Тая, так просто по комнате запрыгала, встопорщив вверх свой пушистый хвост, настолько ей это предложение понравилось. Надоело зверушке сидеть дома. Родион же, как всегда, не имел собственного мнения, зато он задание получил, во время посещения своих курсов разведать, какое место жители Санкт-Петербурга особенно хвалят в плане устройства там загородного пикника.
Иван ожидал, что Родион разведает местечко на морском берегу. На деле же все оказалось иначе. Море в мае еще холодное, да и ветра там временами дуют не сильно приятные. Иное дело песчаный карьер. Тут десятилетиями песок копали на нужды городского строительства. Огромную чашу вырыли, а потом ее бьющие со дна родники чистейшей водой заполнили. И дно из чистейшего золотистого песка. А вокруг лес, где, кажется, не ступала нога человека, настолько там тоже все чисто и красиво. А по земле мох наподобие шемаханского ковра стелется. Можно босиком ходить, мягко, ногу не наколешь. Очевидно, человек, который все это Родиону рассказывал, обладал немалым поэтическим даром. Иван, как наяву, описанную картину представил. Туда и направились, благо, вместе с описанием Родион и направление для поисков выяснил.
Какая все-таки великолепная штука, эти порталы! Иван ныне и не представлял, что бы он без этого заклинания делать стал. Допрыгали в лучшем виде. И корзины доставили с несравненными пирогами авторства их тети Дуси, как Иван стал звать приходящую домработницу в последнее время. А потом целый день блаженного ничегонеделания! Только на солнышке грелись, в мелководном заливчике плескались, где, в отличие от остального карьера, вода уже едва ли не до теплого состояния прогрелась, да на мелькающие в воде стаи мальков любовались. А еще Иван внезапно выяснил, что их небольшая упитанная лисичка, если ее в воду запустить, совсем недокормышем выглядит. Правда, недокормыш запуска в воду не оценила и пообещала ужасную мстю тому, кто ее в воду без спросу закинул. Ну,… Ивану предстоит очередная тренировка на внимательность и чувство опасности, только и всего. Зато и сам он будет иметь полное право после этого устроить пушистой вредилке подобную же тренировку, а то расслабилась, понимаешь! А натренированное чувство опасности еще никому не повредило!
Искупались, на солнышке погрелись, пирогов поели, когда внезапно на дороге, которая вела сквозь лес к этому райскому уголку, коляска, запряженная парой гнедых лошадок, показалась. А в коляске, вы не поверите, чета Вяземских. Тоже на загородный пикник выбрались.
— Ага! Иван! Какая удача! — С потаенным смыслом констатировала Татьяна, когда коляска с Ваниным лежбищем поравнялась.
— Здравствуйте, ваше сиятельство. Привет, Александр. — Иван приподнялся с песка, отвешивая преувеличенно глубокий поклон вновь прибывшей паре. Кучер их сиятельств в это время лошадей и опустевший экипаж подальше отогнал, чтобы отдыху не мешали.
— Иван, это мне обижаться надо было! — Внезапно обиженным тоном подала реплику Вяземская, тыкая Ивана в грудь тонким пальчиком.
— Не понимаю, о чем вы, ваше сиятельство. — Ивана внезапно задело это замечание от придворной, которая не так давно пыталась склонить его навсегда со своей свободой расстаться.
— То-то и оно, что не понимаешь! — В сердцах повысила голос Татьяна. — Вообразил, что своему другу я бы стала предлагать что-то ужасное.
— Ну, кому как.
— Всем! Всем так! Великий князь ему честь оказал, в свою личную дружину пригласил. Фактически согласие дал на создание нового дворянского рода под личным патронажем. Не каждый год такие предложения людям делаются. А ты…. Кто ж знал, что ты не о военной службе мечтаешь, если в училище только и делал, что пытался лично усилиться, да и в армии геройствовал напропалую.
— Ага. Я же еще и виноват.
— Наверное, странно будет это звучать из уст представительницы рода Вяземских, но в этом случае всем нам просто не повезло. Император велел своему брату приструнить тебя, чтобы ты нам всем не ломал игру на Дальнем Востоке. Александр, вспомнил, что ты, рискуя своей жизнью, добил японского принца, тем самым доделав то, что не сумел он сам, и решил в благодарность приблизить тебя к себе. Я, думая, что тем самым оказываю тебе замечательную дружескую услугу, отправилась отвезти уже подписанный великим князем контракт на личный вассалитет. А ты, не разобравшись, наотрез отказался от того, от чего отказываться не стал бы даже самый законченный псих. И нанес тем самым оскорбление пославшему меня высшему аристократу.
— Ну, и как же мне теперь быть? Из страны бежать, что ли?
— Да нужен ты кому! Живи! Только о военной службе забудь навсегда. А так, Александр и не вспомнит о тебе, скорее всего.
— …Блин! Ну, надо же выехали за город и встретились! — Преувеличенно бодрым и заинтересованным тоном высказался Лудильщиков, меняя тему разговора.
— Вот тут ничего удивительного, как раз, нет. Удача чистой воды.
И тут все окружающие словно отмерли. Александр руку протянул, приветствуя, Тая на колени к аристократке запросилась, вызвав у той острый приступ умиления. Один Родион, коротко поприветствовав присоединившихся к их компании, вновь молча улегся на расстеленный отрезок холста.
Хорошо посидели. Иван рассказал вкратце о своих приключениях после расставания с Татьяной в той корейской фанзе. Разумеется, про случайное создание новой расы разумных лисиц не упомянул, да и про то, что разбогател несказанно, упомянул вскользь, без конкретных цифр и подробностей, зато подробно остановился на получившейся с ним коллизии, в результате которой ему вновь экзамен сдавать предстоит.
— Зато потом запросто можешь открыть свою целительскую клинику и жить себе припеваючи! — Внезапно подвел итог под Ивановы сетования Сашка Вяземский.
Хм. А с этой точки зрения Иван как-то и не рассматривал свое положение. Все думал, у кого-то целительствовать устроиться. А ведь можно и свой кабинет открыть! Больше-то ведь Ивану и не нужно! Мысли завертелись с огромной быстротой: кабинет в своем особняке. Как у Вариного дяди: на первом этаже вести прием, а на втором жить самому с домочадцами…. И чтобы большой подвал был: мастерскую артефактора и лабораторию химеролога оборудовать…. А особняк в людном месте прикупить, где-нибудь в центре города…. Но чтобы, как здание отдела геральдики, чуть в стороне от людского потока оказалось.
С пикника Иван Лудильщиков возвращался совсем повеселевшим и наполненным новой жаждой свершений.
Первым делом в клинику высшего питерского целителя отправился. И письмо от Медицинского Совета предъявил, и характеристику от Гинцбурга присовокупил. Даже справку, выданную царскосельским главным врачом, и ту подал. Внезапно выяснилось, что перед аттестацией нужно целые курсы усовершенствования пройти. Да еще с последующей практикой. Серьезно все тут поставлено! И цены тоже серьезные. Но Ивана ценой не отпугнуть. У него еще едва не целый бочонок объемом в Личном Пространстве отборными золотыми самородками заполнен. А в банке счет за сотню тысяч рубликов перевалил. Оплатил эти самые курсы усовершенствования. Только курсы оказались лишь на осень запланированы. И как теперь быть?
Как быть, как быть! Пока суд да дело, решил вопрос с собственным домом решить. Получит он после окончания курсов и аттестации разрешение на ведение собственной целительской практики, а у него уже собственное помещение готово к приему пациентов. Красота?
С тем и отправился к Марфе Тимофеевне Копаныгиной, которая так быстро и без проблем ему нынешнее съемное жилье помогла подобрать, чем вызвал у вдовы приступ неподдельного энтузиазма. Она же получала свой процент от суммы сделки, а сумма светила ой, какая немаленькая.
Несмотря на энтузиазм и искреннее желание помочь, поиски дома первоначально не заладились. То дом слишком маленький, то ветхий, то на неудобицах каких расположен, где нормальные люди почти не показываются. Но не было счастья, да несчастье помогло. Во французских Каннах застрелился известный московский купец Савва Морозов, и наследники, занявшиеся разделом имущества купца, выставили его Петербуржский особняк, который известный миллионщик держал из представительских целей, на продажу. Марфа Тимофеевна и подсуетилась первой. Дом на Малой Конюшенной улице, располагавшийся в точности как тот особнячок, так понравившийся Лудильщикову, во второй линии от широкой проезжей части этой центральной улицы столицы, был поистине роскошен. Одно слово: представительский! Миллионщик там все по уму и по своим немалым деньгам сделал.
