
— Но как… Отец?! Ведь он самозванец? И вообще, он же король, а не царь?
— Всё течёт, всё меняется, дочь моя. Меняется мир, меняется Африка, меняются люди. Да, он самозванец. Он объявил себя потомком египетских фараонов, но прав на Египет благоразумно не предъявил. Но, имея самую малочисленную армию в Африке, он достиг гораздо бо́льших успехов, чем все, кто был до него.
— Иногда мне даже кажется, что он пришелец из другого мира, да и не только мне. Ты выйдешь за него замуж и узнаешь его. Абиссиния только выиграет от этого! За ним стоит хорошо обученная армия, его ненавидят, его боятся, его уважают, но не любят.
— Такова судьба всех великих правителей, их почитают, боготворят, пресмыкаются, опасаются, боятся, ненавидят, но не любят. Они лишены любви. Твой брак защитит нашу страну, сделает легитимным Иоанна Тёмного на его престоле с глиняными ногами, как правителя, а также, закрепит союз двух христианских государств.
— Ты станешь царицей и подаришь ему не глиняный трон, а железный, золотом вы покроете его вместе. Перед тобой будут преклоняться, искать твоей милости и внимания. Ты будешь сообщать обо всех его решениях мне, и влиять на него. Мы отправим с тобой множество придворных, священников и чиновников. В конце концов, его двор превратится в такой же, как у нас. Ты согласна, дочь моя?
Заудита улыбнулась уголками губ и произнесла: — Да, отец!
— Вот и хорошо, ступай, дочь моя, готовься к свадьбе, тебя известят о её сроках и приезде твоего будущего мужа.
* * *
Луиша Амоша, «засидевшегося» в Аддис-Абебе, неожиданно для него самого, вызвали к императору. Войдя во дворец, он был сразу принят и препровождён в тронный зал, в глубине которого располагался трон, на котором восседал Менелик II. Всё было совсем не так, как в прошлый раз. В том числе, отсутствовал Аксис Мехрис.
Приблизившись к трону, Луиш склонил в почтении голову и медленно выпрямил её.
— Вы звали меня, император?
— Да, я вызвал тебя, как посла и представителя твоего короля, Иоанна Тёмного, чтобы довести до твоего повелителя мою волю и озвучить предложения брачного и военного союза, между Абиссинией и государством Иоанна Тёмного.
Император помолчал, сурово нахмурив лицо, пожевал губами и продолжил.
— Военные успехи твоего короля докатились и до меня. Иоанн Тёмный разгромил не только англичан, но и дервишей, отомстив тем самым за гибель предыдущего негуса. Обдумав, я решил заключить с твоим царём взаимовыгодный союз, а для закрепления нашей сделки, решил отдать ему в жёны свою дочь, прекрасную Заудиту. И да пускай она осветит его мрачные дни светом своей красоты и заботы.
От такого предложения Луиш несколько опешил, но быстро справившись с собой, ответил.
— Мой царь будет искренне рад предложению руки и сердца вашей прекрасной дочери, негус. Да продлятся ваши годы жизни настолько, чтобы вы смогли увидеть своих правнуков.
На эти слова Менелик II согласно кивнул и сказал.
— Что ж, раз ты услышал мою волю, то поспеши донести эту радостную весть до ушей своего царя, и да будет он решителен и быстр с приготовлениями к свадьбе, пока столь прекрасная невеста не отдана другому.
О том, что эта самая невеста только вчера разошлась со своим вторым мужем, по его же приказу, он умолчал, да это и так было ясно и ведомо Луишу. Но не будет же он говорить об этом вслух, да и не имело это никакого значения. Значение имел только военный и династический союз, и больше ничего.
Ещё раз наклонив голову в знак почтения перед императором и его предложением, Луиш вышел, прижимая руку к сердцу и непрерывно пятясь в сторону выхода, после чего повернулся и вышел из тронного зала, провожаемый удивлёнными и озадаченными взглядами придворных императорского двора.
