* * *
Я находился в Хартуме и внимал своим ближникам, каждый из которых разливался соловьём о своих успехах и принижал заслуги других. Впервые мои территории стали приносить доход, да такой, что впору было становиться царём.
Примитивные алмазные и золотые прииски принесли мне большое количество алмазов и золота, многое из которого было доставлено сюда. Большая же его часть складировалась в Баграме, в моей хижине, которая охранялась и день, и ночь, да и весь город был уже крепостью.
Контрабандная торговля, через арабских купцов, приносила баснословные барыши, как им, так и мне, правда, опосредованно. Естественно, огромная куча народа хотела меня обмануть. Но вот, каждый боялся, что это удастся только один раз, поэтому воровали понемногу, и то, это желание обмануть касалось, исключительно, европейцев. Негры, даже под страхом смерти, боялись воровать у меня. Это радовало.
Не знаю уж как, но с помощью телеграфа, функционирующего в захваченных расом Алулой городах, до меня дошло сообщение, что американцы хотят заключить со мной соглашение, о разделе территорий. И планируют срочно встретиться со мной целой делегацией.
Но, наряду с хорошими новостями, были и нехорошие. В том же сообщении, полученном от Фимы, я узнал, что войска САСШ захватили полностью Габон и даже испанскую Гвинею. Получается, я старался, воевал, рисковал своей чёрной шкурой, а они пришли и воспользовались плодами моих трудов?
Как-то не по-джентельменски это. Впрочем, что от них ещё ждать. Но видимо, их заело, что такая территория, как Бельгийское Конго, остаётся пустой и ничьей. Но лезть туда они побоялись, потому как это моё, вот и юлят, на соглашение напрашиваются, а потом, раз… и в дамки.
Хотя и здесь не всё так просто. Фима банк уже открыл, и даже верфь у него в должниках оказалась. Можно и денег в его банк влить, конечно, но вот потом, не отберут ли его, если конъюнктура изменится, в качестве компенсации своих потерь, экспроприируют, так сказать. Это пугало. Сегодня я выгоден им, и даже почти друг, а завтра хуже врага стану, как это часто и бывает.
Те ресурсы, которыми я располагал на сегодняшний день, предполагали возможность вести затяжную войну с кем угодно, даже не имея орудий и достаточного количества пулемётов. А ручные пулемёты у меня уже были и, кроме этого, было ещё много сюрпризов.
Самое главное, я контролировал человеческие ресурсы, которые мог швырнуть в топку любой войны, перебрасывая их по внутренним рекам, с востока на запад, с севера на юг. И великий Мамба, чёрный унган всея Африки, и прочее, прочее, уже готовил соответствующие акции.
Сейчас моя власть не распространялась на многие густонаселённые территории, но это пока. Чёрные эмиссары уже работали по всем направлениям, основательно осложняя жизнь европейцам и племенным вождям. На территории будущей Кении англичане не могли содержать свои плантации, оставаясь только в стокилометровой прибрежной полосе.
Остальная территория им была недоступна, а свободные войска, для решения этой проблемы, у них отсутствовали. Железная дорога не была построена, а Масаи откочевали на запад, из-за чего обширная территория основательно обезлюдела.
А впереди у них ещё война с бурами, за будущую ЮАР, и подавление боксёрского восстания. Да и Россию надо бы сдерживать, чтобы она не организовала Желтороссию, не проникла в Афганистан, не подняла на борьбу с колонизаторами Индию, да не договорилась с японцами, по корейскому вопросу.
А тут ещё я до кучи, весь такой чёрный и некрасивый, как жук скарабей. Тащу свою кучу навоза и приговариваю при этом: «Кручу, верчу, обмануть хочу, навалить хочу, разорить хочу», и неизвестно, чего от меня ждать и какой фортель я ещё выкину. Напрягает, знаете ли…
Самое главное, я сейчас понимал, что мне позарез нужен флот. Хороший флот, оснащённый быстроходными кораблями, небольшой, по меркам европейских держав, но очень востребованный. Лёгкие, быстроходные крейсеры, вооружённые многочисленными торпедными аппаратами и дальнобойными скорострельными пушками.
Для этого мне нужна была верфь, и не где-нибудь в Америке или Германии, а здесь, у меня под боком, а к ней ещё и сталелитейный завод, и прокатный, и куча побочных производств, вроде оружейного, патронного, порохового и прочих. Для чего нужно было развивать химическую промышленность.
Что самое обидное, знание и понимание этого у меня было, а вот возможностей — ничуть. Но если не будет флота, то я — как на острове, каждый сможет меня укусить, а я только и смогу, что гузном вертеть во все стороны, уворачиваясь от хищников.
Давно уже было сказано: «С колониями не договариваются, их грабят!» Вот только, как же притвориться чёрным бараном, в белой шкуре, или орлом, который только горы обсирает, и не способен продумать следующего своего шага. Проблема…
Всё это надо основательно продумать. Нужно играть, зная прикуп и ближайший расклад, блефовать, с краплёными картами на руках, идти ва-банк, пока все думают, что имеют дело с тупым и удачливым негром, всё преимущество которого в поразительной живучести, изворотливости, знании местности, да жестокости.
Во время этих размышлений ко мне явились отец Пантелеймон и отец Феодор, прибывший, или навязанный, из России, и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Он предложил создать Африканскую епархию, а Святейший Синод готов был оказать полную поддержку в деле крещения негритянского населения в православную веру, но уже русской православной церковью.
Отец Феодор, скромно стоящий в стороне и дожидающийся моего одобрения создаваемой с нуля Африканской епархии, осознав, что вопрос с ней решён положительно, тут же включился в разговор.
Начал он издалека, не зная, как начать этот разговор и как обращаться ко мне. Ведь я был, вроде и король, и как бы царь. Но ведь, себя можно как угодно обозвать, заниматься самолюбованием и пафосом, что не прибавит веса в глазах других. В конце концов, он определился с нейтральным обращением.
— Милостивейший государь, имею к вам поручение от Святейшего Синода Русской православной церкви, помимо учреждения Африканской епархии, кою мню я в помощь православной коптской церкви, а не в ущерб её. Прошу вашего дозволения о торговле со всей Африкой, на тех территориях, что принадлежат вам. Известные ваши трудности не позволяют вам вести полноценную торговлю с европейскими странами. Русская же Православная церковь готова взять на себя ваши заботы, оказывая посреднические услуги, под своим патронажем.
— Деньги же, вырученные на этом, будут направлены на строительство церквей здесь, и на других территориях, помощи страждущим, кормление голодных, лечение сирых, содержание в монастырях убогих, а также организации безопасного пути переселенцам, желающим обрести здесь землю.
— Зная об отсутствии здесь врачей и лечебниц, мы можем организовать и то и другое, обучив людей из местного населения, создать лечебницы и госпиталя. Монахи из России смогут поделиться своими познаниями в селекции сельскохозяйственных культур и выхаживании их. А многие помогут в обучении ремёслам, и всё будет в ваших руках, — и он искоса взглянул на мои большие, заскорузлые чёрные лапы, сжимающие, в основном, копьё или винтовку.
Эх, уломал бесхарактерного и недалёкого… Но ведь, надо поторговаться и узнать размер и аппетиты торговцев от рясы. Аппетиты оказались умеренными и приемлемыми, тридцать процентов от стоимости товара в России, и ещё десять процентов от стоимости его транспортировки.
Сколько товар будет стоить во Франции или Германии, меня не волновало, и Емельян Муравей стал готовить договор и торговые пути для вывоза слоновой кости, каучука и гуммиарабика, а также хлопка, который мы уже начали выращивать.
Между тем, в междуречье Белого и Голубого Нила, стали раздаваться наделы плодородной земли. У местных не было сил сопротивляться. Война дервишей с англо-египетскими войсками основательно опустошила эти земли.
Гибель, с моей помощью, верхушки местной феодальной знати, основательно осложнила положение местных племён. Где-то, подогреваемые моими эмиссарами, местные племена подняли небольшое восстание, которое тут же было подавлено и все несогласные выселены в Омдурман.
