А что же сделал ты, Сергуня, спросите вы… наверно достал из загашника свой боевой Вальтер и отправился арестовывать негодяя, устроившего последние трагические события на вверенной тебе территории? А я вам отвечу, что не совсем в точку попали, но близко – Вальтер я конечно достал, на всякий случай, никогда ведь не знаешь, когда понадобится немного взрывчатки Си-4, верно? Но арестовывать я никого не отправился, а подался к телефонной будке, которая стояла на углу нашего дома. Отчего же ты с мобильника не позвонил или вон с городского, зачем такие жертвы, продолжите расспросы вы. А чтобы по номеру меня сразу не вычислили, скромно отвечу я – из будки-то кто угодно может звонить, а вот с городского, прописанного в квартире номер 94 строго ограниченный круг лиц, среди которых я первый буду на подозрении.
Итак, телефонная будка, я набираю номер, закрыв рот носовым платком… номера точнее, у меня двое их под подозрением были… Антон снимает в раскрытую дверь, начинается разговор.
- Вас слушают, говорите.
- Жора раскололся!
- Кто говорит?
- Это один из жителей дома говорит, фамилию свою я называть не буду, только скажу ,что полчаса назад слышал краем уха, что Жора собирается слить всех своих подельников ментам, говорил, что прямо к хранилищу их приведёт.
Трубка повешена, ещё один номер, разговор такой же почти под копирку, за исключением того, что на этот раз не спросили, кто это говорит.
- Нормально получилось? – спросил я у Антона.
- Да вроде никаких проблем нет, - осторожно ответил он, - а дальше что мы делать будем.
- Пойдём в подвал и будем ждать, кто там придёт, - коротко ответил я.
- Что-то не нравится мне это, - сказал Антон, - большим криминалом пахнет. Не пойду я в подвал пожалуй.
- Хорошо, настаивать не буду, тогда камеру давай и объясни, как она работает.
На это Антон согласился с лёгкой душой и следующие четверть часа подробно рассказал и показал работу камеры системы Бетакам.
- Можно её поставить, чтобы она на автомате всё снимала, без вмешательства оператора? – задал наконец я главный вопрос.
- Конечно, - ответил Антон, - нажимаешь одновременно вот эти две кнопки и она продолжает снимать сама. Но картинку подстроить конечно не получится, как задашь вначале, так она и будет продолжать.
- Спасибо, - сказал я ему, и мы распрощались, я в подвал свой любимый подался, а он по грязям обратно к киностудии.
Через свой подъезд я туда зашёл, так ближе было, внутри всё как обычно, грязь, пыль и темнота. Светвключать не стал, сразу в бомбарь завернул, а здесь уже и свет включил. И начал внимательно осматривать стены и пол сантиметр за сантиметром. В основном пол, потому что стены же понятно куда выходили, тут ничего спрятать невозможно было по определению. Пол это совсем другое дело… люк в полу, прикрытый куском ковровой дорожки, я почти сразу увидел и ещё подумал, какой я идиот, давно бы мог поинтересоваться, зачем и почему здесь коврик лежит.
Коврик убрал в сторону, обнаружилось кольцо, которое надо было поддеть чем-нибудь (у меня в кармане отвертка нашлась, ей и поддел), а затем откинуть в сторону круглый и тяжелый кусок металла. Под ним был вертикальный спуск вниз с железными скобами, вделанными в стену в виде лестницы. Эх, была-не была, подумал я и нырнул вниз… фонарик я предусмотрительно захватил, когда выходил из квартиры.
Через шесть-семь метров лестница закончилась, открылся боковой проход, довольно большой, но разогнуться во весь рост конечно нельзя было, а втрипогибели вполне. Воды, слава богу, здесь не было, только пыль и грязь, на них я отчетливо видел отпечатки чьих-то ботинков, свежие совсем, значит я на правильном пути, подумал я. Ход закончился довольно скоро, открылось большое помещение с полками вдоль стен и с ещё одним выходом в противоположную сторону. Я ещё подумал – интересно, куда же оно выходит… мысленно представил себе карту нашего района и получилось, что куда-то на стадион Пионер, может даже под гипсовую одноименную фигуру с горном. Очень интересно.
А теперь полки обследуем… как я с самого утра и предполагал, полки были завалены мешками с чем-то сыпучим, мешки были упакованы и опечатаны сургучными печатями, я посветил на одну и различил слова «НКВД СССР», всё интереснее и интереснее становится. Развязывать и исследовать содержимое я не стал, а вместо этого настроил камеру, снял общий вил помещения и печати на мешках и поставил её в угол, направив примерно на центр комнаты. А потом потушил фонарик и уселся на стул (был здесь и стул, по виду прямиком из довоенного времени) ожидать развития событий… полчаса наверно пришлось мне ждать.
А через полчаса, значит, я услышал сначала звяканье металлических скоб, они от времени немного расшатались, а потом осторожные шаги в горизонтальном проходе. Потом из входного проёма в комнату, где я сидел на стуле (точнее уже не сидел, а стоял возле входа в полной боевой готовности), шагнула довольно массивная фигура человека, причём в руке у него угадывалось что-то вроде пистолета… ну или ножа. Я не стал ждать повторения ситуации с Полиной блять Андреевной, два раз на одни и те же грабли наступает ведь только абсолютно незамутнённый идиот, верно? А я при всех моих недостатках пока что до незамутнённого идиота не дорос, так что я просто взял и саданул, что было силы, рукояткой своего Вальтера этого вошедшего по затылку. Он рухнул на пол без лишних слов. Я зажёг фонарик, вытащил из штанов ремень и очень крепко замотал ему руки за спиной. Дополнительно связал ему и ноги, для этого у меня бельевая верёвка была предусмотрительно припасен, а потом перевалил его на спину и усадил к стеночке, после чего направил свет фонарика ему на лицо – это был зоркий сокол госбезопасности Виктор-свет-Сергеич… вариант номер два из моих недавних предположений.
Затем я проверил камеру – запись велась бесперебойно. Сказал в объектив пару слов для протокола, где мы находимся и кто тут присутствует, после чего легонько постучал связанному Виктор-Сергеичу по щекам, просыпайся, мол, родной, хватит в отключке валяться. Тот не так, чтобы очень быстро, но очнулся, похлопал глазами, потом начал ругаться. Я, честно признаюсь, некоторых его выражений до сих пор не слышал, так что мне было интересно пару минут, потом я прервал его.
- Ну вылил, что накопилось, и ладно, давай к делу, дорогой Виктор Сергеич.
- Давай, - буркнул он, отвернувшись в сторону.
- Что в мешках? – деловито начал я.
- А то ты сам не знаешь, - ответил он, по-прежнему разглядывая бетонную стену.
- Знать-то я может и знаю, но хочу от первоисточника услышать…
- Фенамин… он же амфетамин… он же метамфетамин…
- Наркотики значит, - осторожно заметил я.
- В войну по-другому считали, все спецподразделения его в аптечках имели, - ответил он, тупо смотря в стену.
- Ладно, тогда другой вопрос – как это всё здесь оказалось и как ты его нашёл, это хранилище?
- В войну тут наверху госпиталь был, а когда в 41-м немцы Автозавод бомбить начали, то выкопали бомбоубежище, а в нём отделение для хранения медикаментов. А потом про это забыли, когда бомба попала в госпиталь – все бумаги сгорели, те, кто знал о хранилище, погибли.
- Так-так, - подбодрил его я, - а ты-то как об этом узнал?
- Поручили мне одно дело по пособникам, надо было в архиве документы найти, вот я и нашёл помимо того, что поручили… на свою голову.
- Понятно, поехали дальше – про твоих подельников не спрашиваю, я их всех вычислил…
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался наконец он, - кого же ты вычислил и каким образом?
- Загибаю пальцы, - начал я, - Славик номер раз, Жорик номер два, Ириша номер три. Никого не забыл? Славика эти двое оставшихся порешили по твоему распоряжению, видимо он начал на сторону работать или разболтал, чего не надо, так?
- Ну почти, - с неохотой отозвался Виктор Сергеич, - а как ты понял, что это одна команда?
- Элементарно же, дорогой товарищ Ватсон – они все почти одновременно в наш дом заехали, хотя особенной необходимости в этом не было, это первое, ну а второе – то, что у них непрерывно какие-то шашни наблюдались и перешёптывания, причём в подвале. И спусковым, так сказать, крючком моего понимания стал пакет с порошком, который Славик просыпал.
